<embed type="application/x-shockwave-flash" wmode="transparent" src="http://providenie.narod2.ru/providenie1.swf" height="186" width="186">
• Посм., ещё видео
Когда меня попросили выступить на тему, мне вспомнились прочитанные несколько лет назад в одном толстом журнале (помнится, это был «Новый мир») посмертные записки одного литератора, вновь ставшего популярным после 1985 года (помнится, это был Даниил Хармс). Там были, в частности, рассуждения, для меня, лингвиста, досужие и даже невежественные.
Может быть, не стоило бы и вспоминать, но я все-таки позволю себе это. Суть рассуждений касалась популярного и сейчас вопроса о русской «странности»: «странным» тому литератору показалось то, что они именуются не существительным, как, якобы, нормально для других народов (англичанин, немец, француз), а — прилагательным: русские.
Однако, имей он чуть больше знаний или просто — внимания к небрежно затронутому им вопросу, то писатель, думаю, согласился бы, что дело обстоит иначе. Названия (самоназвания) наций, народов вообще, как правило, адъективны: все эти Español, Italiano, Français, Deutsch, American, Magyar, Suomalainen — прилагательные, а значит, они типологически однородны с нашим самоназванием русский, русские, а не отличаются от него, и эту черту, кажется, тоже имеет смысл удержать в памяти, вместо того, чтобы соблазняться услышанным понаслышке.
Наше вступление прямо связано с национально-языковой атрибутикой, которой предстоит заняться. Специфика «русского» случая, к сожалению, не исчерпывается отмеченной простой ситуацией, но напротив, предъявляет нам свои сложности, суть которых — употребление синонимов. Другие примеры национально-языковой атрибутики в смысле синонимики, конечно, тоже известны, достаточно назвать hrvatski ili srpski jezik, испанский или кастильский, с их известной неустойчивостью. Русская специфика на этом фоне сохраняет свое своеобразие, со своими, подчас неправильно толкуемыми и понимаемыми тенденциями.
Это прежде всего обозначение страны — весьма устойчивое название Русьская земля, ср. в Слове о Законе и Благодати митрополита Илариона Киевского: Похвалим же и мы... великааго кагана нашh землеh Володимhра, вънука старааго Игоря, сына же славьнааго Святослава.не въ худh бо и невhдомh земли владычьствоваша, нъ въ Русьцh, гаже вhдома и слышима ксть вьсhми четырьми коньци землh [2].
И так теоретически — с Х века и более ранних веков, ср. по по всей земли Русьстhи. Церк. устав. Влад. 12. ХIII — ХI вв. (Картотека Древнерусского словаря, далее — КДРС, из которой почерпнуты в большинстве своем наши сведения, особенно ценные для нас ввиду невключения этнонимов в существующие древнерусские словари).
Примеры показывают универсальность употребления слова русский от Владимира Святого практически до Петра I: рускiе товары, руские города, по орhху рускому величиною, съ версту рускую, замокъ русскiй, желъзный, в руских странах, русское двойное вино, рускiе люди, руской лес: сосна, ель, береза, дуб, вяз, ясень, рябина, липа, нвняг; князи рустин, руские серебряные деньги, митрополитъ русьскый, кобылка рыжа руская, русская телhга, Русскiй Переяславль (не уточняя датировок, отмечу лишь, что большинство данных КДРС принадлежат к XII веку и другим поздним векам).
С этими данными согласны и показания других источников, напр., Памятники южновеликорусского наречия (отказные книги), изданные С. И. Котковым и Н. С. Котковой (М.,1977, рassim): руских воров, с руской стораны, на руской сторонh». Показательна возможность употребления русский на самом высоком политическом уровне: Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русьскаго, 90-е гг. XIV века [3, с. 163]. В духе упомянутой универсальности словоупотребления русский могло обозначать и то, что мы сейчас назвали бы церковнославянским переводом грамматики начала XVI в. [4; 5], и явно просторечный, живой «русской природной язык» протопопа Аввакума.
Все шло к тому, чтобы и последующим нашим векам передать это широкое и незамутненное словоупотребление русский наших более ранних столетий, ср.: М. Д. Чулков, «Абевега русских суеверий», В. А. Левшин, «Русские сказки» — из предпушкинской эпохи, склонности языка народного бытописания Г. Р. Державина [3, с. 605, 644], не говоря о языковых предпочтениях самого Пушкина, к чему обратимся специально позже.
Для прототипов европейского названия нашей страны вполне подходили уже известные Русская земля, Русь, активно, кстати, употреблявшиеся еще в первых наших (рукописных) газетах, «Вестях-курантах», первой половины XVII в. Ничто не мешало, например, тем же голландцам, перенявшим у нас приблизительно тогда же название забытой богом Новой земли — Nowaja Zembla, перенять и наше главное самоназвание, Русская земля.
Правда, тогда предпочли, по-видимому, перевод, каковым и явилось немецкое Rusland, собственно, «Русская земля» и его варианты. Но другой, древнейший вариант нашего самоназвания — Русь — очень рано получил в Центральной Европе удобное осмысление как плюраль Russi, Ruzzi (так у анонимного Баварского географа IX в.), совершенно в духе распространенных тогда же и там же других этнических плюралей.
Перспектива у этих этнических плюралей была одна –– превращение в названия стран на -ia книжно-письменной, преимущественно латинской традиции средневековой Европы. Оттуда ведет свое начало название нашей страны в форме Russiа, ограниченно проникшее и в нашу письменность: гсдрю црю I великому кнзю Михаилу Fэдоровичю всэа Русии... 1626 г. [6]. Можно сказать, что значительная часть европейских стран сохранила такую форму названия России с того времени: сюда относятся франц. (1а) Russiе, англ. Russia. И наши южные братья-славяне зовут нас именем той же формы: сербохорв. Русujа, болг. Русuя.
Последнее особенно любопытно, потому что как раз с Юга, из Византии, объясняют обычно принятую у нас форму на -о-; Россия из греч. 'Рωσσоτа (Фасмер III, с. 505). Ссылки при этом на канцелярию константинопольского патриарха понятны, по-гречески выглядит и ударение Россúя, ср. у Кариона Истомина, 1694 г., КДРС: велика часть есть аciu / держава в ней и Россiu. Уже чтение греч. ω двусмысленно: возможно -о-, возможно в позднее время и в диалектах -и-. Дальше весомость обретает европейский контекст, участие в котором Византии — после 1453 г. — все-таки минимально. Европейский контекст достаточно сложный. Начать с того, что необходимо рассматривать совокупность из трех форм: Россия — российский — россияне. Кроме нас, вся эта триада представлена у поляков: Rosja — rosуjski — Rosjanie. Уже стандартные украинские формы Росiя — росiйський — росiяни едва ли имеют большую временную глубину и, возможно, навеяны польским. «Малоруско-нїмецкий словар» Е. Желеховского и С. Недiльского (т. II, Львiв, 1886) дает только руський, руский (значения опускаю), но не знает ни росiйський, ни росiяни. Остается добавить, что для белорусов мы по-прежнему рускiя, мн. русские, и это тоже архаизм.
