Позднее, побывав в обители преподобного Пахомия, святитель Василий Великий составил «Пространно изложенные правила для монахов», этот устав действует в православных монастырях до сегодняшнего дня. В правилах говорится, в частности, о том, что лечить нужно не только какую-то одну составляющую человеческого естества (душу или тело), но все вместе. В этом и заключается главное достоинство монастырской медицины – лечить человека целиком, для души – церковные Таинства, молитва; для тела – врач. «Скотское было бы несмыслие, – пишет святитель, – надеяться себе здоровья единственного от рук врача, чему, как видим, подвергаются иные жалкие люди, которые не стыдятся именовать врачей своими спасителями. Но и то будет упорством, если во всяком случае избегать пользования врачебным искусством».

В Византии в крупных городах и монастырях устраивались приюты для бедных («ксеноны»), где оказывалась медицинская помощь. Сам святитель Василий организовал в Кесарии в 372 г. целый комплекс, маленький городок милосердия, прозванный «Baselia». В центре его находился храм, вокруг располагались гостиницы, школы, дома для сирот и бедных и первая в истории христианская больница. Удивительно, что Василий Великий не только командовал строителями, но и сам трудился. В больнице «Baselia» пациенты жили в специальных домиках в зависимости от типа заболевания, получалось что-то наподобие современных больничных отделений. Те, кто вынужден был долго лечиться, изучали какое-нибудь новое ремесло, осваивали разные профессии. Так что больница не только лечила, но и социализировала.

Святитель решил лично руководить самым тяжелым подразделением, предназначенным для прокаженных. В ту пору проказа не лечилась, зараженные просто изгонялись из общества, обреченные на медленное мучительное умирание. Василий Великий тесно общался с ними, сам промывал раны и перевязывал, причем без каких-либо обеззараживающих средств, без халатов-перчаток-масок и прочих достижений цивилизации. Кстати, сам святитель во время обучения в университете изучал медицину (в то время она традиционно преподавалась во всех учебных заведениях Византии). Такое же широкое образование получили и другие известные святители, отцы Церкви – Григорий Нисский, Григорий Богослов.

Два столетия спустя святитель Иоанн Милостивый, Александрийский патриарх, распорядился построить семь родильных домов в его епархии, а преподобный Савва Освященный (+532 г.), известнейший настоятель палестинской лавры, попросил императора Юстиниана построить в Иерусалиме больницу для паломников. Император исполнил его просьбу, открыв больницу на двести человек и назначив выплаты на ее полное годовое содержание. Заботились о больных и немощных и другие правители: в XI в. Константин Мономах организовал при монастыре Святого великомученика Георгия в Манаганах больницу с богадельней и гостиницей для странников, а Алексей I Комнин построил на собственные средства больницу в Константинополе.

В 1136 году император Иоанн II Комнин распорядился открыть в константинопольском монастыре Христа Пантократора (Вседержителя) огромный лечебный комплекс. В нем действовало пять отделений (офтальмологии, гастроэнтерологии, хирургии, гинекологии и два отделения прочих болезней), на 10 мест каждое, для особо тяжелых больных были выделены дополнительные 6 мест. В каждом отделении работало посменно два врача, причем чередовались они через месяц. Интересно, что врачи и прочий медицинский персонал проходили подготовку там же, в монастырской школе. При больнице работала аптека. Пациенты лежали на кроватях с плотной подстилкой из соломы, им также выдавалось три одеяла из козьей шерсти. Зимой больница обогревалась. Каждому больному выделялась казенная одежда (личную забирали, стирали, гладили и возвращали после выбытия), неимущие могли после выздоровления забрать больничную одежду с собой. Раз в год все постельные принадлежности и одежда менялись на новые. Для каждого пациента составлялся свой рацион питания, больным даже выплачивали денежное пособие. В общем, нашим больницам XXI века такое и не снилось!

Западные христиане тоже устраивали лечебницы, обычно они располагались на дорогах, по которым многочисленные паломники шли в Иерусалим. Западные больницы назывались не ксенонами, а госпиталями, в переводе с латинского – «гостевой дом, приют для странников». В конце IV века в Риме построила госпиталь знатная горожанка Фабиола, духовная дочь блаженного Иеронима (известного благодаря своему переводу Библии на латынь). Она распродала все свое огромное имущество, а полученные деньги потратила на помощь нуждающимся и постройку больницы. Фабиола сама собирала на улицах голодных, увечных и больных, готовила им еду, ухаживала за наиболее тяжелыми пациентами – прокаженными и парализованными. Примерно в то же время блаженный Иероним и его духовные дочери Павла и Евстохия основали бесплатную гостиницу и больницу для паломников в Вифлееме, для этого они также отдали все, что имели, а Павла с дочерью Евстохией даже оказалась в долгах. На надгробии Павлы было начертано: «Идя за Христом, она предпочла Риму бедность и поля вифлеемские». Блаженный Иероним заметил: «Иосиф и Мария, если бы опять пришли в Вифлеем, вновь не оказались бы без места».

Вскоре госпитали появились во Франции («Божья гостиница» в Лионе), чуть позже – в Испании (VIв.). Интересно, что испанский епископ Мазона, знавший медицинское дело, открыл лечебницу в городе Мерида и повелел врачам постоянно ходить по городу в поисках больных любого происхождения и вероисповедания. Больному расстилали постель на подстилке, хорошо кормили и ухаживали за ним до полного выздоровления. Еще столетие спустя госпитали появились у германских племен.

