<embed type="application/x-shockwave-flash" wmode="transparent" src="http://providenie.narod2.ru/providenie1.swf" height="186" width="186">
• Посм., ещё видео
Угаритская стела с изображением Эла
Вопрос «можно ли видеть бога?» в ЕБ ставится только в смысле «дозволено ли?», но не в смысле «возможно ли в силу его природы?». ЕБ отличает природу бога от природы человека, ср.: «Египтяне – люди (’adam), а не бог (’el); и кони их – плоть (baśar), а не дух (ruaḥ)» (Ис. 31, 3), но божественная природа не менее осязаема, чем человеческая.
Представление ЕБ о природе Яхве полностью соответствует месопотамским представлениям о природе богов. Месопотамских богов окружает ослепительный нимб (шум. me-lam > акк. melammum), который приводит созерцающих его людей в состояние смертельного ужаса (шум. ni, акк. pulḫum), поэтому при встрече с ними боги скрывают свой подлинный вид в тумане или облаке или принимают образ человека.
Точным соответствием шумерскому me-lam является еврейское kaḇod – огненно-световой ореол, окружающий собственный образ (təmuna) Яхве. Это слово, образованное от глагольного корня kbd с первичным значением «быть тяжёлым», начиная с Септуагинты традиционно переводится на европейские языки как «слава».
Книга пророка Иезекииля содержит наиболее подробное и красочное в ЕБ описание «славы» Яхве, внутри которой Иезекииль видит образ человека (’adam или ’iš): «И я видел, и вот, грозовой ветер шёл от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы цвет янтаря из средины огня; и из средины его подобие (demut) четырёх животных» (Иез. 1, 4-5); «А над твердью, которая над головами их, как бы вид (mar’e) камня сапфира, подобие (demut) престола; а над подобием (demut) престола – подобие (demut) как бы вида (mar’e) человека (’adam) вверху на нём.
И видел я как бы цвет янтаря, как бы вид (mar’e) огня вокруг него; от вида (mar’e) чресл его и выше и от вида (mar’e) чресл его и ниже я видел как бы вид (mar’e) огня, и сияние вокруг него. Как вид (mar’e) радуги, что бывает на облаке в дождливый день, таким был вид (mar’e) сияния кругом. Таким был вид (mar’e) подобия (demut) славы (kaḇod) Яхве» (Иез. 1, 26-28; 2, 1).
Не в силах, как простой смертный, вынести это зрелище, Иезекииль падает на землю, но вошедший в него дух вновь ставит его на ноги. Благодаря этому Иезекииль получает возможность безопасно для себя созерцать божество и получить от него свой пророческий дар. Во время последующего явления Яхве переносит Иезекииля в Иерусалим: «И увидел я: и вот, подобие (demut) как бы вида (mar’e) человека (оригинал ’iš подтверждается Септуагинтой; в масоретском тексте исправлено на ’eš – огня), от вида (mar’e) чресл его и ниже – огонь, и от чресл его и выше – как бы вид (mar’e) сияния, как бы цвет янтаря.
И он простёр подобие (taḇnit) руки, и взял меня за волосы головы моей, и поднял меня дух между землёю и небом, и принёс меня в видениях (mar’ot) божиих (’elohim) в Иерусалим… И вот, там слава (kaḇod) бога (’elohim) Израилева, подобная виду (mar’e), что я видел на поле» (Иез. 8, 2-4).
Другое известное описание явления «славы» Яхве содержит Книга пророка Исайи: «В год смерти царя Озии я видел моего господина (’adonay), сидящего на престоле высоком и превознесённом, и полы его одежды наполняли храм (heḵal). Над ним стояли сарафы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал своё лицо, двумя закрывал свои ноги, двумя летал. И они взывали друг к другу и говорили: свят, свят, свят Яхве Воинств! вся земля полна его славы (kaḇod)! И столбы дверей сотряслись от гласа восклицающих, и дом наполнился курениями» (Ис. 6, 1-4).
Как и Иезекииль, для безопасного общения с божеством Исайя нуждается в особом посвящении: «И я сказал: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми губами, и живу среди народа с нечистыми губами, – и мои глаза видели царя, Яхве Воинств. Тогда подлетел ко мне один из сарафов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся моего рта и сказал: вот, это коснулось твоих губ, и твоё беззаконие удалено, и твой грех искуплен» (Ис. 6, 5-7).
Видение Исайи содержит важную подробность – по виду Яхве является человеком, но это человек огромных размеров. Он восседает на престоле в «святая святых» (dəḇir) Иерусалимского храма, при этом полы его одежды наполняют heḵal – предшествующее «святому святых» помещение для богослужений размером 30 на 20 локтей.
Существо огромных размеров предполагает также псалом, описывающий вхождение Яхве в свой храм: «Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдёт царь славы (kaḇod)! Кто сей царь славы (kaḇod)? – Яхве Воинств, он – царь славы (kaḇod)» (Пс. 23, 9-10).
Об огромности тела Яхве свидетельствуют описания его воинских подвигов: «Тогда выступит Яхве и ополчится против этих народов, как ополчается в день брани. И станут ноги его в тот день на Масличной горе, которая пред лицом Иерусалима к востоку; и раздвоится Масличная гора от востока к западу весьма большою долиною, и половина горы отойдёт к северу, а половина её – к югу» (Зах. 14, 3-4); «Да будет господин мой Яхве свидетелем против вас, господин мой из своего святого храма (heḵal)! Ибо вот, Яхве выйдет от места своего, низойдёт и наступит на высоты земли, – и горы растают под ним, долины распадутся, как воск от огня, как воды, льющиеся с крутизны» (Мих. 1, 3-4).
От сияния пред ним рассекали облака его град и угли огненные. Возгремел на небесах Яхве, и Эльон дал голос свой, град и угли огненные. Пустил стрелы свои и рассеял их, множество молний, и рассыпал их» (Пс. 17, 6-15); «Яхве царствует… Облако (‘anan) и мрак (‘arap̄el) вокруг него… Пред ним идёт огонь и жжёт врагов его вокруг. Молнии его освещают мироздание... Горы как воск тают от лица Яхве... Все народы видят славу (kaḇod) его» (Пс. 96, 1-6).
