<embed type="application/x-shockwave-flash" wmode="transparent" src="http://providenie.narod2.ru/providenie1.swf" height="186" width="186">
• Посм., ещё видео
Что касается Польши и Финляндии, то первая волна дерусификации прошла в них относительно спокойно, так как русскоязычное население никогда не составляло значительную долю в населении этих стран. Например, в Финляндии накануне революции русский считали родным лишь 0,3 % населения, компактно проживавшего в районе городов Выборг (7 %) и Хельсинки (12 %).
После того как Выборг с Карелией были переданы СССР в результате советско-финской войны (1939—1940), дерусификация страны в целом завершилась. С начала 1990-х наблюдается рост доли русскоязычных в Финляндии в связи с ростом экономических связей между странами, а также увеличения количества межнациональных браков.
Доля славян в области, составлявшая на тот момент 10,6 % населения (в том числе собственно русских — 7,7 %), сократилась до нуля. Прекратили своё существование греческая, армянская и грузинская общины.
О былом русском и, шире, российском присутствии в Карсе свидетельствуют остатки зданий с типичной русской архитектурой конца ХIХ — нач. ХХ вв.
Русская православная церковь св. Софии, 1907, Харбин как остатки русского влияния в городе
Поэтому, несмотря на продвижение русского языка как средства межнационального общения, начался демографический упадок русского населения в большинстве национальных автономий при параллельном росте различных национальных диаспор на территории самой России.
Так, в условиях демографического взрыва в азиатских национальных республиках СССР, началось активное вытеснение русских из всех сфер образования и приложения труда (за исключением более сложных технических профессий) даже в тех регионах, где они составляли абсолютное большинство населения, например, в городах Бишкек и Алма-Ата.
Рост внутриреспубликанской миграции приводил также к усилении конкуренции за землю и жильё. В этих условиях с конца 1960-х гг. русское население в основном начало постепенный процесс репатриации на территорию РСФСР.
В большинстве среднеазиатских и закавказских республик бывшего СССР доля и численность русского населения упали особенно быстро из-за массовой эмиграции, естественной убыли, а также продолжающегося демографического взрыва среди автохтонных народов, которые начали активно увеличивать своё присутствие в России в качестве трудовых мигрантов.
Так, в Таджикистане за первые десять лет независимости численность русских сократилась с 400 до 60 тыс[1]. В 2010 г. русский язык в республике был лишён статуса языка межнационального общения, однако в 2011 г. статус был возвращен обратно. Продолжается стремительная дерусификация многих других городов и регионов Казахстана и стран Средней Азии. Однако в Казахстане русский и казахский язык тем не менее находятся в параллельном хождении.
К примеру, доля русского населения в Астане в период между 1989—2009 гг. упала с 54,5 % до 24,9 %; в Алма-Ате с 59,1 % до 33,2 %; в Бишкеке с 55,8 % до 26,1 %[2].
Астана (Целиноград), перепись 1989
Астана, перепись 2009
Происходит активный процесс уничтожения русских наименований населённых пунктов в Казахстане - на настоящий момент переименовано более 1500 населённых пунктов: Переименованные населённые пункты Казахстана.
Многие важнейшие для национальной безопасности и развития проблемы, с которыми сталкивается Россия сегодня, – ущербная государственность, распад страны, глубочайший демографический кризис, духовная и нравственная деградация народа, незрелость и безответственность элиты, не способной осуществить эффективные политическую, экономическую, социальную, военную и другие реформы, – порождены богоборческим и потому тупиковым проектом, в который втянули страну большевики.
Именно с этого момента, а не в Беловежской пуще, началось разрушение России. Отторжение народов произошло не от России, не от русских, а от чуждой, надуманной, неэффективной, насильственно насаждаемой антигуманной системы. То, что большевики сколотили позже – железом и кровью, – они сколотили лишь на время. Но это была уже не Россия.
После Октябрьской революции и советизации страны из российских многонациональных губерний были образованы республики с искусственными, произвольными границами, некоторые из которых превратились в «мини-империи» с господством «титульных наций», что, в конечном счете, взорвало Большую Россию.