Медицинские знания в Византии и на Западе опирались главным образом на античные исследования и опыт арабской медицины. Врачи были не столько теоретиками, сколько практиками (поскольку занятия анатомией в то время осуждались), особое внимание они уделяли изучению целебных свойств трав, даже ботаника в то время являлась практической областью медицины.

Примерно в то же время появляются «Изборники» (своего рода энциклопедии), эти книги включали фрагменты Священного Писания, сочинений святых отцов и византийских писателей, бытовые советы, а также нечто вроде краткого медицинского справочника. В «Изборниках» описывались некоторые болезни и способы их лечения, сведения о том, как питаться в разные времена года (кстати, подчеркивалось, что свежие растения помогают лучше – «силы в овоще велики», и больной должен принимать их в «суровом», не вареном виде), как поддерживать гигиену (например, мыться советовали «мыльной травой» или квасом). Тогда же, в XI веке, появляются первые лечебницы (вы правильно думаете: монастырские).

Митрополит Ефрем распорядился построить при монастыре в Переславле «строение банное и врачеве», где больным оказывалась бесплатная помощь. Причем здесь баня? Дело в том, что издавна на Руси баню использовали как лечебное средство, в ней лечили простуду, кожные заболевания, болезни суставов, принимали роды и даже «накладывали горшки» – нечто похожее на наши современные медицинские банки. Лечебница и приют были открыты и в Киево-Печерской лавре. В Патерике можно прочитать и о врачах, и о способах монастырского врачевания. Первым лаврским лекарем был преподобный Антоний, он получил медицинское образование в лучших античных традициях и до монастыря трудился некоторое время в больницах греческих колоний. Врачами были и другие иноки обители – преподобный Алимпий, лечивший проказу мазью собственного приготовления, преподобный Агапит, известный тем, что прислал целебное «зелье» тяжелобольному Владимиру Мономаху. В каждом крупном монастыре вскоре появились школы лечебного дела и переписчики, трудившиеся в том числе над книгами медицинского содержания.

В 1397 г. был основан Кирилло-Белозерский монастырь, где было несколько лечебниц, одна из них сохранилась до нашего времени как памятник архитектуры. Интересно, что преподобный Кирилл Белозерский сам перевел древний медицинский трактат «Комментарии Галена к Гиппократову сборнику», в древнерусском варианте он назывался «Галиново на Иппократа». О монастырских больницах упоминают и новгородские берестяные грамоты начала XIVвека. В больнице при Соловецком монастыре (первая половина XVI в.) была собрана целая медицинская библиотека. Переписанные греческие и латинские книги дополнялись знаниями соловецких монахов. Столетие построены двухэтажные больничные палаты в Троице-Сергиевой лавре (они сохранились до наших дней).

Кстати, до середины XVI века существовали только монастырские лечебницы, идея о создании государственной больницы появилась только при Иване Грозном. Как и чем лечились в то время? Лекарствами из растений (полынь, лук, чеснок, липовый цвет, березовый сок и т.д.), медом, пластырями из свиного сала, использовались также растертые в порошок камни, уксус, скипидар, сурьма, «сера горбчая и смола черная» и даже «богатырь-вода» – нарзан.

Та трава дает добро человеку, который горбат или не растет, дать эту траву с плакуном, пить по десяти в трех месяцах. Она же помогает при ожогах». Помимо описания трав, в этих книгах давались рекомендации по врачеванию некоторых болезней – «огневицы» (тифа), «ожаров» (ожогов), «червивой болести» (глистов) и др. На Руси популярны были также «Шестодневы» (самый известный – Иоанна Болгарского (X в.)). «Шестодневы» рассказывали о шести днях творения мира, к этому прилагались некоторые сведения об анатомии человека. Древнии медицинские названия сегодня звучат очень забавно: трахея называлась духовой железой, диафрагма – гусачина, желудок – кутырь, зрачок – глядельце, радужная оболочка глаза – блонка самоцветная, язык – бряцало глаголющее. Твердое нёбо ассоциировалось с небом и называлось горница или небесник. Некоторые названия дословно переводились с греческого, например, поджелудочная железа – «всемясная железа» (греч. «пан» – весь и «креас» – мясо), сегодня греческое название звучит в первозданном виде в слове «панкреатит». В лечебниках содержались сведения и о хирургии. В начале статьи мы уже упомянули вскользь о хирургах на Руси. «Резальники» уже в ту пору могли иметь узкую специализацию, разделяясь на кровопусков, костоправов, зубоволоков, камнесечцев, чечуйных (занимались лечением геморроя) и др. Древнерусские хирурги умели проводить ампутации, чревосечения, черепосверления.

Все инструменты перед операцией «проводили чрез огонь» для дезинфекции. «Наркоз» делали с помощью мака и вина, раны обрабатывали вином, золой и березовой водой. Любопытно, что на Руси не только ампутировали, но и делали протезы для ног, которые назывались «древяница» или «тояги». Кроме греческой медицины, на Руси знали и… индийскую, благодаря некоторым литературным произведениям. В древнерусском «Житии и жизни Валаама пустынника и Ыоасафа-царевича индийского» говорится об индийских врачах, способных определить заболевание «по жилобиению» (пульсу), описываются лечебные минеральные источники. В повести «Александрия», посвященной походу Александра Македонского в Индию, также рассказывается о свойствах трав, некоторых заболеваниях и способах их лечения. Популярно было и переведенное с греческого сочинение «Христианская топография Козьмы Индикоплова» (XIII-XIV вв.).