Облако, тьма и мрак – это обычные облачения, за которыми Яхве скрывает свой подлинный образ от людских глаз. Так, во время исхода из Египта он ведёт евреев, находясь в облачном столпе, который по ночам превращается в огненный: «Яхве шёл перед ними днём в столпе облачном (‘ammud ‘anan), показывая им путь, а ночью в столпе огненном (‘ammud ’eš), светя им» (Исх. 13, 21); «И в утреннюю стражу воззрел Яхве на стан Египтян из столпа огненного и облачного (‘ammud ’eš we-‘anan) и привёл в замешательство стан Египтян» (Исх. 14, 24); «Они (сыны Израилевы) оглянулись к пустыне, и вот, слава (kaḇod) Яхве явилась в облаке (‘anan)» (Исх. 16, 10).
В облачном столпе Яхве нисходит к шатру совета («скинии»), чтобы разговаривать с Моисеем: «Когда же Моисей входил в шатёр (’ohela), тогда спускался столп облачный (‘ammud he-‘anan) и становился у входа в шатёр (’ohel), и [Яхве] говорил с Моисеем» (Исх. 33, 9). После освящения скинии «слава» Яхве входит в неё и пребывает в ней во время стоянок: «И покрыло облако (he-‘anan) шатёр совета (’ohel mo‘ed), и слава (kaḇod) Яхве наполнила скинию (miškan); и не мог Моисей войти в шатёр совета, потому что на нём пребывало облако, и слава Яхве наполняла скинию.
Когда поднималось облако от скинии, тогда отправлялись в путь сыны Израилевы во всё путешествие своё; если же не поднималось облако, то и они не отправлялись в путь, доколе оно не поднималось, ибо облако Яхве стояло над скиниею днём, и огонь был ночью в ней пред глазами всего дома Израилева во всё путешествие их» (Исх. 40, 34-38).
Так же в облаке Яхве спускается на гору Синай, чтобы дать откровение Моисею: «И взошёл Моисей на гору, и покрыло облако (‘anan) гору, и слава (kaḇod) Яхве пребывала на горе Синай; и покрывало её облако шесть дней, а в седьмой день [Яхве] воззвал к Моисею из среды облака.
Вид же славы (kaḇod) Яхве был как огонь пожирающий (’eš ’oḵelet) на вершине горы пред глазами сынов Израилевых» (Исх. 24, 15-17); «Вы приблизились и стали под горою, а гора горела огнём до самых небес, и была тьма (ḥošeḵ), облако (‘anan) и мрак (‘arap̄el). И говорил Яхве к вам из среды огня» (Втор. 4, 11-12); «Слова сии изрёк Яхве ко всему собранию вашему на горе из среды огня, облака (‘anan) и мрака (‘arap̄el) громогласно» (Втор. 5, 22).
Девтерономический запрет на изображение Яхве объясняется именно тем, что во время откровения на Синае образ Яхве был скрыт от евреев, а совсем не тем, что образа у Яхве нет и поэтому его изображение невозможно: «И говорил Яхве к вам из среды огня; глас слов его вы слышали, но образа (təmuna) не видели, а только глас» (Втор. 4, 12); «Твёрдо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа (təmuna) в тот день, когда говорил к вам Яхве на Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяния (pesel), образов (təmunat) какого-либо кумира (samel), подобия (taḇnit) мужчины или женщины, подобия (taḇnit) какого-либо скота, который на земле, подобия (taḇnit) какой-либо птицы крылатой, которая летает под небесами, подобия (taḇnit) какого-либо гада, ползающего по земле, подобия (taḇnit) какой-либо рыбы, которая в водах ниже земли» (Втор. 4, 15-18).
На самом деле образ у Яхве есть, и он доступен для созерцания, но лишь избранным людям. ЕБ неоднократно сообщает о созерцании образа Яхве Моисеем: «И говорил Яхве с Моисеем лицом к лицу (panim ’el-panim), как бы говорил кто с другом своим» (Исх. 33, 11); «Лицом к лицу (panim be-p̄anim) говорил Яхве с вами на горе из среды огня; я же стоял между Яхве и между вами в то время, дабы пересказывать вам слово Яхве, ибо вы боялись лица (panim) огня и не восходили на гору» (Втор. 5, 4-5); «И не было более у Израиля пророка такого, как Моисей, которого Яхве знал лицом к лицу (panim ’el-panim)» (Втор. 34, 10); «И сошёл Яхве в облачном столпе (‘ammud ‘anan), и стал у входа шатра... И сказал: слушайте слова мои: если бывает у вас пророк Яхве, то я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним; но не так с рабом моим Моисеем, – он верен во всём дому моём: устами к устам (pe ’el-pe) говорю я с ним, и явно, а не в гаданиях, и образ (təmuna) Яхве он видит» (Числ. 12, 5-8).
Моисей общается с Яхве настолько тесно, что на лице у него появляется отблеск божественной «славы». Это явление описывается при помощи слова qrn, которое во всех других случаях используется в ЕБ как существительное qeren со значением «рог», в данном же случае огласовано масоретами как глагол qaran. Текст явно неисправен, но его можно понять так, что после общения с Яхве на голове у Моисея появляются сияющие рога: «Когда сходил Моисей с горы Синая, … от лица его – сияющие рога (qaran ‘or panaw), потому что [Яхве] говорил с ним.
И увидел Моисея Аарон и все сыны Израилевы, и вот, от лица его – сияющие рога, и боялись подойти к нему… И видели сыны Израилевы лицо Моисеево, что от лица Моисеева – сияющие рога» (Исх. 34, 29-30, 35). Отблеск божественной «славы» на Моисее в виде рогов может быть наследием древнего представления о Яхве-Эле в образе быка, ср.: «Бог (’el), который вывел их из Египта, как рога быка (rə(’)em) у него» (Числ. 23, 22; то же: Числ. 24, 8); «От рогов (qarnim) быков (remim) ты ответил мне» (Пс. 21, 22) и т.д.
Единожды созерцания образа Яхве на Синае вместе с Моисеем удостаиваются Аарон с сыновьями и израильские старейшины: «Потом взошёл Моисей и Аарон, Надав и Авиуд и семьдесят из старейшин Израилевых, и видели бога (’elohim) Израилева; и под ногами его нечто подобное работе из чистого сапфира и, как самое небо, ясное. И он не простёр руки своей на избранных из сынов Израилевых: они видели бога (ha-’elohim), и ели и пили» (Исх. 24, 9-11).