Былая советизация православной России объявляется сегодня «насильственной русификацией» малых народов и этносов, существовавших в империи. Нет ничего дальше от истины. На самом деле советизация была активнейшей антирусской политикой, политикой дерусификации русского народа. В то же время многие народности бывшей Российской империи как политические, культурные и социальные субъекты сложились в недрах СССР и являются продуктами именно советской эпохи.
Так обстоит дело не только с белорусами, но и с казахами, которых сейчас почему-то называют «казахстанцами», с украинцами, которые всегда были составной частью русского суперэтноса, многими другими новыми «независимыми» нациями, границы «государств» которых (ранее никогда не существовавшие) оформились именно в период истории советизированной России. В это же время получили официальный статус их языки, оформились национальные идеологии и элиты, которые, кстати, сыграли далеко не последнюю роль в крушении СССР.
Главной жертвой большевистского режима оказался именно русский народ. Это русского мужика советская власть лишила не только даже тех ограниченных прав и свобод, которые им были завоеваны при царском режиме, но и земли, да и всякой собственности вообще.
Этот режим заигрывал с русским народом только один раз – в жестокие годы Великой Отечественной, когда не было другого способа победить немецкий фашизм, кроме как воззвать к русскому национальному самосознанию и русским людям (вспомним сталинское: «дорогие братья и сестры...»), вновь принесшим основные жертвы на алтарь этой войны. После нее большевистская политика дерусификации Большой России продолжилась.
Возможно, большевики руководствовались самыми благородными убеждениями, самыми высокими идеалами, самыми честными намерениями, желанием «осчастливить» человечество. Но во имя всего этого они, избрав «материалом» достижения своих целей русский народ, лишили его национальной истории, традиций, веры, подвергли испытанию на прочность генофонд нации, навязали ей чуждый, безбожный, экономически неэффективный строй, в конечном счете чуть не загубивший страну.
Именно большевики – впервые во всемирной истории – объявили лозунг о поражении своего отечества, о «превращении войны империалистической в войну гражданскую», т. е. превращении войны с врагом отечества в войну против отечества, против собственного народа (!). «Красный террор» и «диктатура пролетариата» стали в дальнейшем кровавыми символами этой войны против своего народа.
Отступничество большевиков от российских национальных интересов, от исторических традиций, их враждебность идеалам мирового демократического развития, циничное отрицание ценностей православия и других традиционных для многоконфессиональной страны религий, навязывание русским и другим народам России ложной идеологии и морали, противопоставление России цивилизованному миру, внушение комплекса неполноценности и неуверенности в своих силах в условиях свободного, открытого соперничества с другими народами, страха перед всемирным заговором, мифов о мессианском спасении мира и построении коммунистического рая на земле – все это привело к самоизоляции большевистской России.
Последующие холодная война, авантюры во внешней политике, нецивилизованный раздел СССР, Беловежские соглашения были закономерным порождением большевистской теории и практики, логическим завершением десятилетних процессов деформации и деградации страны.
Национальные интересы России были преданы большевиками и во внешней политике. Сепаратные договоры с германским милитаризмом и кемалистско-младотурецким режимом, т. е. с бывшими врагами России и ее союзников по Антанте; сдача исконных русских территорий; противопоставление страны ее естественным историческим союзникам; международная изоляция, сговор с немецким фашизмом о разделе Европы; конфронтация с Западом после второй мировой войны, изнурительная для народа гонка вооружений; дорогостоящие программы помощи так называемым «странам народной демократии» в Европе и «социалистической ориентации» в Азии и Африке во имя геополитического соперничества с США или и того хуже – сумасбродных идей мировой революции; наконец, военная авантюра в Афганистане – вот далеко не полный перечень международных «проектов» советского режима, далеких от интересов русского народа.
Можно только диву даваться, что в наше время духовные наследники советских коммунистов, потерпевших полное историческое банкротство и растоптавших подлинные национальные интересы страны, распнувших народ ради химеры «светлого будущего всего человечества», самозвано присвоили себе роль «защитников отечества», его национальных интересов!