Путешественник Козьма, живший в VI в., был назван Индикопловом потому, что плавал на арабском корабле в Индию. Он описал индийские целебные травы и лекарства животного происхождения типа мускуса и «бобровой струи». Надо отметить, что заморские бобры почему-то считались на Руси более действенным средством, чем отечественные (видимо, все иноземное уже тогда представлялось лучше, чем свое). Наши путешественники не отставали от зарубежных. В XV в. тверской купец Афанасий Никитин также побывал в «Ындии» и составил путевые заметки «Хождение за три моря», где зафиксировал много восточных полезных растений – шафран, имбирь, корицу, гвоздику. Упомянул он и чудесный увеличительный прибор для глаз – берилл (очки). Из одноименного минерала в ту пору шлифовали линзы для очков и разнообразных оптических приборов.

К «заморским» лекарствам относили и полусказочные: порошок из рога единорога и «безоаров камень», который искали у берега моря. Самое интересное, мифические средства были в употреблении, однако что это было в действительности, неясно. Предположительно, под видом «рога единорога» продавали бивень или рог носорога, а «безоаров камень» добывали из кишечника животных. В 1620 г. был создан Аптекарский приказ, нечто наподобие первого государственного учреждения здравоохранения.

Врачи приказа должны были лечить царскую семью и знатных вельмож, там же проводился контроль за эпидемиями, заготовлялись лекарства. Вокруг Кремля появились лекарские сады и огороды, первый из них находился на месте современного Александровского сада.

Чуть позже под Москвой заработал «стекляночный завод» по производству «алхимических сосудов». Лекарственные средства привозили частично из Европы, частично собирали «у себя дома», где действовала суровая «ягодная повинность»: по разным концам Руси направлялись царские указы с требованием собирать известные в этой местности целебные травы, причем за неповиновение грозила тюрьма!

В 1654 г. Аптекарский приказ стал обучать врачей, в качестве учебников использовались медицинские переводы с греческого и латыни, а также бесчисленные травники, зельники и лечебники. Как мы видим, они не теряли популярности много столетий. NB! Не практикуйте лечение по древнерусским травникам без предварительной консультации с врачом.

В середине XVII века в доме боярина Федора Ртищева была открыта первая гражданская больница. В 1682 г. царь Федор Алексеевич издал указ об открытии в Москве «двух шпиталень по новым еуропским обычаям», дабы «впредь, по улицам, бродящих и лежащих нищих не было». Спустя менее, чем полвека, появилась первая государственная больница: по указу Петра I был создан госпиталь в Лефортове, при нем действовала «госпитальная школа» для обучения врачей. Вскоре госпитали с медицинскими школами появились во многих городах – Петербурге, Киеве, Екатеринбурге… Появились истории болезни пациентов, так называемые «скорбные листки», в «инструментальных избах» делали специальные медицинские инструменты, при госпиталях создавались медицинские библиотеки. При Петре I впервые начал использоваться женский труд при уходе за больными, однако просуществовало это новшество недолго: вскоре роль сиделок была поручена отставным солдатам, впрочем, спустя несколько лет их заменили “бабы-сидельницы”.

Во время правления Екатерины II открылись новые больницы для бедных и дома для душевнобольных. В этот период монастырская медицина переживала не лучшие времена, поскольку большинство монастырских землевладений были переданы государству, все обители распределились по “штатам” (в зависимости от числа насельников и значимости). Многие монастыри обнищали и оказались “за штатом”, несмотря на это, дело милосердия не было забыто. Появилась особенная форма служения больным и обездоленным: послушницы упраздненных обителей собирались в общины. Не принимая иноческих обетов, сестры жили по монастырскому укладу, занимались лечением больных, брали на воспитание сирот, создавали богадельни и странноприимные дома. Если заглянуть в далекое прошлое, это напоминало служение диаконис, а если говорить о будущем – предшествовало появлению сестер милосердия.

При императрице Марии Федоровне (жене Павла I) также было открыто множество больниц для бедных, они назывались “мариинскими”. Также императрица устроила несколько «Вдовьих домов», при которых действовала «служба сердобольных вдов». Были отобраны 24 женщины для ухода за больными, после испытания, которое длилось год, 16 из них приняли присягу. Перед присягой посвящаемая постилась и причащалась, затем священник зачитывал клятвенное обещание, женщина прикладывалась к Евангелию и кресту, священник надевал ей на шею позолоченный крест на ленте, на лицевой стороне этого креста была сделана надпись «Ты еси, Боже, крепость моя», а на обороте – «Возьмите иго Мое на себе». Через три года возник Институт сердобольных вдов и специальные курсы сиделок.

Первыми сестрами милосердия стали высокообразованные девушки из высшего сословия. В мирное время сестры трудились в больницах, а во время войны ухаживали за ранеными в местах сражений. Впервые они участвовали в Крымской войне, а инструктировал их сам знаменитый хирург Н. И. Пирогов. Он также составил устав Крестовоздвиженской общины и ввел разделение сестер на перевязочных, дежурных, аптекарек и сестер-хозяек. В большинстве общин было принято разделение сестер на испыту­емых, младших и старших. В старшие сестры посвящали после 5 лет успешной работы, при этом выдавался наперсный крест, из-за чего старших сестер называли также крестовницами.