Остальное — инновации, целая группа инноваций.
Заимствованный, в основном западный, характер названия Россия довольно очевиден, об этом говорило бы удвоение -ss- как позднелатинский способ нейтрализации озвончения интервокального -s- (исходная греческая запись оτ 'Рως, обладает одинарной сигмой). Ударение «греческого» вида тоже не очень показательно ввиду реальности старопольского Rosyjа, типа Аzyjа — Аzjа, как о том говорит производное от него rosyjski. Так что все сводить к влиянию русской формы на польскую, как делает Фасмер, не кажется убедительным.
В названии Россия представлено искусственное образование (ср. Вг?сkпеr, с. 463), следы которого ведут на Запад. Любопытно, что думал на этот счет Даль (2-е изд. IV, с. 114): «только Польша прозвала нас Россией, россиянами, российскими, по правописанию латинскому, а мы переняли это, перенесли в кириллицу свою и пишем русский!»
КДРС не знает россиян раньше эпохи Петра, зато потом они встречаются у Ломоносова, в рассуждении о «высоком штиле» [3, с. 536], и у Карамзина, «Из записок одного молодого Россиянина» (1792 г.) [3, с. 748]. Печать искусственности лежит и на этом образовании, несмотря на то, что модель на -(j)аninъ вполне славянская, ср. кратко ниже.
Искусственный атрибут российский, напротив, зарекомендовал себя сначала претензиями на высокое, «царское» словоупотребление, ср. адресат послания Ивана Грозного «во все Российское царство», 1564 г. [3, с. 282], «Новая повесть о преславном Российском царстве», 1610-1611 гг. [3, с. ЗОО], благолепие российское, Сказание Авраамия Палицына, 1620 г. (КДРС),
Царство Росiйския державы (Космография 1620 г., КДРС), Росийское государство в сочинении Котошихина, в грамоте Михаила Федоровича 1614 г. (КДРС). Вместо Руская земля, читаем росискую землю (Волокол. пат. 2, КДРС). Наблюдается распределение: кнзеи российских, но русских людеи, w руских вестях [7].
Дело порой доходит, явно вторично, до смешения: грамотку... российским письмом грамотки русским же письмом. Посольство Толочанова, сер. XVII в. (КДРС), причем российское равно русскому и семантически, и функционально. Выученик Славяно-греко-латинской академии Ф. Поликарпов помещает в своем «Лексиконе» 1704 г. характерное: Рускiй, зри рωссiйскiй, последнее же находим у него как бы в дополнениях пропущенных слов, Wставлша#с# речен¿#: рwссiйск¿й, ρωσσα??ος, rutenus [8]. Явная избыточность атрибута российсский благоприятно сказалась на его карьере, в унисон патетическому сочинительству и сочинителям.
Этой моде, удаляющейся от ровного стиля посольской канцелярии, воздали обильную дань на рубеже эпох многие, в их числе и Поликарпов, от дальнейших опытов которого разумный Петр ждал «не высоких слов славенских, но простого русского языка». Известно, что И. А. Мусин-Пушкин так сформулировал Ф. Поликарпову критику царя: «Посольского приказу употреби слова» [3, с. 380].
Но дело было сделано, и совершенно избыточное российский начало свой триумфальный ход уже не только в витиеватом высоком стиле, но буквально вытесняя атрибут русский в его фондовых значениях, и если Кантемир еще пишет о сложении стихов русских, а Сумароков — «о русском языке» и Тредиаковский — о «простом русском языке», то Ломоносову этого явно недостаточно, он заявляет о правилах российского стихотворства (1739), позднее пишет «Российскую грамматику» (1755), говорит о «российском языке».
Мода на все «российское» наступает в патетическом и героическом XVIII веке широким фронтом от «Истории российской» В. Н. Татищева, Российской земли в известной оде Ломоносова 1747 года, комедии «Слава российская» (еще при жизни Петра) вплоть до российских матросов и российских кавалеров, героев популярных повестей.
Сюда же, разумеется, «Древняя Российская вивлиофика» и «Опыт исторического словаря о российских писателях» просветителя Н. И. Новикова, словоупотребление российский гражданин у Княжнина и такой венец искусственного словотворения, как название национальной героической поэмы М. М. Хераскова «Россияда». Нельзя пройти мимо опытов трактовки также и всего древнерусского как «древнего российского», так что есть повод говорить не только и не столько об извитии словес и патетике, но и о своеобразной модернизации.
Составители тома I «Истории русской литературы» (Л., 1980) почему-то так и не заметили, что в этом вытеснении русского российским, о чем в этой «Истории» вообще ни слова, обозначилась тенденция смены общественной парадигмы, как мы назвали бы это сейчас. О какой смене общественной парадигмы идет речь — это вопрос, уже выходящий за рамки моего нынешнего сообщения, но остается фактом эта тенденция, это мироощущение, пришедшее вместе с XVIII веком, когда ряду отечественных деятелей стало как бы тесно в Русской земле, их манили, как Карамзина, «священный союз всемирного дружества», «всех братьев сочеловеков» [3, с. 748].
Важна ли была борьба синонимов русский — российский на общем, казалось, неизмеримо более значительном общественно-историческом фоне и, короче, заметил ли кто-нибудь вообще ту игру синонимов или — все прошли мимо, не заметив, как наши литературоведы по XVIII веку? Нет, все оказалось гораздо тоньше и многозначительнее. По-настоящему великие деятели и художники доказывают это нам практикой своего творчества. Это и народ русский как субъект карамзинской «Истории государства Российского» и его же «Письма русского путешественника» 1790-х годов. Радищев, язык которого считают темным, в предельно ясной форме высказался о русском человеке как вершителе Истории Российской [9].
И, наконец, подлинное раскрытие всей искусственности эксперимента с русским-российским XVIII века смог дать нам, как мы того и ожидали от него, наш Пушкин. Мы смеем это утверждать, даже не имев возможности обратиться именно сейчас к картотеке Большого академического словаря в Петербурге, но имея, к счастью, под рукой «Словарь языка Пушкина» (т. III, М., 1959), фиксировавший количество словоупотреблений. И вот результат: в языке Пушкина российский 'прил. к Россия: русский' встретилось 53 раза, а русский как прилагательное и существительное в общей сложности — 572 раза, в десять раз больше! Пушкин, сам будучи сыном XVIII века, не обманулся поверхностной модой предшественников, кстати, им высоко чтимых, и показал, что он также и в этом разумный консерватор. Россиянин, кстати, у Пушкина отмечено только в десяти примерах.