Зачастую в доказательство неосязаемости Яхве приводится запрет для Моисея видеть его лицо (оно же «слава»), о котором говорится в 33-й главе Книги Исхода. Однако этот запрет напрямую связан с грехом Золотого тельца, описанным в предыдущей 32-й главе. Моисей не может непосредственно созерцать образ Яхве как представитель согрешившего народа – подобное созерцание в данном случае чревато для него смертью: «И сказал [Моисей]: покажи мне твою славу (kaḇod). И сказал [Яхве]: я проведу перед твоим лицом всю мою благость (ṭuḇ) и провозглашу перед твоим лицом имя Яхве… Моего лица (panim) ты не можешь увидеть, потому что увидевший меня человек не будет жить.
И сказал Яхве: вот место у меня, стань на этой скале; когда же будет проходить моя слава (kaḇod), я поставлю тебя в расселине скалы и покрою тебя моею рукою, доколе не пройду; и когда сниму руку мою, ты увидишь меня сзади, а моё лицо (panim) не будет видно» (Исх. 33, 18-23); на следующий день Моисей «взошёл на гору Синай, как повелел Яхве… И Яхве сошёл в облаке (‘anan), и встал там с ним, и провозгласил имя Яхве. И Яхве прошёл перед его лицом» (Исх. 34, 4-6).
Смертельная опасность близости к божеству неоднократно подчёркивается в ЕБ: «И когда вы услышали глас из среды мрака, и гора горела огнём, то вы подошли ко мне, все начальники колен ваших и старейшины ваши, и сказали: вот, показал нам Яхве, наш бог (’elohim), свою славу (kaḇod) и своё величие, и его глас слышали мы из среды огня; сегодня видели мы, что бог (’elohim) говорит с человеком, и сей остаётся жив; но теперь для чего нам умирать? ибо великий огонь сей пожрёт нас; если мы ещё услышим глас Яхве, нашего бога (’elohim), то умрём, ибо есть ли какая плоть, которая слышала бы глас живого бога (’elohim), говорящего из среды огня, как мы, и осталась жива?» (Втор. 5, 24-26); «Устрашились грешники на Сионе; трепет овладел нечестивыми: “кто из нас может жить при огне пожирающем (’eš ’oḵela)? кто из нас может жить при вечном пламени?”» (Ис. 33, 14).
Поскольку «слава» – это подлинная природа Яхве, а «вид славы (kaḇod) Яхве – как огонь пожирающий (’eš ’oḵelet)» (Исх. 24, 17), то сам «Яхве, бог твой, есть огонь пожирающий (’eš ’oḵela)» (Втор. 4, 24). Именно он непосредственно поглощает возносимые на алтаре жертвы: «И вошли Моисей и Аарон в шатёр совета (’ohel mo‘ed), и вышли, и благословили народ. И явилась слава (kaḇod) Яхве всему народу: и исшёл огонь от лица (panim) Яхве и пожрал (to’ḵal) на жертвеннике всесожжение и тук» (Лев. 9, 23-24).
Приближающимся к нему грешникам грозит неминуемое наказание: «Надав и Авиуд, сыны Аароновы, взяли каждый свою кадильницу, и положили в них огня, и вложили в него курений, и принесли перед лицо (panim) Яхве огонь чуждый, которого он не велел им; и вышел огонь от лица (panim) Яхве и пожрал (to’ḵal) их, и умерли они перед лицом (panim) Яхве. И сказал Моисей Аарону: вот о чём сказал Яхве: в приближающихся ко мне освящусь (’eqqadeš) и пред всем народом прославлюсь (’ekkaḇed)» (Лев. 10, 1-3). Поскольку «огонь от лица» Яхве – это не какая-то отдельная сущность, а его собственная природа, в данном случае детей Аарона пожирает сам Яхве; ср.: «Огонь загорелся в ноздрях моих, жжёт до глубин Шеола, пожирает землю и плоды её, зажигает основания гор» (Втор. 32, 22).
Для позднего допленного (а также пленного) периода можно восстановить представление жречества Иерусалимского храма о том, что Яхве в своей телесной природе (в своей «славе») восседает одновременно на небесной тверди (или на небесах небес?) и в «святая святых» храма, куда он вселился сразу же после его постройки и освящения: «Когда жрецы вышли из святилища (qodeš), облако (‘anan) наполнило дом Яхве; и не могли жрецы стоять на служении пред лицом облака, ибо слава (kaḇod) Яхве наполнила дом Яхве» (3 Цар. 8, 10-11).
Согласно позднейшей традиции, в «святая святых» Иерусалимского храма находились два огромных керува высотой десять локтей (ок. 5 м) каждый. Их внешние крылья простирались к стенам храма, а внутренние соединялись, образуя престол (3 Цар. 6, 23-28). Яхве представлялся иудеям восседающим на этом престоле, откуда произошёл его устойчивый эпитет «Яхве Воинств, сидящий на керувах» (Ис. 37, 16 и т.д.).
Иезекииль описывает, как накануне разрушения Иерусалима вавилонянами «слава» Яхве покидает «святая святых» храма и на колеснице из четырёх фантастических животных перемещается на Масличную гору: «И поднялась слава (kaḇod) Яхве с керува к порогу дома, и дом наполнился облаком, и двор наполнился сиянием славы (kaḇod) Яхве» (Иез. 10, 4); «И отошла слава (kaḇod) Яхве от порога дома и стала над керувами» (Иез. 10, 18); «Тогда керувы подняли крылья свои, и колёса подле них; и слава (kaḇod) бога (’elohim) Израилева вверху над ними.
И поднялась слава (kaḇod) Яхве из среды города и остановилась над горою, которая на восток от города» (Иез. 11, 22-23). Божественная «слава» и Яхве означают для Иезекииля одно и то же, ибо он использует эти понятия взаимозаменяемо: «И слава (kaḇod) бога (’elohim) Израилева поднялась с керува, на котором была, к порогу дома. И призвал он человека… и сказал ему Яхве…» (Иез. 9, 3-4).
Согласно предсказанию Иезекииля, «слава» Яхве должна вернуться с Масличной горы в храм после его восстановления: «И вот, слава (kaḇod) бога (’elohim) Израилева шла от восточного пути, и глас его – как глас вод многих, и земля осветилась от славы его. Это видение (mar’e) было как видение (mar’e), которое я видел, как видение, которое я видел, когда приходил погубить (šaḥet) город, а видения (mar’ot) – как видение (mar’e), которое я видел у реки Ховара. И я пал на лицо моё. И слава Яхве вошла в дом путём ворот, которые лицом к восточному пути.
