Предисловие

В конце февраля 1917 г

2 марта синодальные архиереи

9 марта СПС

Изменения богослужебных книг

Со свержением монархии

Из проповедей

Последние архиереи

Насильственные смерти

Касаемо расколов

Помочь, проекту "Провидѣніе"

Предисловие

В современной РПЦ принято видеть идеал в царской власти. Однако в марте 1917 года весь Св. Синод перешёл на сторону Революции. Более того, царская власть оказалась «десакрализована» и уравнена с народовластием.

Чем фактически был утверждён и провозглашён тезис: «Всякая власть — от Бога», то есть и смена формы государственной власти, революция — тоже «от Бога».

О том, как в течение двух-трёх недель марта 1917 года проходил практический и теоретический переход Русского Православия от царизма к принятию республиканских ценностей, рассказывается в статье историка Михаила Бабкина «Святейший Синод Православной Российской Церкви и революционные события февраля-марта 1917 г.» (журнал «Клио», №2, 2002).

В конце февраля 1917 года

В конце февраля 1917 года члены Св. Синода на разворачивавшиеся в Петрограде революционные события смотрели с равнодушием. В те дни, как отмечал протопресвитер военного и морского духовенства Шавельский, в синоде царил покой кладбища. Синодальные архиереи вели текущую работу, занимаясь, большей частью, решением различных бракоразводных и пенсионных дел.

Тем не менее, за этим молчанием скрывались антимонархические настроения. Они проявились в реакции членов синода на поступавшие к нему в конце февраля 1917 года просьбы о поддержке самодержавия со стороны отдельных граждан России и некоторых государственных чиновников.

Например, такую просьбу содержала телеграмма, отправленная 23 февраля от Екатеринославского отдела Союза Русского Народа. О необходимости поддержать монархию говорил и товарищ обер-прокурора Н.Жевахов.

В разгар забастовок, 26 февраля, он предложил председателю синода — митрополиту Киевскому Владимиру (Богоявленскому) выпустить воззвание к населению — «вразумляющее, грозное предупреждение Церкви, влекущее, в случае ослушания, церковную кару».

Митрополит Владимир, таивший обиду на императора Николая II за вмешательство того в дела церкви, а именно за свой перевод с Петроградской на Киевскую кафедру и нашедший повод для сведения личных счётов, отказался помочь падающей монархии, невзирая на настоятельные просьбы Жевахова.

С аналогичным предложением осудить революционное движение 27 февраля выступил и обер-прокурор Н.Раев, но Синод отклонил и это предложение.

Позже, находясь в эмиграции, Жевахов писал, что его призыв о поддержке монархии нашёл отклик только у католической церкви, выпустившей краткое, но определённое обращение к своей пастве с угрозой отлучить от св. церковных таинств каждого, кто примкнёт к революционному движению. И, отмечал Жевахов, «ни один католик, как было удостоверено впоследствии, не принимал участия в процессиях с красными флагами».

Это свидетельствует о том, что члены Св. Синода смотрели на процесс крушения монархии хладнокровно и безучастно, не предпринимая каких-либо попыток её поддержать, не сказав ничего в защиту императора.

2 марта синодальные архиереи

2 марта синодальные архиереи частным образом собрались в покоях Московского митрополита. Ими было заслушано поданное митрополитом Петроградским Питиримом прошение об увольнении на покой (которое было удовлетворено 6 марта). Управление столичной епархией временно было возложено на епископа Гдовского Вениамина.

Тогда же члены Синода признали необходимым немедленно войти в сношение с Исполнительным комитетом Государственной Думы. На основании чего можно утверждать, что Св. Синод ПРЦ признал Временное правительство ещё до отречения Николая II от престола. (Следующее совещание синодальных членов происходило 3 марта в покоях Киевского митрополита. В тот же день о резолюциях синода было доложено новому правительству).