Я резюмирую эту часть своих наблюдений над терминологическим феноменом вхождения нашей страны в Европу, считая долгом отметить, что, при всей искусственности терминов Россия, российский, наши далекие предшественники в общем правильно восприняли их как символ нашей европейской интеграции, иначе трудно было бы понять остальное отмеченное выше. Но спрашивается, было ли это единственно возможным способом? То, что это не так, показывает опыт других стран, дальних и ближних.
Германия, например, сохранила свое старинное и очень национальное самоназвание Deutsch-1аnd, буквально 'Народная земля', латинское Сеrmania немецкая культура применяет лишь в смысле 'Германии' Тацита; Англия сама себя по-прежнему называет 'Английской землей, землей англов', Еng(1)-1аnd, а не Аngliа по-латински, то есть по принципу "Русская земля", хотя названия стран и областей по латинской модели на -iа широко популярны в англоязычной культуре, ср. названия американских штатов Реnnsylvniа, Сеоrgiа, Virginiа.
Обратимся к славянским странам и с интересом отметим, что самая латинизированная из них, Польша, как раз продолжает именовать себя по принципу, оставленному нами, — Роlskа (sс. lis. ziemia) 'Польская (земля)'! По такому же славянскому принципу называется соседняя Словакия — Slovensko.
Нашу Россию там называют Ruskо. Несмотря на мощное влияние западных соседей, Чехия так и не приняла латинское название Воhaemiа. Хорватия, называемая нами (и всей Европой) по образцу латинских названий стран на -ia (в частности, Сroatia; точно так же мы «латинизируем» Чехия, Словакия, прежде — Чехословакия), упорно сохраняет славянский способ самообозначения Нrvatskа. Аналогично, на -ska, оформлялось в старину и название Сербской земли, и Болгарской, в новое время мы имеем там Србujа и България, что напоминает нам известные центрально-европейские инновации на -ia, но пикантность вопроса в том, что на Юге нельзя исключать воздействия не только однотипных греческих образований на -iа, но и, скажем, турецкого самоназвания Тurkiye 'Турция' (при всей возможной неясности отношений последнего к центрально-европейским названиям стран на iа).
Небрежностью это можно назвать далеко не всегда и уж, конечно, не в тех случаях, когда оба слова — россиянин и российский — наделены отчетливой идеологической, политической установкой — вытеснить, заменить слово русский. Довольно длительное время вытеснению русского, как известно, служило и великолепно использовалось советское.
Сейчас это прошло, но русское восстанавливается (если восстанавливается вообще!) с большими, искусственно чинимыми трудностями, и на сей раз препоны русскому возрождению чинятся весьма искусно с помощью ставших модными россиян и всего российского, вплоть до отдельных ведомственных предписаний употреблять российский вместо русский.
Если еще принять во внимание, что на всех углах нам твердят со всей мощью СМИ о вхождении в новую Европу, и мы имеем дело с очередной европейской интеграцией, то параллели из прошлого, рассмотренные выше, могут пригодиться. Не повторяя подробно, то, что писал или говорил по этому поводу в других местах, все же укажу на концептуальность атрибута русский (русский язык, русская литература, русская культура, русская языковая картина мира, наконец, русский языковой союз, о котором я также писал, но здесь не могу отвлекаться).
Всего этого с точностью не выразить словом российский, не вызвав непоправимой подмены понятий, не совершив грубой языковой ошибки. Между словами российский и русский отсутствует отношение взаимозаменяемости; русский этнично, а российский благодаря своей прямой зависимости от Россия имеет сейчас свой, только ему присущий, административно-территориальный статус. В отличе от русского, российский и россиянин, к тому же, шире (может включать и нерусского россиянина), семантически расплывчатее (возможно, этим и привлекает мозги, работающие на европейскую интеграцию?).
Какая бы то ни была интеграция, запрограммированная на дезинтеграцию (в нашем случае — России), вызывает у нас глубокие сомнения. Именно среди нынешних апологетов российского (за счет русского) приходилось встречать деятелей, способных при обсуждении закона о языках сначала — РСФСР, потом — Российской Федерации поступиться и государственным, и международным статусом русского языка во имя порой совершенно мифических суверенитетов. Наблюдаемая рецессивность словоупотребления русский — в пользу российского является плодом подобного просвещения.
Пример: высокий государственный деятель в стране, на протяжении нескольких лет так и не решившийся публично произнести слово русский (разве что за исключением одиозного упоминания про «русский бунт, бессмысленный и беспощадный»). Я готов, впрочем, допустить, что мы имеем дело в повседневной практике не с одними только проявлениями недоброй воли и тенденций растворить русское в «российском». Не меньше случаев простого недопонимания, и именно с ними нужно работать и разъяснять. Я допускаю, например, что языковое (и прочее) различие между русский и российский часто просто не понимают на Западе, как не понимают его и наши расплодившиеся доморощенные переводчики с английского, когда переводят, например, Российская Федерация — Russian Federation, адекватно только — Federation оf Russia (иначе получается «Русская федерация»),
Можно продолжить изучение оппозиции русский-российский (а мы здесь имеем перед собой в настоящее время оппозиционную пару терминов) и дальше в плане лингвистической теории и типологии, в плане языкового перевода, приравняв, например, более широкое российский к нем. ungarlandisch (параллельного *ruβlandisch как будто еще не существует), а более специальное русский — к нем. ungarisch, имея в виду то вполне подходящее как параллель обстоятельство, что и старое королевство Венгрию населяли не одни венгры, но и словаки, хорваты, валахи.
Позволительно взглянуть на оппозицию русский — российский как на оппозицию по семантической маркированности, когда один из терминов — маркированный (иначе — признаковый, интенсивный), а другой соответственно — немаркированный, «неотмеченный», беспризнаковый, экстенсивный. Похоже, в нашем случае маркированным будет русский, более определенный, четкий термин, а немаркированным — более расплывчатое, менее четкое российский. Наше наблюдение кажется нам небесполезным, тем более, что исследователь (один из исследователей) проблемы маркированности отмечает, со своей стороны, что именно маркированность относится к числу наименее инвентаризированных формальных признаков языка.
С автором (а это был датско-американский лингвист X. Андерсен) нельзя не согласиться, потому что о нашей терминологической паре русский — российский он, например, даже и не думал, когда изрекал эти справедливые суждения: «...отношения маркированности присутствуют во всех случаях, где язык предоставляет своим носителям возможность выбора» [10].
О.Н. Трубачев (1930 - 2002).
Чтобы уничтожить навсегда этот несправедливый и нерусский толк, надо обратить его в исторический вопрос: когда в Киеве и в других западно-русских областях своенародные имена: Русь, Русский начали заменять, по греческому произношению их, именами Россия, Российский?