И поднял меня дух, и ввёл меня во внутренний двор, и вот, слава Яхве наполнила дом. И я слышал говорящего мне из дома: … сын человеческий! это место моего престола и место стопам моих ног, где я буду жить среди сынов Израилевых во веки» (Иез. 43, 2-7).
Однако в послепленную эпоху в девтерономических кругах возобладала иная точка зрения, согласно которой в восстановленном храме пребывает не сам Яхве в виде своей телесной «славы», а лишь его бестелесное имя. Эта точка зрения была затем спроецирована девтерономическими историками в прошлое – так, Соломон «построил дом имени Яхве, бога Израилева» (3 Цар. 8, 20); Яхве заявляет: «Я освятил сей дом, который ты построил, чтобы положить там имя моё вовек» (3 Цар. 9, 3) и т.д.
Подобно шумеро-аккадским богам, Яхве может являться людям как в своём подлинном огненно-световом образе (обычно скрытом облаком, тьмою или мраком), так и в образе человека. В последнем случае подобное явление может условно именоваться «посланцем Яхве» (mal’aḵ yhwh). Так, в рассказе о призвании Гедеона понятия «посланец Яхве» и «Яхве» используются взаимозаменяемо, а о том, что его собеседник – не обыкновенный человек, Гедеон догадывается только после совершённого им чуда: «И явился ему посланец Яхве и сказал ему: Яхве с тобою, муж сильный!
Гедеон сказал ему: господин мой! если Яхве с нами, то отчего постигло нас все это? … Яхве, воззрев на него, сказал: иди с этою силою твоею и спаси Израиля от руки Мадианитян; я посылаю тебя… Посланец Яхве простёр конец жезла, который был в руке его, прикоснулся к мясу и опреснокам; и вышел огонь из камня и поел мясо и опресноки; и посланец Яхве скрылся от глаз его, и увидел Гедеон, что это посланец Яхве, и сказал Гедеон: увы мне, господин мой Яхве! потому что я видел посланца Яхве лицом к лицу. Яхве сказал ему: мир тебе, не бойся, не умрёшь» (Суд. 6, 12-23).
В иных случаях Яхве во время своего явления может описываться просто как человек. Наиболее известный пример такого рода представляет явление Яхве Аврааму у вещих дубов Ашеры в Хевроне: «И явился ему Яхве у дубов Мамре… Он возвёл очи свои и взглянул, и вот, три мужа (’anašim – мн.ч. от слова ’iš – человек) стоят против него» (Быт. 18, 1-2). «Людьми» в этом рассказе именуются как все трое гостей Авраама, включая Яхве, так и отдельно двое его спутников: «И обратились мужи (’anašim) оттуда и пошли в Содом; Авраам же ещё стоял пред лицом Яхве» (Быт. 18, 22).
Кроме того, двое спутников Яхве именуются отдельно от него «посланцами»: «И пришли те два посланца (mal’aḵim) в Содом» (Быт. 19, 1), а также «истребителями»: «Мы истребители (mašḥitim) места сего, потому что… Яхве послал нас истребить его (le-šaḥatah)» (Быт. 19, 13).
«Истребителями» в Ханаане железного века именовались участники особых воинских отрядов, задачей которых было нанесение урона гражданскому населению противника. В таком смысле это слово используется при описании войн Израиля с филистимлянами: «И вышли истребители (ha-mašḥit) (цсл. губящие) из стана филистимского тремя отрядами» (1 Цар. 13, 17); «И произошёл ужас в стане на поле и во всём народе; передовые отряды и истребители (ha-mašḥit) тоже пришли в трепет» (1 Цар. 14, 15).
Яхве Воинств назначает «истребителями» младших божеств из состава своих воинств, когда посылает их для наказания провинившихся: «И послал бог (ha-’elohim) посланца (mal’aḵ) в Иерусалим, чтобы истреблять его (le-hašḥitah). И когда он начал истреблять (hašḥit), увидел Яхве и пожалел о зле, и сказал посланцу-истребителю (ha-mašḥit): довольно! теперь опусти руку твою» (1 Пар. 21, 15).
Таким образом, в Хевроне Яхве явился Аврааму в сопровождении двух подчинённых ему божеств-истребителей, причём все трое имели при этом настолько человеческий облик, что «они ели» (Быт. 18, 8) предложенное им Авраамом угощение. В числе других случаев принятия Яхве на себя человеческого облика можно упомянуть явления Агари (Быт. 16, 7-14), Иакову (Быт. 32, 24-30) и Маною (Суд. 13, 9-23). Что касается описанного в Исх. 3, 2-6 призвания Моисея, то оно, по всей видимости, сочетает два вида явления божества – в огне и в человеческом облике «посланца Яхве».
Судя по этому повествованию, в семье хранилось по нескольку tərap̄im, и они были небольшого размера, однако в рассказе о бегстве Давида от Саула слово tərap̄im, используемое здесь в единственном числе, обозначает идола в рост человека: «Мелхола взяла идола (tərap̄im) и положила на постель, а в изголовье его положила козью кожу, и покрыла одеждою… И пришли слуги, и вот, на постели идол (tərap̄im), а в изголовье его козья кожа» (1 Цар. 19, 12-13, 16).
Словом pesel, происходящим от корня со значением «тесать, высекать», обозначались изображения богов из металла или дерева: «Кумир (pesel) выливает художник, и золотильщик покрывает его золотом и приделывает серебряные цепочки.
А кто беден для такого приношения, выбирает негниющее дерево, приискивает себе искусного художника, чтобы сделать кумир (pesel), который стоял бы твёрдо» (Ис. 40, 19-20). Близкое к нему по значению слово masseḵa, происходящее от корня со значением «лить», обозначает, таким образом, изображение божества, вылитое из металла.
Слово gillulim, употребляемое только во множественном числе и происходящее от корня со значением «катить(ся)», судя по этимологии, обозначало также объемные изображения божеств: «Жертвенники ваши будут опустошены, курильницы ваши будут разбиты, и повергну убитых ваших перед идолами (gillulim) вашими; и положу трупы сынов Израилевых перед идолами (gillulim) их, и рассыплю кости ваши вокруг жертвенников ваших… чтобы опустошены и разрушены были жертвенники ваши, чтобы сокрушены и уничтожены были идолы (gillulim) ваши, и разбиты курильницы ваши» (Иез. 6, 4-6).