Первое после государственного переворота официально-торжественное заседание Св. Синода состоялось 4 марта. На нём председательствовал митрополит Киевский Владимир и присутствовал новый синодальный обер-прокурор В.Львов, накануне назначенный Временным правительством. Митрополит Владимир и все члены Синода выражали искреннюю радость по поводу наступления новой эры в жизни Православной Церкви.

Тогда же из зала заседаний Синода по инициативе обер-прокурора было вынесено в архив царское кресло, которое в глазах иерархов ПРЦ являлось «символом цезарепапизма в Церкви Русской», то есть символом порабощения церкви государством.

На следующий день, 5 марта, синод распорядился, чтобы во всех церквях Петроградской епархии многолетие Царствующему Дому «отныне не провозглашалось».

Непосредственно на «Акт об отречении Николая II от престола Государства Российского за себя и за сына в пользу Великого Князя Михаила Александровича» от 2 марта и на «Акт об отказе Великого Князя Михаила Александровича от восприятия верховной власти» от 3 марта Синод отреагировал нейтрально: 6 марта его определением эти акты решено было принять «к сведению и исполнению» и во всех храмах империи отслужить молебны с возглашением многолетия «Богохранимой Державе Российской и Благоверному Временному Правительству ея».

9 марта Святейший Правительствующий Синод

Уже 9 марта Святейший Правительствующий Синод обратился с посланием «К верным чадам Православной Российской Церкви по поводу переживаемых ныне событий». В нём был призыв довериться Временному правительству.

При этом послание начиналось так: «Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ея новом пути».

Синод официально провозгласил начало «новой государственной жизни» России, а революционные события объявил как свершившуюся «волю Божию». Под посланием поставили подписи епископы «царского» состава Синода, даже имеющие репутацию монархистов и черносотенцев: например, митрополит Киевский Владимир и митрополит Московский Макарий.

Изменения в содержании богослужебных книг

4 марта Синодом были получены многочисленные телеграммы от российских архиереев с запросом о необходимой форме моления за власть. В ответ первенствующий член Св. Синода митрополит Киевский Владимир 6 марта разослал от своего имени по всем епархиям ПРЦ телеграммы с распоряжением, что «моления следует возносить за Богохранимую Державу Российскую и Благоверное Временное правительство ея». Иными словами, уже 6 марта российский епископат перестал на богослужениях поминать царскую власть.

Высшее российское духовенство внесло изменения в содержание богослужебных книг спокойно и с лёгкостью: церковно-монархическое учение о государственной власти, исторически утвердившееся в богослужебных книгах Русской Церкви и до марта 1917 года созвучное уваровской триединой формуле «За Веру, Царя и Отечество», было нарушено.

Изменение смысла заключалось в «богословском оправдании» революции, то есть в богослужебной формулировке тезиса о том, что «всякая власть от Бога»: как царская власть, так и народовластие.

Этим в богослужебной практике проводилась мысль, что смена формы власти как в государстве, так и в церкви — явление не концептуального характера и вовсе не принципиальное.

Вопрос же об альтернативе власти, то есть о должном выборе Учредительным Собранием между народовластием и царством, был синодом решён и богословски и практически в пользу народовластия. Революционные события были официально объявлены безальтернативными и бесповоротными.

Действия высшего духовенства по изменению богослужений были, на первый взгляд, вполне последовательны и логичны: поскольку до революции церковное поминовение царя носило личностный, персонифицированный характер (в большинстве случаев император упоминался в молитвах по имени и отчеству), то упразднение молитвословий о царе казалось вполне закономерным.

Однако вследствие отмены Св. Синодом поминовения «имярека» автоматически исчезла и молитва о самой царской Богом данной власти [1 Царств. 8, 4-22], освящённой церковью в особом таинстве миропомазания.