Ответ: с девяностых годов 16-го века, в правление короля Жигимонта III-го, то есть, вскоре после того, как земля Киевская и все княжество Литовское были присоединены к Польше, на Люблинском сейме 1596 года.
Основанием такого ответа служат тоговременные акты, письменные и книги, печатанныя в разных областях Русских, присоединенных к Польше. Приведу свидетельства тех и других.
1) Вот первая книга, напечатанная в Киеве, в типографии Печерской лавры – Часослов, 1617 года. В предисловии к ней иеродиакона Захария Копыстенскаго сказано: «Се, правоверный христианине и всяк благоверный читателю, от нарочитых мест в России Кийовских, сиречь лавры Печерскиа»... 2) В послесловии к Анфологиону, изданному 1619 года, типограф Памво Берында говорит к читателю о лавре Печерской: «се убо приносит ти... матерь твоя в России Малой». 3) В Поучениях св. Дорофея, напечатанных 1628 г., лаврский наместник Филофей Казаревич с братией говорят, что сия книга в общую пользу «великаго и славнаго народа Российскаго и прочих народов пресладчайшаго языка славенска». 4) Основательница Киевскаго Богоявленскаго братства, Анна Гулевичевна Лозкина, в своей записи о том 1615 г., говорит, что она учреждает его — «правоверным и благочестивым христианом народу Российскаго, в поветех воеводств Киевскаго, Волынскаго и Брацлавскаго будучим». 5) В «реестре Братском», тогда же начатом, сказано: «начинаем сие душеспасительное, друголюбное братство церковное в Богоспасаемом граде Киеве..… на утешение и утверждение в благочестии нашему Российскому роду» и т. д. 6) А вот еще стих из Виршей ректора Киево-братской школы, Кассиана Саковича, на погребение гетмана Петра Конашевича-Сагайдачнаго, напечатанных 1622 года: «Зоставивши теды нам святыню в России». 7) Окружная грамота, напечатанная в Киеве 1629 года, начинается так: «Иов Борецкий, милостию Божиею архиепископ Киевский и Галицкий и всея России, всем посполито Российскаго рода, так в короне Польской, яко и у великом князстве Литовском, всякого достоинства, духовнаго и светцкого, высокого шляхетного и низшого посполитого стану людем»… Но довольно о Киеве; обратимся к земле Галицкой. 8) Там Львовское братство в своей типографии прежде всего издало Грамматику, 1591 года, в наставление «многоименитому Российскому роду». В ней упоминается о пришествии патриарха Иеремии «во страны Российския»; митрополит Киевский и Галицкий Михаил (Рагоза) именуется «архиепископом всея России». 9) Того же 1592 года Львовское братство обращалось в Москву к царю Феодору Иоанновичу, с просительными посланиями, в которых именуют его «светлым царем Российским», вспоминают «князя Владимира, крестившаго весь Российский род» и т. п. 10) Минуя другие акты и книги, назову еще Октоих, изданный - во Львове 1630 года; там сказано в посвящении о братстве – «в граде Леондополи Малыя России». В земле Волынской находим тоже. 11) В числе книг, напечатанных в Остроге, известна книга Василия великаго (о постничестве), изданная 1594 года. В ее предисловии встречается такое выражение: «вы же, о православный Российский народе»! 12) В местечке Рохманове, принадлежавшем княгине Ирине Вишневецкой, Кирилл Транквилион-Ставровецкий напечатал 1619 года свое Евангелие учительное. В одном предисловии говорит он: «ревностию поревновах о спасении братии моей, рода моего Российского». В другом предисловии встречается выражение: «по всей земли Российской». Такое же употребление имен «Россия, Российский» было тогда и на северо-западе Русском. 13) В столичном городе Литовского княжества, Вильне, где была долго и резиденция митрополитов Киевских, Михаил Рагоза первый из них стал писать в своем титуле: «всея Росии» или «всея России», – как это видно из подлинных актов 1590–1599 годов. Так продолжал писать и его преемник, униатский митрополит Ипатий Потей, в 1600–1608 годах. А прежние митрополиты Киевские, бывшие до Михаила Рагозы, писали «и всея Руси» или «всея Русии». Так писали в своем титуле и Московские митрополиты, бывшие до учреждения патриаршества в Москве. Первый патриарх Московский Иов писал уже «и всея Росии» (в 1586–1589 годах). 14) В предисловии к Евангелию учительному патриарха Каллиста, напечатанному в 1616 г. в Евю, коштом Богдана Огинскаго, сказано, что Русский перевод этой книги – "выданьем з друку, на все широкии славного и старожитного народу Российского краины разослан»... 15) Жители города Ратна, в 1614 году писали к преемнику Потея, Иосифу Руцкому, о непринуждении их к унии: «отче архиепископе всего Российского языка»! Но возвратимся к Киеву. По возобновлении здесь православной митрополии в 1620 году, митрополиты Иов Борецкий, Исаия Копинский, Петр Могила продолжали писать в титуле: «и всея России». Приведу несколько выражений из писаний Петра Могилы: 16) В его предисловии к Анфологиону, изданному 1636 года, читаем: «святого великого Российского князя Владимира» – «и всей церкви православной Российской» – «презацный народ Российский». 17) В его огласительном листе к Луцкой братии на Киевском соборе 1640 г., сказано: «от немалого часу вся православная церковь Российская, будучи от апостатов в великом преследованю, не могла прийти до того, абы волков драпежных отдалити от себе». 18) В грамоте патриарха Феофана, писанной в генваре 1621 года, при отъезде его из Киева, сказано: «смирения нашего благословение всем благочестивым христианом в Малой России….. сыном церкви Российския восточныя». ...
2) В послесловии к Анфологиону, изданному 1619 года, типограф Памво Берында говорит к читателю о лавре Печерской: «се убо приносит ти... матерь твоя в России Малой».
3) В Поучениях св. Дорофея, напечатанных 1628 г., лаврский наместник Филофей Казаревич с братией говорят, что сия книга в общую пользу «великаго и славнаго народа Российскаго и прочих народов пресладчайшаго языка славенска».
4) Основательница Киевскаго Богоявленскаго братства, Анна Гулевичевна Лозкина, в своей записи о том 1615 г., говорит, что она учреждает его — «правоверным и благочестивым христианом народу Российскаго, в поветех воеводств Киевскаго, Волынскаго и Брацлавскаго будучим».
5) В «реестре Братском», тогда же начатом, сказано: «начинаем сие душеспасительное, друголюбное братство церковное в Богоспасаемом граде Киеве..… на утешение и утверждение в благочестии нашему Российскому роду» и т. д.