Однако они могли быть и рисованными, судя по описанию Иерусалимского храма, в котором Иезекииль видит «всякие изображения пресмыкающихся и нечистых животных и всякие идолы (gillulim) дома Израилева, написанные по стенам кругом» (Иез. 8, 10).
Словом неясной этимологии ’ep̄od, которым обычно обозначался предмет священнического облачения, в ряде текстов ЕБ, судя по всему, также называется изображение божества.
Яркая картина иконического политеистического яхвизма содержится в рассказе Книги Судей об основании города Дана. Некий Миха (носитель яхвистского имени) из колена Ефремова создаёт у себя домашний храм Яхве с изображениями божеств, в котором жрецом служит сначала его сын, а потом нанятый им левит: «Был некто на горе Ефремовой, именем Миха (Miḵayəhu: «Кто как Яхве»)… И сказала мать его: это серебро я от себя посвятила Яхве для сына моего, чтобы сделать из него истукан (pesel) и литый кумир (masseḵa)… [Плавильщик] сделал из них истукан (pesel) и литый кумир (masseḵa), который и находился в доме Михи. И был у Михи дом бога (’elohim).
И сделал он ефод и идолов (tərap̄im) и посвятил одного из сыновей своих, чтоб он был у него жрецом (kohen)… Один юноша из Вифлеема Иудейского, из колена Иудина, левит, тогда жил там… Миха посвятил левита, и этот юноша был у него жрецом (kohen) и жил в доме у Михи. И сказал Миха: теперь я знаю, что Яхве будет мне благотворить, потому что левит у меня жрецом» (Суд. 17). Из рассказа ясно, что левит был яхвистским жрецом, а значит среди сделанных Михой «богов» должно было иметься и изображение Яхве.
Колено Даново шлёт пятерых разведчиков на поиски новой земли для поселения, эти пятеро по дороге слышат голос левита и заходят в дом Михи: «Они сказали ему: вопроси бога (’elohim), чтобы знать нам, успешен ли будет путь наш, в который мы идём. Жрец сказал им: идите с миром; пред Яхве путь ваш, в который вы идёте» (Суд. 18, 5-6).
Разведчики находят подходящим для поселения город Лаис, после чего всё колено Даново отправляется на его завоевание. По дороге, проходя мимо дома Михи, «пять человек, ходивших осматривать землю, пошли, вошли туда, взяли истукан (pesel) и ефод и идолов (tərap̄im) и литый кумир (masseḵa)» (Суд. 18, 17). Они также уводят с собой служившего там жрецом левита. Миха возмущается: «Вы взяли богов (’elohim) моих, которых я сделал, и жреца, и ушли» (Суд. 18, 24), но ничего не может сделать.
Колено Даново разрушает город Лаис и основывает на его месте свой город, теперь именуемый Даном. В нём даниты учреждают собственное святилище (которое просуществует до ассирийского завоевания Израильского царства в конце VIII в.) и назначают его служителями потомков Моисея: «И поставили у себя сыны Дановы истукан (pesel); Ионафан же, сын Гирсона, сына Манассии, сам и сыновья его были жрецами в колене Дановом до дня пленения земли; и имели у себя истукан (pesel), сделанный Михою» (Суд. 18, 30-31).
Неясно, какое отношение святилище данитов имеет к «дому высот» (bet bamot), который позднее учредил в Дане израильский царь Иеровоам I, а истукан Михи – к изваянию Яхве в виде золотого тельца, установленному в этом «доме» Иеровоамом, который «сделал двух золотых тельцов… и поставил одного в Вефиле, а другого в Дане… И народ стал ходить к одному из них, даже в Дан… И устроил он дом высот и поставил жрецов… И установил Иеровоам праздник… и восходил к жертвеннику» (3 Цар. 12, 28-32).
Рядом с оградой находилось помещение давильни, где из оливок производился священный елей. В давильне были найдены три изображения мужских божеств, в т.ч. фаянсовая голова в финикийском стиле и сидящая фигура без головы в египетском стиле с лотосом в руках. Ещё одно изваяние было найдено в одном из двух-трёх помещений (алтарей?), построенных сверху каменной площадки. Оно представляло собой фрагмент раскрашенной головы божества в финикийском стиле высотой ок. 10 см.
В 733 г. Дан был захвачен ассирийцами. В поздней части Книги пророка Осии, являющейся иудейским добавлением к израильскому протографу, т.е. vaticinium ex eventu, сообщается, что телец из Вефиля был увезён ассирийцами в качестве трофея: «За тельца Беф-Авена вострепещут жители Самарии; восплачет о нём народ его, и жрецы его, радовавшиеся о нём, будут плакать о славе его, потому что она отойдёт от него. И сам он отнесён будет в Ассирию, в дар царю Иареву» (Ос. 10, 5-6). По-видимому, та же участь постигла и тельца из Дана.
Реконструкция каменного помоста
Остатки рогатого жертвенника для всесожжений и курильницы
Фигурка божества, найденная в давильне
Голова божества, найденная в алтарном помещении на каменном помосте
Имя Эла
Имя Эла происходит от общесемитского корня ’l, означающего также просто «бог». Он, по всей видимости, в свою очередь восходит к глагольному корню ’yl/’wl со значением «быть сильным», представленному также в еврейских словах ’ayil «глава, вождь» и «баран», ’eyal «сила», и ’el в устойчивом выражении yeš/’en le’el «в силах/не в силах».
Его супруга Ашера (она же Элат) также называется «родительницей богов» (qnyt ’ilm) (KTU, 1.4.III.26 и др.). В угаритских текстах неоднократно упоминаются «Ашера и сыны её, Элат и воинство сородичей её» (’aṯrt wbnh | ’ilt wṣbrt ’aryh) (KTU, 1.6.I.40-41 и др.). В поэме о строительстве дома для Ваала после окончания строительства Ваал устраивает пир: «Он покликал братьев своих в дом свой, родичей своих во дворец свой, он покликал семьдесят сынов Ашеры» (KTU, 1.4.VI.44-46).
Хотя Ваал не является непосредственно сыном Эла и Ашеры (его отец – Даган), последние как прародители богов в целом считаются и его родителями, а их дети – его братьями; в поэме о борьбе Ваала с Пожирающими и Раздирающими они упоминаются как «семьдесят семь братьев его, восемьдесят восемь его сородичей» (KTU, 1.12.II.48-49).