Тем самым, при сохранении молитвы о государственной власти вообще, в богослужебных чинах произошло сакральное изменение: царская власть оказалась «десакрализована» и уравнена с народовластием. Чем фактически был утверждён и провозглашён тезис: «Всякая власть — от Бога», то есть и смена формы государственной власти, революция — тоже «от Бога».

«Со свержением монархии Церковь избавилась от позора…»

Как православный епископат Российской империи весной 1917 года приветствовал отречение царя от престола

За давностью лет в российском обществе стало забываться, как Российская православная церковь, эстафету которой сегодня приняла Русская православная церковь, относилась к самодержавному правлению и последнему из Романовых — Николаю II. ИА REGNUM решило напомнить, что говорили в своих проповедях православные архиереи, разъясняя пастве политическую ситуацию, которая сложилась после появления 2 и 3 марта 1917 года «Акта об отречении Николая II от престола Государства Российского за себя и за сына в пользу Великого Князя Михаила Александровича» и «Акта об отказе Великого Князя Михаила Александровича от восприятия верховной власти».

Речи высших иерархов приводятся по сборнику документов «Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году» (М., 2006, «Индрик», составитель — М.А.Бабкин).

Из проповедей 1917 года

Из проповеди к пастве викария Ярославской епархии епископа Рыбинского Корнилия (Попова), 3 марта 1917 года:

«…Мы с вами словно грозой встревожены печальным известием о страшной междоусобной брани в Петрограде. Причиной всему царское правительство. Оно уже свергнуто волей народа, как не удовлетворявшее своему назначению и допустившее страну до голода и беспорядков. Государственная дума по требованию народа избрала новое правительство из представителей народа, чтобы это новое правительство вывело русский народ и русскую армию на путь победы и славы».

Из проповеди викария Новгородской епархии епископа Тихвинского Алексия (Симанского) в Софийском соборе Новгорода, 5 марта 1917 года:

«[В последнее время в России], с одной стороны, шла беспримерная в истории народов тяжелая война, а с другой, внутри совершались неслыханные измены со стороны тех, кто был призван царем в качестве ближайших сотрудников в управлении государством. …Постепенно воздвигалась между царем и народом все более и более плотная стена, которую намеренно строили те, кто желал скрывать от царя нужды и вопли народные. …Призывая всех к усиленной молитве о помощи Божией в настоящую годину грозного испытания, к объединению в духе христианской любви и мира, к спокойному подчинению новому правительству, возникшему по почину Государственной думы и облеченному полнотою власти для создания будущей мощи и счастья в дорогой родине…».

Из поучения архиепископа Харьковского и Ахтырского Антония (Храповицкого) в Успенском соборе Харькова, 5 марта 1917 года:

«…Меня спрашивают, почему я не отозвался к ожидающей моего слова пастве о том, кому же теперь повиноваться в гражданской жизни и почему перестали поминать на молитве царскую фамилию. Отвечаю, но отвечаю по собственному почину… Итак, от 28-го февраля по 3[-е] марта я ничего не говорил потому, что не знал, какова воля государя, которому мы присягали. Имя его по-прежнему возносилось в молитвах; 3 марта стало известно, что он отрекается от престола и назначает Государем своего брата; тогда 4 марта в собрании духовенства было выработано нами поминовение Михаила Александровича, как Российского Государя. Однако через час стал известен манифест об его отречении впредь до избрания его Учредительным собранием, если таковое избрание состоится. Вместе с тем новый государь повелел повиноваться Временному правительству… С этого момента означенное правительство стало законным в глазах всех монархистов, то есть повинующихся своим Государям русских граждан. И я, как пастырь Церкви, обязанный всегда увещевать народ свой повиноваться предержащим властям, призываю вас к исполнению сего долга теперь, то есть к послушанию Комитету новых министров и его главе… Теперь второй вопрос: почему не молимся за царей? Потому, что царя у нас теперь нет и нет потому, что оба царя от управления Россией отказались сами, а насильно их невозможно именовать тем наименованием, которое они с себя сложили. Если бы царь наш не отказался от власти и хотя бы томился в темнице, то я бы увещевал стоять за него и умирать за него, но теперь ради послушания ему и его брату мы уже не можем возносить имя его, как Всероссийского Государя».