6) А вот еще стих из Виршей ректора Киево-братской школы, Кассиана Саковича, на погребение гетмана Петра Конашевича-Сагайдачнаго, напечатанных 1622 года: «Зоставивши теды нам святыню в России».
7) Окружная грамота, напечатанная в Киеве 1629 года, начинается так: «Иов Борецкий, милостию Божиею архиепископ Киевский и Галицкий и всея России, всем посполито Российскаго рода, так в короне Польской, яко и у великом князстве Литовском, всякого достоинства, духовнаго и светцкого, высокого шляхетного и низшого посполитого стану людем»… Но довольно о Киеве; обратимся к земле Галицкой.
8) Там Львовское братство в своей типографии прежде всего издало Грамматику, 1591 года, в наставление «многоименитому Российскому роду». В ней упоминается о пришествии патриарха Иеремии «во страны Российския»; митрополит Киевский и Галицкий Михаил (Рагоза) именуется «архиепископом всея России».
9) Того же 1592 года Львовское братство обращалось в Москву к царю Феодору Иоанновичу, с просительными посланиями, в которых именуют его «светлым царем Российским», вспоминают «князя Владимира, крестившаго весь Российский род» и т. п.
10) Минуя другие акты и книги, назову еще Октоих, изданный - во Львове 1630 года; там сказано в посвящении о братстве – «в граде Леондополи Малыя России». В земле Волынской находим тоже.
11) В числе книг, напечатанных в Остроге, известна книга Василия великаго (о постничестве), изданная 1594 года. В ее предисловии встречается такое выражение: «вы же, о православный Российский народе»!
12) В местечке Рохманове, принадлежавшем княгине Ирине Вишневецкой, Кирилл Транквилион-Ставровецкий напечатал 1619 года свое Евангелие учительное. В одном предисловии говорит он: «ревностию поревновах о спасении братии моей, рода моего Российского». В другом предисловии встречается выражение: «по всей земли Российской». Такое же употребление имен «Россия, Российский» было тогда и на северо-западе Русском.
13) В столичном городе Литовского княжества, Вильне, где была долго и резиденция митрополитов Киевских, Михаил Рагоза первый из них стал писать в своем титуле: «всея Росии» или «всея России», – как это видно из подлинных актов 1590–1599 годов. Так продолжал писать и его преемник, униатский митрополит Ипатий Потей, в 1600–1608 годах. А прежние митрополиты Киевские, бывшие до Михаила Рагозы, писали «и всея Руси» или «всея Русии». Так писали в своем титуле и Московские митрополиты, бывшие до учреждения патриаршества в Москве. Первый патриарх Московский Иов писал уже «и всея Росии» (в 1586–1589 годах).
14) В предисловии к Евангелию учительному патриарха Каллиста, напечатанному в 1616 г. в Евю, коштом Богдана Огинскаго, сказано, что Русский перевод этой книги – "выданьем з друку, на все широкии славного и старожитного народу Российского краины разослан»...
15) Жители города Ратна, в 1614 году писали к преемнику Потея, Иосифу Руцкому, о непринуждении их к унии: «отче архиепископе всего Российского языка»! Но возвратимся к Киеву. По возобновлении здесь православной митрополии в 1620 году, митрополиты Иов Борецкий, Исаия Копинский, Петр Могила продолжали писать в титуле: «и всея России». Приведу несколько выражений из писаний Петра Могилы:
16) В его предисловии к Анфологиону, изданному 1636 года, читаем: «святого великого Российского князя Владимира» – «и всей церкви православной Российской» – «презацный народ Российский».
17) В его огласительном листе к Луцкой братии на Киевском соборе 1640 г., сказано: «от немалого часу вся православная церковь Российская, будучи от апостатов в великом преследованю, не могла прийти до того, абы волков драпежных отдалити от себе».
18) В грамоте патриарха Феофана, писанной в генваре 1621 года, при отъезде его из Киева, сказано: «смирения нашего благословение всем благочестивым христианом в Малой России….. сыном церкви Российския восточныя». ...
М.А. Максимович 30 ноября 1867 г. Михайлова-гора.».
Михаил Александрович Максимович (1804-1873 гг.) — член-корреспондент Императорской Академии Наук, первый ректор Киевского университета им. святого Владимира, принадлежал к старинному малороссийскому дворянскому роду, давшему России и миру святителей Иоанна (Максимовича) Тобольского и Иоанна (Максимовича) архиепископа Сан-Францисского.
Автор множества научных работ по южнорусской истории, этнографии, фольклору, языку, древнерусской литературе, которые при его жизни были рассыпаны в различных изданиях; посмертно переизданы в трёхтомном «Собрании сочинений».
Михаил Александрович писал: «Я люблю Киев любовью общерусской и ближайшей к ней любовью малороссийской.». Максимович был одним из русских учёных и общественных деятелей, противостоявших польской пропаганде и разоблачавших в своих трудах её измышления.
Одна из таких русофобских выдумок польских идеологов XIX в., после 1917 г. внедрённая в массовое сознание их коммунистическими коллегами, - что будто бы название «Малороссия» было присвоено Южной Руси Москвой после 1654 г. В ответ на этот «несправедливый и нерусский толк» Михаил Александрович написал статью «Об употреблении названий Россия и Малороссия в Западной Руси».
Эта работа в своё время была широко известна, в 1868 г. её напечатали «Киевские епархиальные ведомости», газеты «Киевский телеграф» и «Москвич». Приводим названную статью (современным алфавитом) по книге: Собрание сочинений М.А. Максимовича. Т. II. Киев. 1877. С. 307-311 [1].
1. Мы исключили из публикации статьи текстового формата последние два пункта. В п. 19 М.А. Максимович цитирует «Белоцерковский универсал» Б. Хмельницкого 1648 г.,следуя взгляду историков того времени на него как на подлинный. Современные историки относят этот текст к «сомнительным и поддельным универсалам, которые приписывались Богдану Хмельницкому», а именно к «стилизациям Самуила Величка» начала XVIII века (см.: I. Крип'якевич, I. Бутич. Унiверсали Богдана Хмельницького. 1648-1657. Кїив. 1998. С. 32, 252, 381).
Впервые эта «стилизация» была опубликована в 1848 г. в кн.: Летопись событий в Югозападной России в ХVII-м веке. Составил Самоил Величко ... 1720. Киев. 1848.; с. 80-89.
Так же исключён п. 20 с цитатой ещё одной «стилизации» из «Летописи» С. Величка, «ответного письма гетману Хмельницкому от Запорожской Сечи, писанного 3 января 1654 года». Впервые издана в том же томе его «Летописи», с. 168-170.
Александр Клещевский
Это же постановление обозначает, что население этой области будет в государственных актах именоваться украинцами, а язык, которым говорит население, украинским. Одним росчерком пера временное Правительство решило вопрос необычайной важности в жизни каждого гражданина Юга России.