В ЕБ слова с корнем qny тоже могут употребляться в значении «рождать». Наиболее яркий пример такого словоупотребления сохранился в составе архаичной Песни Моисея: «Не отец (’aḇ) ли он твой, который родил (qn) тебя, создал (‘ś) тебя и сотворил (knn) тебя? Вспомни дни древние (yəmot ‘olam), помысли о летах из рода в род (šənot dor-wa-dor)» (Втор. 32, 6-7).
В окончательной версии текста Моисей, обращаясь здесь к народу Израиля, говорит о Яхве, но изначально в нём имелся в виду Эл, что подтверждается его лексическими совпадениями с процитированным выше отрывком из поэмы о любви Ваала и Анат: оба текста используют слова «рождать» (qn), «творить» (knn), «древность» (‘lm) и «из рода в род» (drdr).
В Угарите Эл считался не только родителем богов, но и «отцом человеков» (’ab ’adm) (KTU, 1.14.I.37 и др.), то же представление определённо отражено и во Втор. 32, 6. Упоминания «древности» и «родов» связаны с обычным образом Эла как престарелого патриарха, «Царя, Отца годов» (mlk ’ab šnm) (KTU, 1.3.V.8 и др.); ср. обращение Ашеры к своему супругу: «Велик ты, Эл, мудр ты. Седина бороды твоей пусть вразумит тебя» (rbt ’ilm | lḥkmt | šbt dqnk ltsrk) (KTU, 1.4.V.3-4).
В ЕБ Яхве также неоднократно именуется Элом или богом древним, напр.: «[Авраам] посадил в Вирсавии тамариск и призвал там имя Яхве, Эла/бога древнего (’el ‘olam)» (Быт. 21, 33); «Яхве, бог древний (’elohe ‘olam), творец (bore’) краёв земли» (Ис. 40, 28) и др.
В ряде случаев тексты ханаанейского происхождения используют слова с корнем qny при описании отношения Эла к земле, небу и прочим физическим явлениям. Вероятно, изначально, как и в случае с божествами, имелось в виду их реальное порождение старейшим богом, однако позднее оно, по всей видимости, было переосмыслено как сотворение.
Если не считать возможную реконструкцию «Эл творец [земли]» (’il qny [’arṣ]) (KTU, 1.3.V.9), подобные выражения не засвидетельствованы в дошедших до нас угаритских текстах, однако их бытование в Ханаане конца II тыс. до н.э. доказывается именованием Эла el-ku-ni-ir-ša в хеттском изложении ханаанейского мифа об Эле, Ашере, Ваале и Аштарт и присутствием имени dKu-ni-ir-ša в одном из списков хеттских богов, которым предназначались жертвоприношения.
На финикийском языке в виде ’l qn ’rṣ это выражение засвидетельствовано надписью хеттского царя Азитавадды из Каратепе (ок. 720 г.), близкой по времени к началу письменной фиксации текстов ЕБ. Оно также предположительно восстанавливается на найденном в Иерусалиме остраконе VIII-VII вв.
В ЕБ в расширенном виде оно дважды встречается в рассказе об Аврааме: «[Мелхиседек] благословил его, и сказал: благословен Аврам от Эла Вышнего, творца неба и земли (’el ‘elyon qone šamayim wa-’areṣ)» (Быт. 14, 19); «Аврам сказал царю содомскому: поднимаю руку мою к Яхве, Элу Вышнему, творцу неба и земли (yhwh ’el ‘elyon qone šamayim wa-’areṣ)» (Быт. 14, 22). Упоминание неба и использование эпитета «Вышний», который в угаритских текстах применяется к Ваалу, могут означать, что в данных отрывках элистские мотивы сочетаются с ваалистскими.
Имеются случаи, когда невозможно с уверенностью сказать, используется ли в ЕБ корень qny в значении «рождать» или «творить», например, в словах Мудрости: «Яхве родил (или сотворил?) меня (qanani) в начале пути своего, прежде древних созданий своих» (Притч. 8, 22). Вопрос также осложняется наличием в языке ЕБ корня qnw со значением «приобретать», который, как и корень qny, имеет третий слабый согласный и во многих случаях употребления не может быть от него формально отличён.
Помимо уже приведённых цитат об использовании корня qny со значением «творить» можно уверенно говорить в следующих случаях: «Привёл их к святилищу своему, на гору сию, которую сотворила (qanəta) десница его» (Пс. 77, 54); «Ты сотворил (qanita) внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей» (Пс. 138, 13).
Помимо корня qny, для описания творческой деятельности Эла угаритские источники используют корни knn и bn. Первый из них встречается в уже цитировавшемся отрывке о рождении богов Элом: «Как родитель наш древний, как <тот, кто> из рода в род, что сотворил нас» (kqnyn ‘l[m] | kdrd dyknn) (KTU, 1.10.III.6-7). В ЕБ слова с этим корнем также употребляются в контексте рождения: «О Сионе же будут говорить: “такой-то и такой-то муж родился в нём, и сам Вышний сотворил (knn) его”. Яхве в книге народов напишет: “этот родился там”». (Пс. 86, 5-6); «Не он ли, который создал (‘ś) меня во чреве, создал (‘ś) и его и равно сотворил (knn) нас в утробе?» (Иов. 31, 15). Одним из обычных угаритских именований Эла является «Бык, Эл милосердный, творец творений» (ṯr ’il dp’id bny bnwt) (KTU, 1.4.III.31-32 и др.).
Словом с тем же самым корнем bn, от которого, по-видимому, происходят слова «сын» (bn) и «дочь» (bt), в ЕБ описывается, в частности, творение женщины: «И сотворил (wayyiḇen) бог Яхве (yhwh ’elohim) из ребра, взятого у человека, жену» (Быт. 2, 22).
В то же время жилище Эла расположено «у источника рек, среди потока бездн» (mbk nhrm | qrb ’apq thmtm) (KTU, 1.3.V.6-7 и др.). Так, в поэме о постройке дворца для Ваала Анат «явилась к Элу, у источника рек, возле потока бездн. Она пришла на поле (?) (śd) Эла, вошла в скинию (qrš) Царя, Отца годов» (KTU, 1.3.V.5-8).