Сестрами милосердия служили даже члены царской фамилии. Во время первой мировой войны императрица Александра (супруга Николая II) с дочерьми Ольгой и Татьяной закончила курсы по уходу за ранеными и сдала успешно экзамены (!) в Обществе Красного Креста. Царица с дочерьми в течение трех лет ежедневно трудились в лазарете Царского села: делали перевязки, чистили хирургические инструменты, отправляли со склада на фронт лекарства и одежду. Также Александра Федоровна участвовала в устройстве церкви Константина и Елены при лазарете и походной церкви (которую перевозили по госпиталям) для раненых солдат.

Великая княгиня Ольга Александровна (сестра Николая II) ушла на фронт сестрой милосердия, она была шефом Ахтырского полка и даже получила награду за особую храбрость на передовой – Георгиевскую медаль. Великий князь Александр Михайлович (приходившийся ей двоюродным дядей) писал: «Иногда и солдаты отказывались верить, что сестра, ко­торая так нежно и терпеливо за ними ухаживала, была родною сестрою Государя и дочерью императора Александра III».

Наконец, вспомним Марфо-Мариинскую обитель, открытую в Москве в 1905–1910 годах великой княгиней Елизаветой Федоровной. Сестры обители трудились в аптеке и бесплатной столовой, в госпиталях и больницах, ухаживали за ранеными на фронте во время Первой мировой войны, посещали больных бедняков на дому. Крестовые сестры давали обеты, похожие на монашеские – целомудрия, нестяжания и послушания, но, в отличие от монахинь, могли уйти из обители и создать семью.

Тесно сотрудничали с Обществом Красного Креста и некоторые монастыри. Сестры Костромского Богоявленского монастыря ездили в Астраханскую и Саратовскую губернии, где началась эпидемия холеры, они ухаживали за заболевшими не только в больнице, но и на дому. Несколько сестер из московской Покровской общины работали в псковских холерных бараках, впоследствии их наградили серебряными медалями. Отметим, что к 1917 г. в России было более ста общин и около 30 000 сестер.

В XIX в. открывалось множество и монастырских, и государственных больниц, последние, впрочем, не потеряли связи с храмами. Схема «больница при храме» видоизменилась в «храм при больнице», но суть осталась прежней: исцеление не только тела, но и души. В середине века при церкви в честь иконы «Всех скорбящих радость» Петербургской Обуховской больницы появилось первое благотворительное общество, которое заботилось о больных не только в то время, пока они находились на лечении, но и после выписки. Надо сказать, сейчас нам до XIX века в этом отношении далеко… Родственникам неимущих больных общество жертвовало деньги и одежду, тем, кто приехал на лечение издалека,при желании покупались обратные билеты, бедным в случае необходимости покупали лекарства и протезы; заботились о детях пациентов, умерших в больнице.

После революции 1917 г. благотворительность объявили вредным пережитком капитализма, свойственным только буржуазному обществу. В 1928 г. она была официально запрещена.

Разумеется, никаких таблеток, микстур и растворов для капельниц еще не было изобретено, так же, как и средств подробной диагностики типа УЗИ или рентгена, да и об анатомии человека древние народы Палестины не знали практически ничего. Так что же они лечили и как?

Одним из самых употребительных средств был елей, который также называется «древяным маслом». Елеем называется растительное масло (оливковое). Помните историю о милосердном самарянине, который оказал помощь раненному разбойниками человеку? Самарянин «перевязал ему раны, возливая масло и вино» (Лк. 10:34). Вино использовалось как дезинфицирующее средство, а масло – как смягчающее. Пророк Исаия говорит о народе, оставившем Бога: «От подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные и не смягченные елеем» (Ис. 1:6).

О пользе вина пишет Тимофею апостол Павел: «Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов» (1 Тим. 5:23). Вино, смешанное со смирной (ароматическая смола), использовалось для анестезии, как обезболивающее средство. Вспомним, что именно этот состав предлагали выпить Спасителю во время крестных страданий: «И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял» (Мк. 15:23). В сочетании со смирной вино производило наркотический эффект, и Господь не принял его потому, что должен был испить чашу страданий до конца. Из этого абзаца не следует вывод, что пьянство – лучшее средство от всех напастей. От чрезмерного употребления вина Священное Писание нас предупреждает неоднократно.

Вино может нанести вред не только физическому, но и духовному здоровью: «И не упивайтесь вином, от которого бывает распутство; но исполняйтесь Духом», – назидает апостол Павел ефесян (Еф. 5:18). В книге Притчей Соломон говорит: «Вино – глумливо, сикера – буйна; и всякий, увлекающийся ими, неразумен» (Прит. 20:1), «У кого вой? У кого стон? У кого ссоры? У кого горе? У кого раны без причины? У кого багровые глаза? У тех, которые долго сидят за вином, которые приходят отыскивать вина приправленного. Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше, как оно ухаживается ровно: впоследствии, как змей, оно укусит, и ужалит, как аспид; глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит развратное» (Прит. 23:29-33).