Люди, которые еще вчера считали себя русскими, которые всеми силами боролись за существование Руси, которые проливали кров за русскую землю, решением Временного Правительства перечислены из русских в украинцы, причем Правительство не спросило этих людей об их желаниях и не дало возможности им выразить свое отношение к этому важнейшему для человека вопросу, вопросу принадлежности к той или иной национальности.
В этом постановлении Временного Правительства нельзя не видеть акта величайшего пренебрежения правителей к правам управляемых. Решение таких вопросов, как зачисление свыше тридцати миллионов народа в ту или иную национальность, может принадлежать только Учредительному Собранию, которое выслушает действительных представителей этих миллионов людей, представителей, выбранных ими при помощи правильных, закономерных, охраняемых всей мощью государственной власти выборов.
Временное Правительство пошло по иному пути. Оно взяло на себя смелость самому решить, как вопрос самоопределения народа, населяющего Южную Россию, так и вопрос о территории новой области, созидаемой для этого народа. Временное Правительство, в составе пятнадцати министров, из которых подавляющее большинство имеет весьма отдалённое представление о южнорусских делах, в течение одного или двух заседаний решит вопрос какая губерния входит в состав созидаемой Украины, и какая останется на долю остальной России.
Временное Правительство, не спрашивая желаний населения, будет сортировать его на украинцев и русских, руководствуясь никому неведомыми соображениями. Временное Правительство сделало это как раз в то время, когда недавним актом оно назначило Учредительное Собрание через три месяца.
Неужели из уважения ко всему населению России, в высшей степени заинтересованному в этом вопросе, Временное Правительство не могло выждать трех месяцев, которые оставались до Учредительного Собрания.
Учредив „Генеральный Секретариат Украины", Временное Правительство, в своей декларации утешает Малороссию утверждением, что вопрос национально-политического устройства Украины должен быть решен в Учредительном Собрании. Временное Правительство, очевидно, не сознает, что признание наименования - Украина, определение её территории и распространение на эту территорию власти Украинского Секретариата и являются самыми важными вопросами национально - политического устройства Южной России.
Временное Правительство взяло на себя смелость разрешения того спора, который давно ведет между собой культурное население южной России. Не входя в существо этого спора, нельзя не отметить, что подавляющее большинство грамотного населении Южной Руси в качестве литературного языка предпочитает русский язык. Это явствует из того факта, что украинские издания пользуются сравнительно малым распространением.
Не подлежит никакому сомнению, что значительная часть сознательного южнорусского населения определенно называет себя малороссами, т. е. русскими малой Руси, горячо привязано к этому русскому имени — и более того, —гордится им, считая, что оно преемственно связует его с величественной эпохой древней Киевской Руси. Это население будет в высшей степени оскорблено зачислением его в украинцы.
Особенно сильна антиукраинская тенденция как раз в самом сердце предполагаемой Украины — в Киеве. Киевское население чтит исторические традиции и не забыло, что Киев—колыбель Руси. И даже по признанию самих украинцев Киев - „русский остров среди украинского моря". Кроме того, значительная часть киевского населения, и притом коренного местного, а не пришлого, относится с нескрываемым недоверием к украинцам, видя в них искусственных разрушителей единства русского племени и тайных сторонников Австрии.
Что касается несознательного населения, крестьянских масс, то отношение их к вопросам национального самоопределения не выяснено. Последнее время, среди крестьян, как будто стал проявляться интерес к украинству, но насколько это движение серьезно, а не является следствием обещаний и запугиваний, могли бы показать только свободные и сознательные выборы в Учредительное Собрание.
При этих условиях акт правительства, вручившего всю власть генеральному секретариату, рекомендованному украинской Радой, и этим разрешившего спор в пользу одной из борющихся сторон, является ничем не оправдываемым актом правительственного своеволия и неуважения к правам народа.
Освятив домогательства Рады, правительство не пожелало принять в соображение даже и того обстоятельства, что авторитетность этой Рады и соответствие проводимых ею взглядов действительным желаниям населения могут быть подвергнуты величайшим сомнениям.
Если члены Государственной Думы заинтересованных губерний не были признаны правительством способными выразить волю населения, очевидно, вследствие недостаточности демократического закона 3 июня, то тем менее, можно в этом вопросе положиться на суждение людей, избранных неизвестно как, вне всякого закона и контроля, каковыми являются члены того собрания, которое поделили между собой правление Рады.
16 июля, так называемой, Малой Радой принято "положение о Генеральном Секретариате" — что является попыткой найти юридические формы для намеченного украинцами пути. Во имя справедливости, во имя прав населения на свободу национального самоопределения, во имя блага как всей России, так и нашего родного края нахожу своевременным громко протестовать против акта насильственной украинизации Южной Руси, на наших глазах совершаемого правительством.
Заявляю, что, будучи одним из лиц, вручивших этому правительству власть от лица населения, я никогда не предполагал, что Временное Правительство, по почину Государственной Думы возникшее, позволит себе разрешать вековые вопросы Русской Державы.
Всех лиц, разделяющих изложенные мысли, прошу присоединиться к этому протесту.
В. Шульгин. От редакции „КИЕВЛЯНИНА".
Если Вы желаете присоединить свой голос, а также голоса Ваших единомышленников к протесту Члена Государственной Думы Василия Витальевича Шульгина, напечатанному в № 170 „Киевлянина" от 18 Июля 1917 г., не откажите сложить лист, наклеить марку и опустить в почтовый ящик. Вернее, послать заказной бандеролью. Не подписывайте, если Вы уже присоединили свой голос письмами в редакцию "Киевлянина".
Присоединяемся:
Историческая справка - к акции присоединилось около 15 тысяч киевлян, а также ряд высших учебных заведений, общественных организаций и воинских частей. Однако, эта акция не успела набрать полную силу из-за того, что протестные листы были изъяты во время обыска в редакции «Киевлянина» Комитетом охраны революции в Киеве.
Василий Витальевич ШульгинАкция протеста «Против насильственной украинизации» была организована главным редактором газеты «Киевлянин», депутатом Государственной Думы Василием Витальевичем Шульгиным, и была частью стратегии «Внепартийного блока русских избирателей во главе с Шульгиным» во период выборов в Учредительной собрание, состоявшихся уже после Октябрьского переворота 26—28 ноября 1917 года.
В это сложное время, когда власть в Киеве переходила из рук в руки, и типографию «Киевлянина» поочередно реквизировали то Центральная Рада, то большевики, Блок Шульгина смог по Киеву получить второй результат — за него проголосовало 36 268 человек (за социалистов всех оттенков — 25,6%, Блок Шульгина - 20,5 % голосов, за большевиков — 16,8%).