Из воззвания к пастырям и пастве епископа Екатеринославского и Мариупольского Агапита (Вишневского), 5 марта 1917 года:

«Темные силы толкали Родину к гибели… И в эту годину испытаний Промыслу Божию, пути коего неисповедимы, угодно было указать дорогой Родине путь спасения, вверив судьбы России правительству из представителей народных в Государственной думе, которым прекрасно известны современные недуги и нужды нашего Отечества».

Из речи епископа Полоцкого и Витебского Кириона (Садзегелли) в кафедральном соборе Витебска, 5 марта 1917 года:

«…При стечении исключительных обстоятельств неожиданно зловещие мрачные тучи обложили весь горизонт великой России и разразилась над нами страшная гроза. С одной стороны наш внешний супостат еще не сломлен и гордо держит свою голову, а с другой — внутри государства появился горючий элемент, готовый разразиться страшным пожаром, зарево которого осветит всю необъятную Россию. Любящие родину и порядок, станем несокрушимой скалой вокруг Государственной думы и не дадим врагу злорадствовать над нами. Честь и слава нашей Государственной думе, что она из любви к отечеству приняла на себя в столь тяжелое время ответственную задачу водворить мир и порядок в нашей стране».

Из обращения к духовенству епархии епископа Костромского и Галичского Евгения (Бережкова), не позднее 6 марта 1917 года:

«Свершился великий переворот в Отечестве нашем: пала императорская власть. Таковы судьбы Промысла Божия! Призываю духовенство епархии подчиниться и признать Временное правительство, взявшее по воле народа и воинства всероссийского в свои руки управление страной».

Из речи викария Ярославской епархии епископа Рыбинского Корнилия (Попова), не позднее 6 марта 1917 года:

«…Сейчас мы слышали об отречении государя Николая II. Тяжелым крестом для России, для русского народа было его царствование: сколько крови пролито во время [Русско-]Японской и настоящей войны! И недаром же русский народ почитается всегда народом-страстотерпцем: он всегда безропотно нес на себе все невзгоды, он всегда нес неисчислимые жертвы за благо Отечества; русский народ отдавал всех своих сыновей и все свое достояние на защиту веры и отечества. Но особенно тяжело было русскому народу переносить унижение от врагов во время Японской и настоящей войны. Зная неподготовленность России они и нападали на нее: бессильному плохо живется, на него больше нападают. А до бессилия русский народ доведен был старыми правительствами. И не стерпел этих унижений русский народ и сознавши, что под правлением старого правительства он все равно не мог бы выйти победителем из настоящей великой битвы народов, несмотря на все свои жертвы на отечество, он взял теперь власть в свои руки под водительством нового Богом данного правительства…».

Обращение архиепископа Тверского и Кашинского Серафима (Чичагова) к членам духовной консистории и благочинным города Твери «По вопросу о перемене государственного строя», 7 марта 1917 года:

«Милостию Божиею, народное восстание против старых, бедственных порядков в государстве, приведших Россию на край гибели в тяжелые годы мировой войны, обошлось без многочисленных жертв и Россия легко перешла к новому государственному строю, благодаря твердому решению Государственной думы, образовавшей Временное правительство, и Совету рабочих [и солдатских] депутатов. Русская революция оказалась чуть ли не самой короткой и самой бескровной из всех революций, которые знает история. Поэтому долг и обязанность каждого православного гражданина Русской земли, во-первых, всемерно и любовно поддержать новую власть во всех ее начинаниях по водворению порядка и законности в городах и во всей стране, дабы Временное правительство могло скорее приступить к созыву Учредительного собрания, которое определит решение народное о новой форме правления в России, и довести великую мировую войну до победоносного конца, а во-вторых, всенародно вознести в храмах в ближайшее воскресенье, 12 марта, благодарение Господу Богу за предотвращение бесполезного, не допустимого в христианстве кровопролития и поддержания достойнейших русских людей, вошедших в состав нового Временного правительства во дни неожиданного переворота…».