Пророк Иеремия неоднократно упоминает как поэтический образ еще одно целебное средство – бальзам Галаадский: «Разве нет бальзама в Галааде? Разве нет там врача? Отчего же нет исцеления дщери народа моего?» (Иер. 8:22), «Внезапно пал Вавилон и разбился; рыдайте о нем, возьмите бальзама для раны его: может быть, он исцелеет» (Иер. 51:8) и «Пойди в Галаад и возьми бальзама, дева, дочь Египта; напрасно ты будешь умножать врачества, нет для тебя исцеления» (Иер. 46:11). «Галаадский бальзам» – смолистый сок бальзамового дерева, которое растет в Галаадских горах. В древности это средство ценилось очень высоко, оно было предметом торговли и даже захватывалось римлянами как военный трофей. К деревьям во время движения соков привязывали небольшие глиняные горшочки, куда по капле стекала смолистая жидкость (нечто подобное нам с вами знакомо на примере березового сока), затем содержимое горшочков переливалось в большой сосуд, который плотно закупоривался куском коры.

Для лечения нарывов использовались «пластыри» из смокв. Пророк Исаия повелел использовать это средство царю Езекии: «И сказал Исаия: возьмите пласт смокв. И взяли, и приложили к нарыву; и он выздоровел» (4Цар. 20:7, ср.: Ис. 38: 21). Травы и пластыри упоминаются в книге Премудрости Соломона: «Не трава и не пластырь врачевали их [сынов Божиих], но Твое, Господи, всеисцеляющее слово» (Прем. 16:12).

Также в Библии говорится о лечении листьями. В контексте пророчества о возвращении из Вавилонского плена: «У потока по берегам его, с той и другой стороны, будут расти всякие дерева (…) Плоды их будут употребляемы в пищу, а листья на врачевание» (Иез. 47:12).

Для лечения бесплодия употреблялись плоды мандрагоры, достаточно вспомнить историю Лии (Быт. 30:14-16), то же растение упоминается в Песни Песней (Песн. 7:13). В состав мандрагоры входят алкалоиды, которые угнетают деятельность центральной нервной системы, поэтому она часто использовалась также как успокаивающее и снотворное. Мандрагора широко применялась древними врачами Авиценной, Гиппократом, Диоскоридом. Сок мандрагоры смешивали с вином и давали больным во время операций. В современной медицине экстракт этого растения входит в состав некоторых болеутоляющих лекарств. Их применяют при болезнях желудочно-кишечного тракта, подагре, ревматизме и патологий кожи. Сразу же отметим, что мандрагора очень ядовита и без назначения врача ею лечиться не стоит. В противном случае самолечение может привести к потере памяти, галлюцинациям и даже смерти.

В качестве предупреждения стоит сказать, что не следует рассматривать Библию как фармацевтический справочник. Все написанное выше интересно как исторические факты и не является руководством к действию. Так что прежде, чем вы, поранившись, надумаете отправиться на поиски бальзама Галаадского или решите принять перед хирургической операцией древнее средство вино со смирною, настоятельно рекомендуем обратиться за советом к врачу.

Псалтирь – это собрание, должно быть, самых древних богослужебных текстов, составленных в разное время разными людьми, но в основе своей написанных ветхозаветным царем и пророком Давидом. В Древней Руси Псалтирь была излюбленным чтением, по ней даже учили детей читать. Исходя из того, что книга эта – богослужебная по преимуществу, польза её заключается в возможности теснейшего и живого молитвенного общения человека с Богом. Духовная польза чтения Псалтири заключается в принесении духовных плодов, которые суть: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание.

Псалмы – это не просто древние, трудно понятные молитвы, как многие думают, а часть Священного Писания, данного нам Самим Богом. Если любая молитва – наше обращение к Богу, стремление к Нему, то Псалтирь – это Божие слово к нам, это свет, нисходящий с неба и просвещающий самые тайные стороны нашей души. Псалтирь – книга Богооткровенная. Через царя и пророка Давида Сам Бог дал нам Псалтирь как пример и образец молитвы. «Вот так вы должны обращаться ко Мне, каяться во грехах, чего-то просить, прославлять Своего Творца и восхищаться Промыслом Божиим», – говорит нам Господь через священную книгу Псалтири.

В Евангелии от Матфея мы читаем о событиях, которые происходили на Голгофе: А около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? (Мф. 27, 46). Этот текст воспроизводится Христом из Псалтири: Боже мой, Боже мой, для чего Ты оставил Меня? (Пс. 21, 2). Таким образом, Господь Иисус Христос научает нас, что в самые тяжелые моменты жизни нужно обращаться к святой Псалтири и от ее псалмов находить для себя молитвенные слова утешения. И действительно, когда мы молимся по Псалтири, то, с одной стороны, восхваляем Бога, так как в еврейской традиции эта книга с древности называется – Книга Восхвалений (ивр. ‏תהלים‏‎ (тəhилим)). А с другой стороны, многие псалмы имеют покаянную содержательность, направленность, и они подсказывают нам такие слова, которые помогают нам в сердечном раскаянии перед Богом раскрыть свою душу и совершить акт настоящего покаяния. А так как в Псалтири не только покаянные, но и хвалительные псалмы, мы и каемся пред Богом, читая Псалтирь, и прославляем Его, читая Псалтирь, а также воспеваем Его чудные Имена, которые во множестве присутствуют на страницах Псалтири, когда говорится о Боге – Великом, Могущем, Милосердном, Любвеобильном и т.д.