Большевистский режим начинает с того, что выводит Россию из победоносной войны, лишив ее тем самым заслуженных плодов победы. Послевоенный мир устраивается уже без участия России и без учета ее интересов. Она уже не защищает своих православных собратьев – ни в Сирии, ни в Иерусалиме, ни в Палестине, ни на Кавказе.
Сталина подозревают в восстановлении имперской внешней политики. Но эти подозрения ложны. Сталин дарит Чехословакии Прешовскую область, Польше – Холмщину и Белостокское воеводство, Литве – Виленский округ и два района Белоруссии, Китаю – Манчжурию, Внутреннюю Монголию и Тибет.
Эту раздачу территорий можно оценить только как последовательно антирусскую политику. Советский режим не препятствовал ассимиляции «средними» народами «малых», нарушая еще один имперский принцип. Этот же режим предпринял все возможное для уничтожения прежней имперской элиты, взамен которой вырастил советскую квазиэлиту, ставшую главным субъектом разрушения страны.
Все это вместе на фоне внешней политики СССР, которая делала бывших врагов Российской империи друзьями, а друзей – врагами, снимает вопрос о советском государстве как продолжателе и наследнике Российской империи.
Разрушительные для национального сознания последствия большевистской политики мы пожинаем сейчас. Пожинает как русский народ, так и все другие народы Большой России. Однако Запад по-прежнему не признает не только каких-либо исторических прав за русским народом на собственное национальное самоопределение, но и исторический факт угнетения русского народа в коммунистической России.
А преступное расчленение России (абсурдное ограничение ее рамками РСФСР) и массовые нарушения прав русского человека после 1991 года по существу не вызвали протеста ни среди западных, ни среди отечественных правозащитников.
Конечно, дебольшевизация России (до которой еще далеко) – это в основном ее внутренняя проблема. Однако следует признать, что нередко встречающееся русофобство Запада, отождествление России с СССР, русских с советскими (при молчаливом согласии нашего общества) никак не способствует ее решению.
Окончательная дебольшевизация произойдет в России только после того, как Запад полностью откажется от антироссийской политики и начнет, наконец, видеть в ней не потенциального врага (пусть сейчас пока и временно ослабленного), а равноправного партнера в решении главных вопросов мировой политики.
Радикальный пересмотр этой антироссийской политики, признание за Россией ее законных национальных интересов, всемерное содействие демократическим преобразованиям, в том числе и путем оказания массированной экономической помощи, незамедлительная интеграция России в ключевые политические и экономические институты Запада, причем не на правах «бедного родственника», а на правах равного партнера – таковой, в общих чертах может и должна стать антикоммунистическая (если угодно, то и «антифашистская») стратегия Запада в отношении России на современном этапе ее национального, а также мирового развития.
Крах коммунистической империи привел к острому идейному кризису, вылившемуся в кризис российской государственности, именно потому, что советская элита (т. е. российская советизированная элита) была начисто лишена национального самосознания. Эта элита, десятилетиями изолированная от мира, толком не знавшая и не понимавшая его, взяла на вооружение псевдолиберальные и псевдодемократические принципы и ценности.
Вместо того, чтобы воссоздавать российское государство, она увлеклась далекими от реальностей современного мира идеями «демократического братства и солидарности», «мирового цивилизованного сообщества», что было сродни пролетарскому интернационализму коммунистов. Национальные интересы России, необходимость отстаивания в мире своих экономических и политических позиций оказались на периферии формационного преобразования страны.
«Распустив» при попустительстве союзной элиты без всякого давления извне СССР (т. е. Большую Россию), РСФСР резко прервала преемственность геополитических интересов и СССР, и Российской империи. За все эти промахи и ошибки несет ответственность именно советская элита.