Из речи архиепископа Симбирского и Сызранского Вениамина (Муратовского) в кафедральном соборе Симбирска, 8 марта 1917 года:

«…Совершилось величайшей важности историческое событие! Волей Божией наша дорогая и многострадальная Родина вступила на новый путь своей государственной жизни. Посему-то мы сегодня и собрались в этот величественный храм, чтобы помолиться и испросить у Господа Бога благословение на начало новой, свободной во всех отношениях жизни, дать при этом твердое обещание всецело подчиниться временному нашему правительству и в точности исполнять все его благие предначертания».

Из проповеди экзарха Грузии, архиепископа Карталинского и Кахетинского Платона (Рождественского), 8 марта 1917 года:

«Ныне мы переживаем великий исторический момент, равного которому по его тяжести и значению наша история, пожалуй, не знает. Тяжесть его — борьба с внешним врагом и внутренняя разруха. Значение — в замене формы государственного правления, в переустройстве жизни русского народа. Триста лет назад русский народ вручил свое самодержавие Михаилу Федоровичу Романову, под сенью одной из костромских обителей. Теперь он, почувствовав и сознав свою политическую и гражданскую зрелость, выразил желание взять самодержавие назад, а Царь исполнил это желание».

Обращение к благочинным епархии епископа Енисейского и Красноярского Никона (Бессонова), члена IV Государственной думы, 10 марта 1917 года:

«Я буду очень краток. Я не желаю стеснять ваше действование. Я призываю Вас только к работе успокоения страстей, «крайностей», и к работе, работе на пользу народа. Я полагаю, что в России должна быть Республика, но не демократическая, а общая, вообще Республика; в управлении участвуют все классы, а не одни «пролетарии». Английский образ правления, по-моему, наилучший [конституционная монархия], но он не для нас, не для России, в которой монархи не завоевали себе доверия. Кто бы ни был монарх — Михаил Александрович или Николай Николаевич — он окружит себя родными и близкими, опять пойдет «свое», камарилья».

Из статьи епископа Уфимского и Мензелинского Андрея (князя Ухтомского) «Нравственный смысл современных великих событий», первая половина марта 1917 года:

«…Я знаю, что совесть многих смущена, что многие души ждут ясных указаний того, вправе ли они отречься от прежнего строя. Не изменят ли они «присяге», признав новое правительство Государственной думы? По этому поводу для успокоения смущенных совестей я и хочу сказать несколько слов. Прежде всего должен сказать, что ни о какой «присяге» не может быть речи. Отречение от престола Николая II освобождает его бывших подданных от присяги ему… Теперь хочу сказать о той трагической катастрофе, которая постигла только что отошедший в область истории режим. Как могло это случиться? Что за причина, что Бог попустил сему быть? Мое мнение таково: это случилось потому, что режим правительства был в последнее время беспринципный, грешный, безнравственный. Самодержавие русских царей выродилось сначала в самовластие, а потом в явное своевластие, превосходившее все вероятия. …Самодержавие не охраняло чистоты православия и народной совести, а держало св[ятую] Церковь на положении наемного слуги. Церковь обратилась сначала в ведомство православного исповедания, а потом просто в победоносцевское ведомство. Это доставляло тяжкую скорбь людям серьезным и верующим, а легкомысленным и скалозубам давало много пищи для издевательства над святостью Церкви. Но за последние три года Церковь подверглась явному глумлению. Она была почти официально заменена разными пройдохами, ханжами, старцами-шантажистами и т. п. С голосом Церкви не только не считались, но явно им пренебрегали. Этого мало: была сделана попытка ввести в иерархию лиц определенно предосудительного поведения. И вот рухнула власть, отвернувшаяся от Церкви. Свершился суд Божий…».