Иногда говорят, что мы не понимаем псалмов, и, значит, зачем их читать. Но если мы не понимаем состав лекарства, то это не значит, что в болезни мы не должны его принимать. Как еще говорят, «ты не понимаешь, зато бесы понимают»: они отходят от искушаемого человека, когда слышат священные слова псалмов. Если не начать читать Псалтирь, то ты ее так никогда и не научишься понимать. Смысл становится понятен по мере нашего возрастания и духовного опыта, когда псалмы входят в нашу духовную жизнь, когда они становятся созвучны голосу нашего сердца.

В библейские времена естественных причин болезней даже не ищут, кроме тех, которые очевидны: ранения, падения, одряхление и слепота при старости, например, как у Бытописателя: «Когда Исаак состарился, и притупилось зрение глаз его, он призвал старшего сына своего Исава» (Быт. 27:1). Главная причина такого подхода в том, что болезнь обычно рассматривалась как наказание за грехи. Так, увидев слепорожденного, ученики спросили у Иисуса: «Равви! Кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?» (Ин. 9:2). Болезнь могла посылаться Богом прямо, например, перед казнями египетскими «Господь сказал (Моисею): кто дал уста человеку? Кто делает немым, или глухим, или зрячим, или слепым? Не Я ли Господь (Бог)?» (Исх. 4:11).

Болезнь могла возникнуть у человека с Божия соизволения через посредство нечистой силы, как у Иова, когда «отошел сатана от лица Господня и поразил Иова проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его» (Иов. 2:7). Причиною болезни могла также быть человеческая зависть. Так, у того же Иова мы встречаем: «Глупца убивает гневливость, и несмысленного губит раздражительность» (Иов. 5:2); а с другой стороны, «кроткое сердце – жизнь для тела, а зависть – гниль для костей» (Притч. 14:30).

Ветхий Завет указывает в качестве причины болезни пресыщение, Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова, взывает к нам из глубины веков: «Сын мой! В продолжение жизни испытывай твою душу, и наблюдай, что для нее вредно, и не давай ей того… Не пресыщайся всякою сластью, и не бросайся на разные снеди; ибо от многоядения бывает болезнь, и пресыщение доводит до холеры; от пресыщения многие умерли, а воздержанный прибавит себе жизни» (Сирах. 37: 30-34). Однако в любом случае считается, что в конечном итоге болезнь ниспослана Богом за грехи.

Для религиозного сознания главнейшее заключается в религиозной этике: что значит болезнь для того, кто болен? Почему болезнь, поражая тело, так или иначе задействует и душу человека, в которой следует видеть и образ Божий. И сейчас, хотя целый ряд болезней и сошел на нет, им на смену пришли другие. Потому, несмотря на все колоссальные достижения медицины, верными и поныне остаются слова псалмопевца и пророка Давида: «Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет; и самая лучшая пора их – труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим» (Пс. 89:10). А это – уже религия.

Для правильного понимания этой проблемы, то есть взаимоотношения религии и медицины, невозможно обойти саму основу, а именно библейскую антропологию.

Известно, что пропорция химических элементов человеческого тела и земли примерно одна и та же. Человек – не инопланетянин, он не пришелец из других миров: он – земля и в землю уходит. Поэтому Екклесиаст и сказал «в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе животные: потому что участь сынов человеческих и участь животных – участь одна; как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом; потому что все – суета! Все идет в одно место; все произошло из праха и все возвратится в прах» (Екк. 3: 18-20).

Однако хотя человек и дышит одним и тем же воздухом, что и презренные в Библии свинья и бродячий пес, и больше пяти минут не может прожить без этого воздуха, ибо «одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом», человек был поставлен над миром. Творя человеческую природу, Бог действует особенным образом; то, что в богословии называется предвечным Советом Троицы, – как бы сосредотачиваясь, прежде чем эту человеческую природу сотворить: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему… И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог и сказал: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, (и над зверями,) и над птицами небесными, (и над всяким скотом, и над всею землею) и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт. 1:26-28).

Человек потому способен и призван быть не только в мире, но и стоять над миром, что Сам Бог «вдохнул в лице его дыхание жизни». И вот это живое существо, наделенное образом Божиим, стало называться человеком.

Итак, человек состоит из двух основных элементов: материального тела и духовной бессмертной души.

В Ветхом Завете тело и плоть обозначены одним словом «басар», в греческом же тексте Нового Завета для этих понятий есть два слова: тело (греческий текст) (лат. Corpus) и плоть (греческий текст), то есть примерно то, что теперь в гистологии называется «тканью» и представляет собой нижестоящее понятие – структурную организацию тела. Тело есть совокупность слаженно действующих органов, состоящих из (греческий текст) ткани.

В Библии плоть никогда не рассматривается как нечто дурное по своему существу (о «плотском человеке» апостола Павла скажем ниже). Иов Многострадальный, сетуя, напоминает Богу: «Вспомни, что Ты, как глину, обделал меня, и в прах обращаешь меня… кожею и плотью одел меня, костями и жилами скрепил меня» (Иов. 10:9,11). Плоть вышла из рук Божиих как бы из рук ткача, и Псалмопевец славит Бога: «Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей. Славлю Тебя, потому что я дивно устроен» (Пс. 138:13,14). Тем самым плоть достойна и нашего восхищения, ибо она была воспринята Сыном Божиим: «Слово стало плотию» (Ин. 1:14). Плоть способна преображаться Духом Божиим. Даже апостол Павел, который в термин «плоть» вносит некоторую смысловую двойственность, говорит: «Никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь; потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его» (Еф. 5:29-30).