«Киевлянин» — частная газета, издававшаяся в Киеве с 1 июля 1864 по 3 декабря 1919 г. Газета была одной из самых влиятельных в Юго-Западном крае и одной из лучших провинциальных газет во всей Российской империи.
Основателем газеты и первым главным редактором «Киевлянина» был профессор Киевского университета Св. Владимира, историк В. Я. Шульгин, затем газету последовательно возглавляли Дмитрий Иванович Пихно и сын основателя Василий Витальевич Шульгин. «Киевлянин» был в числе немногих газет, которые постоянно читал Николай II.
После Октябрьского переворота и в годы Гражданской войны «Киевлянин» выходил с перерывами на время, когда в Киеве устанавливалась власть Центральной Украинской Рады, немецкой оккупационной администрации и большевиков, но оставалась самой популярной газетой на Юге России – последние ее номера достигали тиража в 70 тысяч.
Последний номер вышел 3 декабря 1919 года после оставления Киева Добровольческой армией. Издание газеты было возобновлено в Киеве в конце 1990-х годов, но в 2005 году, после «оранжевой революции», было снова прекращено.
Сегодня преобладает мнение, что образование украинского государства является в основном заслугой большевиков. Но, как видно из приведенного документа, украинский сепаратизм «узаконило» Временное правительство, которое, как и Украинскую Раду в 1917 году, никто не избирал, и все они были самоназначенцами.
И действительно, большевики только завершили, начатое еще российской либеральной интеллигенцией и украинскими сепаратистами дело по претворению в жизнь польско-австрийских планов по развалу России. Однако, если бы не большевистские методы тотального террора, все эти планы канули бы в лету, поскольку никогда не поддерживались народом.
В тоже время следует помнить, что именно из либеральной среды выскочил бес большевизма, породивший затем на окраинах национал-коммунистов, трансформировавшихся в современных украинских и белорусских националистов. По большому счету, большевизм и не имеет отношения к социализму, а есть проявление крайней формы психоза либеральной российской интеллигенции, который только использовал идеи справедливости, заложенные еще в христианстве.
И то, что на Украине уничтожаются памятники Ленину, так это - поедание своих родителей, поскольку бесам без нужды традиция и память. До сих пор проблемы русской интеллигенции (в том числе украинской и белорусской) заключаются в оторванности многих ее представителей от реальности и неспособности к позитивной деятельности.
Хорошей иллюстрацией этому могут быть последние «рефлексии» белорусской писательницы Светланы Алексиевич: «А у нас ведь ничего из прошлого по-настоящему не продумано, не отрефлексировано — ни сталинские лагеря, ни война, ни партизанство…
В такой ситуации Беларусь может спастись, только повернувшись в сторону Европы. Я человек русской культуры, я очень люблю ее, люблю русскую литературу. Но сегодня во всем этом главенствует мрак и слепота, в которые погрузился русский народ. Если бы он прозрел, то в этом было бы наше спасение.
Если же этого не произойдет, то, думаю, мы можем спастись, только повернувшись в сторону Европы». Отбросив пропагандистские штампы о «продажности», следует отметить, что Светлана Алексиевич, как и многие из ее круга зачастую совершенно искренне так думает и говорит. Точно так же сто лет назад российская интеллигенция, искренне желая блага своему народу, подвела его к красной Голгофе.
Так же сегодня украинская интеллигенция сначала вдохновляла майдан, а потом сама же оказалась в мусорных баках люстрации. И тот же автор «протеста против насильственной украинизации», и лидер русских монархистов Василий Шульгин являл собой самый яркий пример русских интеллигентов-романтиков, которые из благих побуждений мостили дорогу в ад. Трудно найти более противоречивую фигуру в русской истории чем он. Лидер монархистов и консерваторов в Государственной Думе Василий Шульгин лично привез Николаю II манифеста об отречении от трона, а потом принял активное участие в уговорах Великого князя Михаила Александровича не принимать престол.
И вовсе не восставший народ, а «главный монархист» стал одним из основных виновников падении династии Романовых, и последующего прихода большевиков. Василий Шульгин всегда выступал против украинского сепаратизма, но даже в «протесте против украинизации» обнаруживаются противоречия.
Он критикует Временное правительство, которое образовало Генеральный Секретариат управления краевыми делами на Украине из «избранных неизвестно как, вне всякого закона и контроля, каковыми являются члены того собрания, которое поделили между собой правление Рады», и там же признается, что само Временное правительство никем не избрано, а в назначении его министров он сам же принял участие.
В добавок, если обратиться к составу этой сомнительной Рады, то там обнаружим его племянника Александра Яковлевича Шульгина, который был одним из лидеров украинских сепаратистов, ставший в последствии первым главой внешнеполитического ведомства независимой Украины и главой украинской делегации на первой ассамблее Лиги Наций в Женеве в 1920 году, а в 1929—1939 гг. руководивший Главной украинской эмигрантской радой.
В широко известной книге «Украинствующие и мы», изданной в 1939 году в Белграде, Василий Шульгин как раз вступает в заочную полемику со своим племянником. Вообще, чтобы разобраться в истории падения Российской империи имеет смысл почитать биографические книги о Василии Шульгине, поскольку все его противоречивые поступки и полная приключений судьба является одним из лучших портретов русского интеллигента-романтика независимо от нюансов - консерватор кто-либо из них или либерал.
Всегда русский интеллигент был в оппозиции, всегда был подвержен влиянию извне, всегда был готов решительно бороться за высшие смыслы и счастье народа, но только такое - как он интеллигент, а не народ, это счастье видел. В результате революции, перевороты, майданы, нескончаемое дробление Русской земли, гражданские войны и разруха.
Акция протеста
Павел, святой апостол, церковный учитель и светило всего мира, посылая к Тимофею писание, говорил: «Чадо Тимофей, то, что слышал от меня при многих свидетелях, передай верным людям, которые будут способны и других научить». И блаженный апостол Лука евангелист к Феофилу писал, говори: «Так как многие начали повествовать о известных событиях, случившихся с нами, захотелось и мне описать тебе, достопочтенный Фе-офил, исследовав все сначала и по порядку, чтобы уяснил ты, как начал Иисус творить и учить».
Для того же Феофила написал Деяния апостольские и Евангелие святой апостол Лука, а после жития и мучения многих святых начали описывать. Так и я, ничтожный монах Иаков, слышавший от многих о благоверном князе всей Русской земли сыне Святослава Владимире, и собрав из многого немногое, написал о добродетелях его, а также о двух сыновьях его, святых славных мучениках Борисе и Глебе.
И написал, как благодать Божия просветила сердце князя русского Владимира, сына Святослава, внука Игорева, и как, «желающий всякого человека спасти и к познанию истины привести», возлюбил его человеколюбивый Бог — и возжаждал князь святого крещения.