Из речи архиепископа Нижегородского и Арзамасского Иоакима (Левицкого) на собрании духовенства Нижнего Новгорода, 23 марта 1917 года:

«…Мне ставят в вину то, что я сочувствовал Союзу русских людей. Но как же я мог не сочувствовать этому Союзу, когда на его знамени было написано: за православие, самодержавие и русскую народность. Мне кажется, что и вы все должны были сочувствовать этому знамени. Как я мог не служить православию, как я мог не любить русскую народность, как я мог искренно не поддерживать самодержавие, когда у нас был самодержавный строй гражданского управления? Теперь у нас другое правительство, и я опять не за страх, а за совесть служу новому правительству. И вам то же самое предлагаю, «несть бо власть, аще не от Бога» [Рим. 13, 1]. Но я никогда не работал в Союзе русских людей».

«Открытое письмо Епископам Российской Церкви» епископа Переславского Иннокентия (Фигуровского), начальника Российской духовной миссии в Пекине, 24 марта 1917 года:

«…Церковь Христова в свободной Державе Российской ныне освободилась от векового рабства и для нее занялась заря апостольской жизни в свободной стране. Со свержением монархии Церковь избавилась от позора, от участия в навязанном ей грехе цезарепапизма. Царское учреждение — Синод — лишился теперь своих полномочий и сам собою упраздняется, мы лишились такого главы, который бы возводил и низводил архипастырей и властно направлял жизнь Церкви. Нам теперь надлежит незамедлительно собраться вкупе для избрания патриарха и решения множества возникших вопросов».

Из проповеди епископа Александровского Михаила (Космодемьянского), викария Ставропольской епархии, священнослужителям и церковным старостам города Ставрополя и сельских церквей 1-го благочиннического округа, 4 апреля 1917 года:

«…Я не стану подробно останавливаться на таком, например, поразительном совпадении, что выступлению династии Романовых на арену жизни Русского государства предшествовал Гришка Отрепьев, тело которого было потом сожжено и прах его выстрелили из пушки; а свержению той же династии способствовал своим позорным фаворитством не менее позорный другой Гришка — Распутин, тело которого тоже сожжено. Согласитесь, однако, что это не простое только случайное совпадение. Но я остановлю ваше внимание на более глубоком сопоставлении. Разве, например, не глубокий смысл кроется в том сопоставлении, что восстание русской народной жизни из-под векового гнета самодержавного режима, придушившего всякую самость, свободу и творческую природу многомиллионного нашего народа, началось вместе с пробуждением природы от зимней долгой, беспробудной спячки, замертвившей все живое и покрывавшей белым мертвым саваном все — и отжившее, и еще крепкое, и даже цветущее — с пробуждением к новой жизни, цветению, сиянию и красоте ее. Вчера еще сами создатели новой, свободной народно-правовой русской жизни, устои, столпы этой жизни — Родзянко, Львов, Керенский, Милюков и иже с ними — сами не знали, не смели думать, мечтать и гадать, что русская жизнь, русский народ может совершить такой небывалый в истории человечества скачок, а уже ныне этот скачок стал совершившимся фактом. Вчера была самодержавная монархия, а нынче уже и конституционная мало кого устраивает». rpczmoskva.org

Последние архиереи Российской Империи

Данный пост — попытка выяснить судьбы дореволюционного епископата, их реакцию на те вызовы, которое бросало им последовавшее после революции непростое время, а также систематизировать полученные сведения.

На 1 марта 1917 года в Российской Империи числилось 179 архиереев. Список епископов я взяла из сборника М. А. Бабкина "Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году" (М., Индрик, 2008), но с некоторыми уточнениями дат жизни многих иерархов.