В 1991 году после поражения ГКЧП Б. Ельцин должен был либо назначить дату внеочередных выборов Президента СССР и выставить свою кандидатуру, либо объявить РСФСР правопреемницей подлинной, исторической России, что предполагало начало переговоров о цивилизованном разделе СССР. Нет сомнений в том, что он не проиграл бы ни в одном, ни в другом случае. К тому времени и вся власть не только в РСФСР, но и в СССР была сосредоточена в его руках, и симпатии народа были на его стороне.
Но он не сделал ни того, ни другого. Тем самым он полностью лишил в глазах окружающего мира всякой легитимности претензии новой России на внешнее влияние и зоны жизненно важных интересов, которые у нее как у государства, публично объявившего себя великой державой, неизбежно возникали. Надо ли удивляться, что запоздалые заявления МИД РФ в 1993–1994 годах о том, что Россия считает такими зонами всю территорию СНГ, были всеми квалифицированы как «имперские амбиции».
На первый взгляд кажется, что сокращение территории России в результате государственного распада СССР не имеет большого значения: ведь Россия остается еще огромной страной. К тому же развитие на рубеже веков мировых телекоммуникационных систем, новых средств транспорта, информационных технологий, экономических и финансовых форм взаимодействия во многом снизило значение географического пространства как такового. Но это не совсем так.
Пространство продолжает играть свою роль, в том числе и в качестве параметра, определяющего статус государства в мировой политике. Пространство, территория определяют границы государства, а, следовательно, и пределы распространения культуры, традиций, национального образа жизни. Они влияют на состояние экономики и международных отношений.
Территория – это символ жизненных интересов, жизненное пространство этноса, гарантия его выживания, роли и места в сообществе других этносов. Поэтому территориальные споры и вызывают самые жестокие конфликты и войны. Территория – это необходимая часть национального самосознания и необходимое условие формирования или лечения национального самосознания.
Нецивилизованный раздел СССР, при котором историческая Россия потеряла свои исконные территории, равно как и последующая сдача ее геополитических позиций, произошли при попустительстве и поражении выросших из советской элиты (а точнее – денационализированной русской элиты) демократических сил, начавших преобразования, но сдавших затем страну российским псевдодемократам, таким же, как и они, лишенным чувства здорового русского национального самосознания.
Для того, чтобы в конце 80-х годов состоялся цивилизованный раздел СССР, был обязателен учет воли народов, уважение их добровольного выбора, переговорный процесс, учитывающий, какой народ, в каких границах вошел в состав России и в каких границах он провозглашает свое самоопределение.
Беловежские соглашения, заключенные наспех, без предварительной подготовки и переговорного процесса, определяющего права и гарантии безопасности России как продолжательницы Советского Союза, судьбу народов, его населяющих, игнорировали интересы русских, безвозмездно вложивших свой труд в индустриализацию национальных окраин, протащивших другие народы на своих плечах от «дикого капитализма» до вершин человеческой цивилизации.
Беловежские соглашения усилили катастрофические последствия распада коммунистического государства, поставили народы бывшего СССР на путь бесконечных распрей и военных конфликтов.
Прошедшие одиннадцать лет показали, что тогдашние руководители Российской Федерации проявили поразительную беспечность с принятием условий, вернее, отсутствием каких-либо серьезных условий при подписании соглашений о ликвидации СССР, наивно надеясь на некую «самоинтеграцию» в рамках СНГ после ухода М.С. Горбачева.
Опрометчивым и преступным было однобокое применение принципа территориальной целостности и нерушимости границ по отношению к самопровозглашенным государствам без соответствующего переговорного процесса по проблемам спорных территорий и границ, в обход права народов на самоопределение (в том числе, разумеется, и русского) – этого основополагающего принципа международного права.
Практика показала, что происшедший при разрушении СССР насильственный процесс, проведенный вопреки воле миллионов людей, не может быть признан юридически состоятельным и окончательным до тех пор, пока не будут удовлетворены законные права и интересы всех народов, населявших Советский Союз, в результате цивилизованного переговорного процесса по мирному пересмотру преступных Беловежских соглашений.