В Послании к Евреям (2: 14) апостол Павел еще больше утверждает достоинство плоти: «Как дети причастны плоти и крови, то и Он (Иисус, – еп. К.) также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола». Поэтому и в молитвах, связанных с Причащением (до и после него), встречаются не только выражения «тело» Христово, но и «плоть». Например, в молитве перед Святым Причащением святитель Василий Великий обращается к Иисусу Христу: «Безначальнаго Отца соприсносущный Сыне и собезначальный, премногия ради благости, в последние дни в плоть оболкийся…». Или же в благодарственной молитве святого Симеона Метафраста говорится: «Давый мне пищу плоть Твою волею… паче же пройди во уды моя, во вся составы, во утробу, в сердце… составы утверди с костьми вкупе. Чувств просвети простую пятерицу».

Плоть представляется составной частью нашего телесного существа, когда человек здоров. Об этом говорят в контексте такие библейские выражения, как «плоть и кровь», «кость и плоть», «сердце и плоть». А в болезненном состоянии человека слово «плоть» может обозначать все тело, как, например, у царя Давида: «Чресла мои полны воспалениями и нет целого места в плоти моей» (Пс. 37:8) или у апостола Павла, когда он жалуется на «пакостника плоти», пишет к Галатам: «Хотя я в немощи плоти благовествовал вам в первый раз, но вы не презрели искушения моего в плоти моей и не возгнушались им, а приняли меня…» (Гал. 4:14). Когда же апостол Павел в Послании к Коринфянам о духовном человеке противопоставляет его человеку плотскому, то здесь дуализм не антропологический, а нравственный. Сказать, что человек – плотский, значит характеризовать его с той стороны его земного, телесного, внешнего аспекта, которая дает ему возможность выражать себя только (или преимущественно) посредством этой плоти.

Наше тело, по Библии, не является простой совокупностью плоти и костей, плоти и крови, которой обладает человек во время своего земного существования. Тело не только объединяет все члены, его составляющие, – оно выражает личность в ее главных состояниях. Существование души после смерти даже в Царствии Божием не является полноценным состоянием личности. Поэтому тело должно воскреснуть, как Сам Господь, ибо, по слову Апостола, «тела ваши суть члены Христовы» и «храм живущего в вас Святого Духа» (1Кор. 6:15,19).

В ветхозаветном понимании тело достойно того же уважения. что и плоть, потому что и то, и другое выражает человека во всей его совокупности. Новый Завет более подчеркивает достоинство тела. Тогда как плоть возвращается в землю, – тело посвящено Господу. Достоинство тело не достигает на земле своей высшей степени: «Иисус Христос уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его» (Флп. 3:21), станет «телом духовным» по образу небесного Адама (1Кор. 15:44,49).

Понятие «душа» в библейском смысле этого слова отличается от нашего обыденного понимания. Наше сознание чаще всего представляет человека состоящим из тела и души, как сосуд с несмешивающимися жидкостями (скажем, с водой и маслом). В Библии душа имеет очень много значений и все зависит от контекста.

В общем же, душа обозначает всего человека: поскольку он оживлен духом жизни, но душа не является «частью», образующей в соединении с телом человеческое существо. Собственно говоря, душа не обитает в теле, а выражается телом, которое, в свою очередь, как и плоть, обозначает всего живого человека. Поэтому понятия «жизнь» и «душа» часто оказываются равнозначными. Душа как субъект совпадает с нашим «Я» так же, как и библейские «сердце» или «плоть», но с большим оттенком внутренней углубленности и жизненной силы. Это «Я» выражается в различных видах деятельности, которые даже не всегда духовны. Так, например, в одной из притч Христовых богач говорит: «Скажу душе моей: душа! Много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись». Но Бог сказал ему: «безумный! В сию ночь душу твою возьмут у тебя» (Лк. 12:19-20).

Душа – это символ жизни, но не ее источник. Источник жизни – Бог, действующий посредством своего Духа. «И вдунул (Бог, – еп. К.) в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт. 2:7).

Отличие человека от других тварей в том, что он органично соединяет в себе два мира – материальный и духовный. Потому процесс их разделения, или смерти, так страшен и томителен для человека, что он перестает быть человеком. Несомненно, душа нуждается в теле, а тело в душе. Душа не совершенна без тела, а тело не совершенно без души.

Существует также тесная связь между духом и мозговой деятельностью. Всякая духовная деятельность связана с мозговой; всякая мозговая деятельность имеет духовный аспект. Человеческая душа, используя мозг, замутненный болезнью или пребывающий в состоянии опьянения, не сможет рассуждать здраво. Так же, как и самый великий музыкант не смог бы исполнить шедевр на разбитом фортепиано. Душа не будет свободна в своем выборе, если ее парализует плохая работа организма. Существует разрываемая только смертью органичная связь между душой и телом. Через болезнь уже начинает проявляться власть смерти над человеком, и поэтому Библия касается в основном религиозного значения болезней.