Случаи употребления в ЕБ слов тех же корней, что и угаритские mbk и ’apq, свидетельствуют, что они применяются к подземным областям: «Нисходил ли ты в источники моря (nbk ym) и входил ли в глубины бездны (thm)?» (Иов. 38, 16); «[Человек] останавливает источники рек (mbk nhrt)» (Иов. 28, 11); «И явились потоки вод (’ap̄iqe mayim), и открылись основания земного круга» (Пс. 17, 16). Подземное нахождение жилища Эла подтверждается указанием на то, что «далёкая <страна> Эла, далёкая <страна> богов» (rḥq ’ilm | rḥq ’ilnm) расположена «под ключами земли» (tḥt ‘nt ’arṣ) (KTU, 1.1.III.19-21).
Из этих данных можно заключить, что в представлении угаритян (и шире – ханаанеян) местом обитания Эла была подземная гора, в то время как местом обитания Ваала – гора Цафон, отождествлявшаяся с небом. Это подтверждают и в целом земные ассоциации Эла и небесные – Ваала. В уже упоминавшейся двуязычной финикийско-лувийской надписи хеттского царя Азитавадды из Каратепе в качестве защитников призываются «Ваал Небесный, Эл Творец земли, Солнце Древнее и весь круг сынов божиих» (b‘l šmm w’l qn ’rṣ wšmš ‘lm wkl dr bn ’lm).
В лувийском варианте надписи Элу соответствует Iya, т.е. шумеро-аккадский Энки-Эа, обитающий в подземном океане абзу. 45-й Псалом, вероятно, сочетает тему водного обиталища Эла с ваалистскими мотивами: «Река – потоки её веселят город богов (‘ir ’elohim), святилище (qdš), жилища Вышнего (miškəne ‘elyon)» (Пс. 45, 5).
Тексты из Угарита описывают жилище Эла как «скинию (qrš) Царя, Отца годов» (KTU, 1.3.V.8 и др.). Источником этого слова является глагольный корень qrš со значением «рубить». ЕБ называет тем же словом брусья, из которых строилась «скиния» Яхве: «И сделай брусья (qərašim) для жилища (miškan) из дерева ситтим, чтобы они стояли» (Исх. 26, 15); «Вот что они (т.е. сыны Мерарины) должны носить, по службе их при шатре совета (’ohel mo‘ed): брусья (qərašim) жилища (miškan) и шесты его, и столбы его и подножия его» (Числ. 4, 31).
Вероятно, по крайней мере в некоторых случаях, «скиния» Эла понималась в Угарите как шатёр. Уже упоминавшееся хеттское изложение мифа об Эле называет местом его жительства шатёр (обозначенный шумерограммой gišZA.LAM.GAR) у истоков Евфрата. Шатры являются обычным местом жительства угаритских богов: так, после свадебного пира у Керета «благословили боги (’ilm), пошли, пошли боги в шатры свои (’ahlhm), круг Эла (dr ’il) в жилища свои (mšknthm)» (KTU, 1.15.III.17-19); ср. о боге-ремесленнике (kṯr wẖss): «Ушёл Пригожий в шатёр свой (’ahlh), Умелец ушёл в жилище своё (mšknth)» (KTU, 1.17.V.31-33).
В ЕБ жилище Яхве неоднократно именуется тем же самым словом: «Яхве! кто приселится (yagur) в шатёр (’ohel) твой? кто будет жить (yiškon) на горе святыни твоей?» (Пс. 14, 1); «Я принесу в его шатре (’ohel) жертвы славословия, буду петь и воспевать пред Яхве» (Пс. 26, 6), и др.
Прообразом для позднего описания «скинии» Яхве времён странствия евреев по пустыне могло послужить историческое святилище в Силоме. То, что оно было посвящено Элу, доказывает рассказ в 1 Цар. 1 о рождении женой человека по имени Елкана (’elqana – «Эл родил (или сотворил?)») по данному в Силоме обету сына с именем Самуил (šəmu’el – «Эл услышал»).
ЕБ называет силомское святилище теми же словами «шатёр» (’hl) и «жилище» (mškn), какими тексты из Угарита называют места обитания угаритских богов: «Услышал бог (’elohim) и воспламенился гневом и сильно вознегодовал на Израиля; отринул жилище (miškan) в Силоме, шатёр (’ohel), в котором жил (šikken) он между человеками» (Пс. 77, 59-60).
Ещё одним обозначением места обитания Эла и других богов в угаритских текстах является слово mṯb («жилище»), напр.: «жилище Эла» (mṯb ’il) (KTU, 1.3.V.39 и др.); «жилища богов» (mṯbt ’ilm) (KTU, 1.23.19 и др.). Тем же самым словом ЕБ называет место обитания Яхве: «Ибо избрал Яхве Сион, возжелал его в жилище (mošaḇ) себе» (Пс. 131, 13).
Оно также встречается в богатом мифологическими реминисценциями отрывке из Книги пророка Иезекииля, повествующем о царе Тира: «Ты говоришь: “я бог (’el), обитаю в жилище божием (mošaḇ ’elohim), в сердце морей”, и будучи человеком, а не богом (’el), ставишь ум твой наравне с умом божиим (’elohim), вот, ты премудрее Даниила, нет тайны, сокрытой от тебя» (Иез. 28, 2); «Ты был помазанным керувом, чтобы осенять, и я поставил тебя на то; ты был на святой горе божией (har qodeš ’elohim), ходил среди огнистых камней… Я низвергнул тебя, как нечистого, с горы божией (har ’elohim), изгнал тебя, керув осеняющий, из среды огнистых камней» (Иез. 28, 14, 16).
Именование бога словом ’el (не встречающееся у Иезекииля за пределами этого отрывка), описание его жилища как «святой горы» и «сердца морей» и указание на его мудрость вкупе с упоминанием угаритского эпического героя Даниила свидетельствуют, что данный отрывок отражает ханаанейские религиозные представления и речь в нём идёт не о боге в общем, а именно об Эле.
Совет богов называется в угаритских текстах двумя производными от корня ‘d – m‘d и ‘dt. Оба эти слова используются для обозначения совета богов также в ЕБ. Угаритский пример употребления первого из них содержится в предыдущей цитате, ср. в ЕБ: «Отнял ограду свою, как у сада; разорил своё [место] совета (mo‘ed); заставил Яхве забыть на Сионе празднества и субботы» (Плач. 2, 6). «Шатром совета» именуется древнее святилище Эла в Силоме: «Всё собрание сынов Израилевых пришло в Силом, и поставили там шатёр совета (’ohel mo‘ed)» (Нав. 18, 1); «Илий же был весьма стар и слышал всё, как поступают сыновья его со всеми израильтянами, и что они спят с женщинами, собиравшимися у входа в шатёр совета (’ohel mo‘ed)» (1 Цар. 2, 22). Под «советом» в приведённых цитатах может иметься в виду только совет богов.