В результате бездарности союзной и советизированной российской политической элиты, недостаточной политической зрелости русской интеллигенции, сильно люмпенизированному населению русская нация, как и некоторые другие (осетины, лезгины, карабахские армяне и др.), оказалась искусственно разделенным народом.
Нецивилизованный раздел СССР произошел по чисто формальному признаку – по административным границам, до этого разделявшим единое унитарное государство на весьма условные региональные образования, с прозрачными и произвольными границами. Именно это национально-территориальное размежевание, проведенное большевиками в противовес губернскому делению царской России, стало уже в наши дни источником кровавых этнических конфликтов.
И все же легитимность РСФСР и других осколков СССР неодинакова. Юридический статус новых субъектов международных отношений (бывших советских республик) ущербен еще и потому, что он лишен конституционной преемственности. СССР был объявлен распущенным антиконституционным путем, без проведения единой для всех конституционной процедуры выхода, в рамках которой все народы на территории пожелавших стать самостоятельными республик – независимо от численности населения – получили бы возможность самостоятельно принять решение о своей судьбе.
С точки зрения юридической интерпретации права наций на самоопределение, именно это право и было попрано и заменено на «право территорий», которые все оказались не моно, а многонациональными государствами, а некоторые – «мини-империями». Конфликтные ситуации на Украине и в Казахстане, войны в Приднестровье, Абхазии, Осетии и Карабахе были прямо запрограммированы подобным нелегитимным разделом страны.
В отношении РСФСР дело обстоит несколько иначе, ибо она единственная не заявила о своем выходе из СССР (хотя первая объявила о своей независимости) и теперь является продолжательницей международного субъекта, каковым являлся Советский Союз.
Но поскольку Советский Союз в свое время прервал государственную правопреемственность по отношению к Российской империи, то и РСФСР, будучи продолжательницей СССР, в строго юридическом смысле слова не является автоматически правопреемницей Российской империи (по крайней мере, до тех пор, пока она сама об этом не заявит).
В этом состоит юридический парадокс, в свою очередь, рождающий политическую и историческую коллизию. Снять этот парадокс можно лишь одним способом: объявить Российскую Федерацию правопреемницей России, т. е. исторической России, существовавшей до 1917 года.
И на то есть все юридические и исторические основания – была бы только политическая воля. Ведь если коммунистический СССР был отрицанием Российской империи и лишь искаженным воплощением исторической России, а новая демократическая Россия – отрицанием СССР, то тогда у нее нет другого пути, если она не хочет провалиться в «черную дыру» истории, как объявить себя преемницей именно прежней, дореволюционной России. К сожалению, этого до сих пор не сделано1.
Новоогаревский процесс потерпел крушение именно потому, что преследовал цель сохранения модернизированного СССР, а не возрождения исторической России. Беловежский сговор, произошедший за спиной народов, был логическим продолжением этого процесса и его крушения. Россия, искусственно отождествленная с РСФСР, оказалась обокраденной.
А преступные, установленные сталинскими картографами внутрисоветские границы, были жульнически представлены как якобы легитимные. В результате русские земли, формально отошедшие по этим искусственным и ранее никем не признававшимся границам (сталинская «нарезка»), в одночасье оказались вне России и были закреплены за новообразованными государствами, спешно признанными Россией и мировым сообществом и теперь претендующими на статус «демократических».
И это – несмотря на чудовищные нарушения прав человека и народов, «суверенитет и территориальную целостность» которых защищает это же «цивилизованное» мировое сообщество. Выделившись из состава СССР, новые государства, однако, не желают признавать права на самоопределение русских земель, незаконно оказавшихся в их составе, т. е. в составе никому не ведомых доселе государственных образований.
Давно пора задать простой вопрос: в результате каких международно-правовых актов, будь то двусторонние или многосторонние соглашения, признанные другими государствами, произошло отчуждение от России ее земель, право на которые у нее ранее никто не оспаривал?
Такими актами международного права не могут считаться произвольно скроенные административные границы СССР (тем более, что он уже не существует). Эти границы юридически ничтожны. Русские земли могли быть переданы Украине, Казахстану, Грузии, Азербайджану, Молдове лишь в результате переговорного процесса.