В следующей таблице приведены основные данные по каждому епископу, которые удалось установить. Сюда входит имя в сане, фамилия, епархия (или викариатство), год хиротонии, годы жизни (дата рождения известна у всех), причина смерти, юрисдикционная принадлежность после расколов (известна не у всех, у некоторых только предположительная), а также прославлен ли данный епископ какой-либо православной Церковью. Зеленым цветом выделены епархиальные архиереи, голубым — викариальные и желтым — епископы на покое.

Из 179 архиереев 69 (38,6%) были епархиальные (или правящие), включая сюда 3 начальника духовных миссий в сане епископа, 89 (49,7%) — викариальные и 21 (11,7%) епископ находился на покое, в том числе 18 бывших епархиальных и 3 викариальных архиерея.

Титул митрополита имели 3 архиерея (все правящие), архиепископа — 35 архиереев (31 епархиальные и 4 на покое), остальные 141 человек были просто епископами (35 епархиальных, 17 на покое и все викариальные епископы).

Средний возраст епископата составлял 52,0 года. Для епархиальных же епископов он был 54,4 года, для викариальных — 47,5 лет и для находящихся на покое — 62,9 года. Самым старшим по возрасту на момент Февральской революции был митр. Макарий (Парвицкий-Невский) 1835 г. р., самым молодым — еп. Нестор (Анисимов) 1885 г. р.

На 1 марта 1917 года среднее время состояния в сане епископа составляло для всех 179 человек 9,9 лет. Однако, как и следовало ожидать, для епархиальных архиереев этот срок был выше среднего — 13,6 года, а для викариальных — значительно ниже — 4,8 года, находящиеся на покое епископы в среднем состояли в сане уже 19,2 лет. По давности хиротонии самым старшим был еп. Мисаил (Крылов) — с 1883 г., а самым младшим — еп. Феофан (Ильменский) — последний епископ, рукоположенный в Российской Империи, хиротония состоялась 26 февраля 1917 года. Интересно посмотреть на то, сколько епископов определенного года хиротонии было к 1917 году, что показывает следующий график.

Как видим хиротонии 1908-1917 гг., то есть менее с чем десятилетним стажем служения, составляют более половины (90) всех хиротоний. Подавляющие большинство из них — 79 — викариальные епископы, и лишь 11 — епархиальные.

Самым младшим по хиротонии епархиальным епископом был еп. Феофан (Туляков), Калужский и Боровский (1915); также в 1916 году состоялась хиротония Пимена (Белоликова) во епископа Салмасского — начальника Урмийской миссии, которого тоже можно рассматривать как правящего. Более наглядно все это можно отразить в похожем графике, но с разбивкой на правящих, не правящих и епископов на покое.

Обращаясь к послереволюционной судьбе архиереев, следует заметить, что у двенадцати человек неизвестен точный год смерти, в основном это уклонившиеся в расколы. Но с большой долей вероятности можно предположить, что подавляющиее большинство из них умерло своей смертью в 1920-е — 1930-е годы.

Беря за основу осташиеся 167 человек, точная дата смерти которых известна, можно построить следующий график.

Число остававшихся в живых архиереев указано на 1 января каждого года.

В эмиграции в итоге оказалось 26 человек, но двое из них после Великой Отечественной войны возвратились в СССР, это: митр. Нестор (Анисимов) в 1948 г. и митр. Серафим (Лукьянов) в 1954 г.

Первым из дореволюционных архиереев из жизни ушел еп. Владимир (Сеньковский) — 3 августа 1917 года, последним скончался патриарх Алексий (Симанcкий) — 17 апреля 1970 года. Старшими по хиротонии последовательно были: еп. Мисаил (Крылов) — в 1917—1919 гг., митр. Макарий (Парвицкий-Невский) — в 1919—1926 гг., архиеп. Владимир (Соколовский-Автономов) — в 1926—1931 гг., митр. Антоний (Храповицкий) — в 1931—1936 гг., патр. Сергий (Страгородский) — в 1936—1944 гг., митрополит Евлогий (Георгиевский) — в 1944—1946 гг., митр. Анастасий (Грибановский) — в 1946—1965 гг. и патр. Алексий (Симанский) — в 1965—1970 гг.