Медицина у библейских народов была в ведении жрецов и в известной мере она сохраняла связь с магией. Библия своему народу запрещает применение магии, связанной с идолопоклонничеством. Но в Ветхом Завете связь священника с врачевателем была очень тесной. При религиозном взгляде на болезнь исцеление понималось как знамение того, что человек прощен Богом, «ибо Я Господь (Бог твой), целитель твой» (Исх. 15:26). В целом медицинские знания были крайне поверхностны: не обнаружено никаких следов существования медицинского образования в библейской Палестине. В Библии до эпохи Царств нет никакого упоминания о врачах. Как и в Древнем Египте, откуда вышли евреи, медицинские обязанности в годы исхода нередко исполнялись священниками. Они осматривали больного в случае проказы, налагали карантин, следили за санитарным состоянием стана и соблюдением личной гигиены. Вся 13 глава Книги Левит посвящена дифференциальной диагностике кожных заболеваний, 14 глава – диагнозу и лечению проказы, 15 глава содержит предписания о чистоте тела мужчины и женщины.

Из 2 Книги Паралипоменон (16: 12) известно, что Аса, царь Иудейский, «в болезни своей взыскал не Господа, а врачей». Летописец упрекает Асу в том, что тот обратился не к Господу, но только к врачам чтобы исцелиться от болезни, которая была карой Божией.

38 глава Книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова в свою очередь содержит настоящий гимн медицине: «Почитай врача честью по надобности в нем; ибо Господь создал его, и от Вышнего врачевание, и от царя получает он дар. Знание врача возвысит его голову, и между вельможами он будет в почете. Господь создал из земли врачевства, и благоразумный человек не будет пренебрегать ими… Для того Он (Бог, – еп. К.) и дал людям знание, чтобы прославляли Его в чудных делах Его: ими он врачует человека и уничтожает болезнь его. Приготовляющий лекарства делает из них смесь, и занятия его не оканчиваются, и через него бывает благо на лице земли. Сын мой! В болезни твоей не будь небрежен, но молись Господу, и Он исцелит тебя. Оставь греховную жизнь, и исправь руки твои, и от всякого греха очисти сердце. Вознеси благоухание и из семидала памятную жертву, и сделай приношение тучное, как бы уже умирающий.. И дай место врачу, ибо и его создал Господь, и да не удаляется он от тебя, ибо он нужен. В иное время и в их руках бывает успех. Ибо и они молятся Господу, чтобы Он помог им подать больному облегчение и исцеление к продолжению жизни» (Сир. 38:1-14). А уже следующий 15 стих гласит: «Но кто согрешает пред Сотворившим его, да впадет в руки врача!», – это значит, просто пусть заболеет. Во всяком случае, в еврейском тексте читается: «Кто грешит против Создателя своего, будет надмеваться и над врачом».

В Новом Завете апостол Павел называет Луку «врачом возлюбленным» (Кол. 4:14).

Специфических названий заболеваний также очень мало. В основном употребляются слова: болезнь, слабость, немощь. Конкретно говорится о проказе, парше, лишае, чесотке. Мор, язва или чума часто упоминаются в Ветхом Завете. Бубонная чума была бичом библейских стран.

Выделения или истечения из половых органов являлись причиной ритуальной нечистоты (Лев. 15:2). Некоторые из них были естественными, некоторые – результатом гонореи, и потому инфекционными. Поскольку не было никаких способов их различения, постольку самым безопасным было остерегаться всех этих видов. Не ясно, что знали евреи о венерических заболеваниях.

Слепота была широко распространена в Палестине и соседних странах. Можно выделить две главные болезни: трахома – вирусный конъюнктивит, являющийся до сих пор причиной слепоты на Ближнем и Среднем Востоке, и атрофия зрения, встречающаяся у стариков, как, например, у Исаака (Быт. 27:1), священника Илия (1Цар. 3:2) и других. Слепота лишала человека права на священство, но сострадание к слепым вменялось в обязанность (Лев. 19:14), а оскорбивший слепца – проклинался (Втор. 27:18). Упоминаемое апостолом Павлом «жало в плоти» (2Кор. 12:7)отождествляется с глазной болезнью.

Важнейшей хирургической операцией следует считать обрезание, изначально совершавшееся кремниевым ножом. Евнухи, или кастраты, как правило, не допускались до служения Богу. В эпоху Царств евнухи играли значительную роль при дворе, как вообще при восточных дворах до самого последнего времени. О шиле для покалывания уха говорится в Книге Исход (21: 6): «Пусть господин (раба, – еп. К.)… поставит его к двери, или к косяку, и проколет ему господин его ухо шилом, и он останется рабом его вечно». Вот и вся хирургия.

Врачевательное служение Христа Иисуса было принято апостолами как наследие наряду с Его учением. Исцеление больных рассматривалось как первейший долг Церкви в начальную христианскую эпоху. В числе харизм апостол Павел также упоминает «дары исцелений» (1Кор. 12:9). По примеру апостолов и пресвитеры Церкви преподают помазание елеем во имя Господне больным, «и молитва веры исцелит болящего» (Иак. 5:14-15). Но здесь речь идет уже о благодатном воздействии Таинства, а это не тема моего доклада.

Скажу только, что со времени Иисуса Христа значение болезни видится не в том, что она должна исчезнуть с лица земли, а в том, что Божественная сила, которая ее в конце концов победит, уже действует на земле. Ибо болезнь, хотя и имеет некий смысл, все же остается злом. В эсхатологических откровениях ее не будет, и листья древа жизни будут исцелять народы. (Откр. 22:2)

Вестник Белорусского Экзархата, № 1(16), 1997

Застолби свой ник!

Источник — blagozdravnica.ru