А коль скоро такого процесса не было, то эти земли нельзя квалифицировать иначе, как незаконно присвоенные чужие территории. Поскольку же советские границы являются не исторически возникшими, а искусственными, произвольными, а зачастую и насильственно установленными, то они не могут быть признаны границами исторической России.
А так как границы, проведенные сталинскими картографами незаконны, не могут быть признаны и искусственно созданные (а не сложившиеся в результате исторического процесса) в этих незаконных границах государства. Иная постановка вопроса вступала бы в противоречие с самой историей, не говоря уже об общепризнанных нормах международного права.
Нынешние границы Российской Федерации не могут быть признаны незыблемыми и потому, что они препятствуют воссоединению русского суперэтноса – ведь значительная часть русских, а также других народов, населявших СССР, объективно тяготеет к объединению в рамках одного государства. Не только русские, в состав которых входят украинцы и белорусы, но и казахи, абхазы, армяне, осетины, лезгины и ряд других этнических групп были отторгнуты от России помимо их воли.
Более того, проведенные в ряде этих регионов выборы и референдумы однозначно свидетельствовали о воле людей к объединению с их исторической родиной, т. е. с Россией. Русские и другие народы не имеют права игнорировать волю и стремления этих людей. Ошибки и просчеты, обусловленные Беловежскими соглашениями, должны быть признаны, и их исправление должно стать частью новой национальной государственной политики России.
В этом контексте наиважнейшее значение имеют российско-украинские отношения. Пора признать и открыто об этом заявить: украинцы и русские – это разделенная нация. Однако не Россия, как некоторые полагают, отделилась от Украины. Произошел внутриэтнический раскол, утрата внутриэтнической солидарности, что, конечно, является национальной, общерусской катастрофой, но не концом русской истории, истории русского народа. «Украинизация» Украины была спровоцирована не суверенитетом РСФСР, а в первую очередь утратой русским суперэтносом своего национального самосознания в результате последствий событий октября 1917 г., и только во вторую очередь – распадом СССР.
Однако неверно утверждать, что независимое украинское государство строится исключительно на антирусских позициях. Жители Украины подчас демонстрируют, что они являются больше русскими, больше ощущают сопричастность к одному и тому же русскому пространству, чем жители нынешней Российской Федерации. Оно строится скорее на позициях антисоюзных, даже антимосковских.
А это большая разница. Бежали не от русских, а от советских людей, вернее от советской партноменклатуры, сидящей в Кремле. И сейчас бегут не от русских, а от тех, кто не помнит своего родства, но пытается предъявить свои права на русские земли, оказавшиеся в составе Украины. Возмущение и обида адресованы с их стороны именно этим, отнюдь не русским людям.
Нашим национальным интересам вредят, конечно, всплески эмоций по поводу «утерянного русского Крыма». Но во сто крат больше им вредит неспособность русских назвать себя русскими, неспособность преодолеть в себе комплекс «совков», «беловежских людей». Именно это закрепляет распад СССР, отделение Украины от России.
Верно, конечно, что украинцы воспринимают граждан Российской Федерации не как русских, не как носителей русского государственного первородства, а как равных им в правах граждан СССР. Однако эта логика останется незыблемой лишь в том случае, если мы и впредь будем соглашаться с тем, что все мы – и русские, и украинцы – совки, «беловежские люди», неспособные обрести национальное самосознание.
Русских не воспринимают русскими лишь потому, что они об этом не заявили и не ощущают себя таковыми. Имеются в виду, конечно, не просто словесные декларации, а реальная, осмысленная, внятная (отнюдь не агрессивная), долгосрочная политика. Для этого именно в России надо постоянно помнить о том, что мы – не «беловежские люди», а русский народ.
С. В. Кортунов проблемы национальной идентичности России в условиях глобализации монография
Футболку "Провидѣніе" можно приобрести по e-mail: providenie@yandex.ru
Застолби свой ник!
Источник — ru.wikipedia.org