Насильственные смерти среди дореволюционного епископата

Можно проанализировать и насильственные смерти среди дореволюционного епископата. Здесь, как и следовало ожидать есть два больших всплеска — Гражданская война и репрессии 1937—1938 гг.

Но если для Гражданской войны характерен большой процент бессудных расправ над духовенством (убит красноармейцами и т. п.), то следующий пик смертности — это продуманная государственная политика.

За период Гражданской войны 1918—1922 гг. погибло 22 дореволюционных епископа, включая сюда 2 уголовных убийства в Грузии. Грань между бессудной расправой и казнью здесь довольно условна, так как не всегда известны подробности убиения. Следующий пик смертности — 1933 год, когда было расстреляно 2 дореволюционных епископа.

Как видно из обоих графиков, репрессии 1937—1938 гг. привели к тому, что в СССР дореволюционного епископата стало меньше, чем в эмиграции. Было расстреляно за два года 27 человек. Но сюда следует добавить не только расстрелы, но смерти в лагерях и тюрьмах (но не в ссылках!) — всего 9 человек, причем больше всего умерло в 1938 и 1942 гг., по три человека.

По принадлежности из 27 расстрелянных на сторонников митр. Сергия приходится 17 епископов, "непоминающих" (ИПЦ) — 7 архиереев, позиция двоих расстреляных не известна, а также был еще расстрелян один обновленческий епископ.

Всего от рук коммунистической власти в России за 1918—1938 гг. погибло 49 дореволюционных епископов.

В 1945 году партизанами Тито был судим и казнен епископ Гермоген (Максимов), перешедший в Хорватскую православную церковь.

Касаемо расколов

Касаемо расколов можно отметить, что в обновленческий раскол уклонялось 26 архиереев, затем 10 из них вернулись в лоно Церкви, 13 так и остались в обновленчестве, а 3 перешли из обновленцев в григорианцы. Сам григорианский раскол затронул 7 епископов, двое потом возвратились в Православную церковь.

Один епископ перешел в католичество, еще один сложил с себя сан. В другие поместные и автономные Православные церкви ушло 12 человек, в том числе 6 человек в Грузинскую православную церковь.

Из тех русских дореволюционных епископов, для которых актуален был выбор между Синодом митр. Сергия (Московская Патриархия) и "непоминающими" (ИПЦ) (иногда альтернативой было перейти в РПЦЗ для эмигрантов), можно констатировать, что 56 епископов поддержали митр. Сергия, а 10 держались ИПЦ. Позиции 4 епископов мне неизвестны.

Скончались, будучи в клире РПЦЗ 12 дореволюционных епископа. Для уяснения ситуации в границах СССР можно добавить, что среди 45 дореволюционных архиереев, оставшихся в нем к началу 1937 года Синоду митр. Сергия подчинялся 31 епископ, 9 были "непоминающими", 2 с неясной позицией и 3 в расколе (обновленческом или григорианском).

Канонизировались архиереи-новомученики и новоисповедники разными юрисдикциями православных Церквей. О чем наглядно говорит следующая таблица.

Из нее видно, что у РПЦЗ и РПЦ МП общими оказались прославлены 21 святой.

Следует отметить, что ни один дореволюционный епископ, который уклонялся в обновленческий или григорианский расколы, а впоследствии возвратился в Церковь, не был канонизирован. anastasiarahlis.livejournal.com

Помочь, проекту
"Провидѣніе"

Одежда от "Провидѣнія"

Футболку "Провидѣніе" можно приобрести по e-mail: providenie@yandex.ru

Застолби свой ник!

Источник — http://ttolk.ru/