Это слово используется также в мифологическом отрывке из песни пророка Исайи о смерти ассирийского царя Саргона II: «Взойду на небо, выше звёзд Эла (koḵəḇe ’el) вознесу престол мой и сяду на горе совета (har mo‘ed), на вершинах Цафона; взойду на высоты облачные, буду подобен Вышнему» (Ис. 14, 13-14). В данном отрывке, объединяющем элистские образы («звёзды Эла», «гора совета») с ваалистскими («Цафон», «облачные высоты»), под «звёздами» имеются в виду божества, участвующие в совете Эла.
Такое словоупотребление засвидетельствовано угаритскими текстами. Так, во фрагментарно сохранившейся поэме о любви Ваала и Анат используется параллелизм «сыны Эла», «собрание звёзд» и «круг небес» (bn ’il <..> pẖr kbkbm <…> dr dt šmm) (KTU, 1.10.I.3-5). В Книге Иова звёзды также отождествляются с «сынами божиими»: «…При общем ликовании утренних звёзд, когда все сыны божии (bene ’elohim) восклицали от радости» (Иов. 38, 7).
Другое производное от корня ‘d – ‘dt – используется, среди прочего, в поэме о Керете, которая также приводит примерный список участников совета: «Тогда пришёл Бык, отец его, Эл, тогда пришёл могучий Ваал, тогда пришёл Йариху(Луна)-князь, тогда пришёл Пригожий-и-Мудрый, тогда пришли Дева, Решеф-князь, – совет богов (или Эла) (‘dt ’ilm) в третий раз собрался… После этого пришёл совет богов (или Эла) (‘dt ’ilm)…» (KTU 1.15.II.7, 11). То же самое слово в составе того же самого выражения «совет Эла» присутствует в известном 81-м Псалме: «Бог (’elohim) встал в совете Эла (‘adat ’el); среди богов (’elohim) произнёс суд» (Пс. 81, 1).
Имеется примечательное сходство в содержании между этим псалмом и угаритской поэмой о борьбе Ваала с Йамму. В последней вестники бога моря требуют от совета богов выдать им Ваала, т.е. признать над собой верховную власть Йамму: «Едва боги увидели их, … склонили боги головы свои на колена свои, к престолам княжеским своим… К ногам Эла они не пали, не простёрлись ниц перед собранием совета (pẖr m‘d)… И отвечал Бык, отец его, Эл: “Раб твой Ваал, о Йамму, раб твой Ваал, о судья-Река, сын Дагана – пленник твой! Он принесёт тебе дань, как боги, он принесёт, как сыны Святого, дары тебе!”» (KTU, 1.2.I.21-38).
Точно так же в 81-м Псалме идёт речь об утверждении власти одного из богов (под которым здесь подразумевается Яхве) над другими богами в совете Эла: «Я сказал: вы – боги (’elohim), и сыны Вышнего – все вы; но вы умрёте, как человеки, и падёте, как всякий из князей. Восстань, боже (’elohim), суди землю, ибо ты наследуешь все народы» (Пс. 81, 6-7). Очевидно, что данный псалом воспроизводит ханаанейскую мифологему борьбы за верховную власть в совете богов.
Ещё одно угаритское обозначение для божественного собрания, sd («сонм»), предположительно восстанавливается в сохранившемся фрагментарно тексте о рефаимах, содержащем фразы «в совете божеств» (b‘d ’ilnym), «войдите в сонм» (wt‘rb sd) и «божества, ешьте» ([’iln]ym tlḥmn) (KTU, 1.20.A.2-6). Это же слово присутствует в 88-м Псалме, предсказуемо отличающемся богатой мифологической образностью: «И небеса славят чудеса твои, Яхве, и истину твою в собрании святых (qəhal qədošim). Кто на небесах сравнится с Яхве? кто между сынами божиими (bəne ’elim) уподобится Яхве?
Страшен бог (’el) в великом сонме святых (sod qədošim)…» (Пс. 88, 6-8). Наконец, Книга Иова упоминает «сонм божий» рядом с характерными для Эла мотивами рождения первочеловека и премудрости: «Разве ты первым человеком рождён и прежде холмов выношен? Разве ты слышал сонм божий (sod ’eloah) и привлёк к себе премудрость?» (Иов. 15, 7-8).
Такая же сцена имеется на кувшине VIII в. из израильского постоялого двора в Кунтиллет-Аджруде, только здесь дерево стоит на льве – животном Ашеры. Кроме того, на том же кувшине имеется надпись «Я благословил тебя Яхве Самарийским и его Ашерой», не оставляющая сомнений, что дерево символизирует именно эту богиню.
Рядом с храмом XIII в. в городе Лахише археологами был найден кувшин, на котором два козла щиплют листья с дерева с семью ветвями (прообраза более позднего семисвечника – меноры), выше имеется надпись на ханаанейском языке: mtn sy[l rb]ty ’lt («Дар (?) для моей госпожи Элат»). Поскольку Элат – женская форма имени супруги Ашеры Эла и одно из имён Ашеры, дерево в виде меноры должно изображать её.
Рядом с тем же храмом был найден другой кувшин, на котором представлены такие же козлы, но по сторонам не от дерева, а от лобка, что свидетельствует, что дерево и лобок могли одинаково служить символами Ашеры. На нескольких золотых и электровых подвесках позднего бронзового века из Ханаана Ашера изображена стилизованно в виде торса, но с грудями и лобком, из которого иногда произрастает дерево.
Таким образом, менора, украшающая собой каждую синагогу и служащая одним из символов иудаизма, – это дерево, произрастающее из влагалища Ашеры и символизирующее эту еврейскую б-гиню как подательницу жизни.
Похожее изображение Ашеры из столицы Израильского царства Самарии, X-VIII вв.
На этой золотой подвеске из Сирии Ашера держит в руках козлов
Курильница из Таанаха
Изображение на кувшине из Кунтиллет-Аджруда
Кувшины из Лахиша
Ханаанские изображения Ашеры позднего бронзового века
Современная менора в виде дерева со львами Ашеры по сторонам
Футболку "Провидѣніе" можно приобрести по e-mail: providenie@yandex.ru
Застолби свой ник!
Источник — http://aquilaaquilonis.livejournal.com/