Блаженный князь Владимир, внук Ольгин, крестившись сам, и детей своих, и всю землю Русскую крестил из конца в конец. Храмы и жертвенники идольские всюду раскопал и посек, и идолов сокрушил, города и всю землю Русскую церквами украсил, и память святым в церквах совершал пением и молитвами, и праздновал светло праздники Господни. Три стола накрывал: первый митрополиту с епископами и монахами, и с попами; второй нищим и убогим; третий себе, и боярам, и мужам всем своим.
Подражал царям святым блаженный князь Владимир, пророку Давиду, царю Иезекии, и трижды блаженному Иосии, и великому Константину, которые избрали и предпочли закон Божий всего превыше, и послужили Богу всем сердцем, и получили милость Божию, и наследовали рай, и приняли царство небесное, и почили со всеми святыми, угодившими Богу.
Подобен же им блаженный князь Владимир, послуживший Богу всем сердцем и всей душой. Не станем удивляться, возлюбленные, что чудес он не творит после смерти, потому что многие святые праведные не сотворили чудес, но святы они.
Как сказано об этом где-то у святого Иоанна Златоуста: «Как узнаем и понимаем человека святого, по чудесам или по делам?» И сказал: «По делам узнаем, а не по чудесам, потому что и волхвы много чудес сотворили бесовским наваждением». И были святые апостолы и были лжеапостолы, и были святые пророки и были лжепророки, слуги дьявола, и еще чудо — сам сатана превращается в светлого ангела. По делам узнаем святого, как апостол сказал: «Плод духовный — любовь, радость, терпение, благоверие, благость, кротость и воздержание. На таковых нет закона».
Блаженный князь Владимир, возлюбя всем vсердцем и всей душой Бога, заповеди его познал и соблюдал. И все страны боялись его и дары ему приносили. И возвеселился, и возрадовался Богу и святому крещению, и благодарил, и славил Бога за все то князь Владимир. И так в радости со смирением в сердце говорил: «Господи Владыка благой, помянул ты меня и привел на свет, и познал я тебя, творца всего сущего. Слава тебе, Боже всех, Отец Господа нашего Иисуса Христа! Слава тебе с Сыном и Святым Духом за то, что меня помиловал.
Во тьме я был, дьяволу служа и бесам, но ты меня святым крещением просветил. Как зверь был, в язычестве много зла творил и жил, как скотина, но ты меня благодатью своей укротил и научил.
Слава тебе, Боже, в Троице славимый, Отец, и Сын, и Дух Святой! Троица Святая, помилуй меня, наставь на путь истинный и научи меня исполнять волю твою, так как ты — Бог мой!» Князь Владимир следовал делу святых мужей и жизни их, и восхитился жизнью Авраама и подражал гостеприимству его, возлюбил Иаковлеву истину, Моисееву кротость,
Давидово беззлобие, более же всего Константину, царю великому, первому царю христианскому, подражая в правоверии, милостыню творил князь Владимир. Если немощные и старые не могли дойти до княжеского двора и взять необходимое, то блаженный князь Владимир к ним домой посылал и все, что нужно, давал. Не могу описать многие его милости — милосердие проявлял не только в доме своем, но и по всему городу, не только в Киеве одном, но и по всей земле Русской. И в городах, и в селах, везде оказывал милосердие, нагих одевая, голодных кормя, жаждущих поя, странствующим покой давая; церковников чтя, и любя, и милуя, подавал им нужное, нищих и сирот, и вдовиц, и слепых, и хромых, и страждущих, всех миловал, и одевал, и кормил, и поил.
Когда князь Владимир добрые дела совершал, то Божья благодать освещала сердце его и рука Господня помогала ему, и побеждал всех врагов своих, и боялись его все. На кого шел, одолевал: радимичей победил и дань на них положил, вятичей победил и дань на них положил, ятвягов взял, и серебряных болгар победил; и хазар, пойдя на них, победил и дань на них положил.
Замыслив поход на город греческий Корсунь, так молился князь Владимир Богу: «Господи Боже, Владыка всех, одного у тебя прошу: дай мне город, чтобы взял и привел людей христиан и попов на всю землю, и пусть учат людей закону христианскому». И услышал Бог молитву его, и взял он город Корсунь, и сосуды церковные, и иконы, и мощи священномученика Климента и других святых.
И в те дни были два царя в Царыраде: Константин и Василий. И послал к ним Владимир, прося у них сестру себе в жены — да укрепится он еще больше в законе христианском. И дали они ему сестру свою, и дары •многие прислали ему, и мощи святых дали ему.
И так добродетельно прожил благоверный князь Влздимир, и окончил жизнь свою в прзвоверной вере о Христе Иисусе Господе нзшем, как и блзговерная Ольга. Она прежде него, пойдя в Царьград, приняла святое крещение, и много сделав добра в этой жизни пред Богом, кончилз жизнь свою в истинной вере, и почила с миром, в руки Божий душу предав. И когдз была война с печенегами, еще был жив Владимир князь, но болен, и от этой болезни предал душу свою в руки Божий.
Молитва святого князя Владимира. Владимир князь, отходя от света сего, так молился, говоря: «Господи Боже мой, не познзл я тебя, но помиловзл ты меня и святым крещением просветил меня,— и познзл я тебя, Боже всех, святой творец всего сущего, Отец Господа нзшего Иисусз Христа, славз тебе с Сыном и Святым Духом! Владыка Боже, не помяни моего зла, не знзл я тебя в язычестве, теперь же знзю тебя и ведзю. Господи Боже мой, помилуй меня. Если хочешь меня кззнить и мучить зз грехи мои, кззни сам, Господи, не предавай меня бесам!» И так Богу молясь, предзл душу свою с миром ангелам Господним и умер. «Праведных души в руках Божьих», «и наградз им от Господа, и воздаяние им от Вышнего, и примут они венец красоты из руки Господней».
После святого крещения прожил блаженный князь Владимир двадцать восемь лет. На другой год после крещения к порогам ходил, на третий год Корсунь город взял, на четвертый год церковь каменную святой Богородицы заложил, а нз пятый год Переяслэвль ззложил, в девятый год десятину блаженный христолюбивый князь Владимир дал церкви святой Богородицы из достояния своего. Об этом и сзм Господь сказал: «Где сокровище ваше, там и сердце ваше будет». А блаженный князь Владимир сокровище свое на небесах милосердием и добрыми делами скрыл, там и сердце его было в царстве небесном.
И Бог помог ему, и сел в Киеве на месте отца своего Святослава и деда своего Игоря. А Святослава князя печенеги убили, а Ярополк сел в Киеве на месте отца своего Святослава. И когда Олег шел с воинами у Овруча города, обломился мост с воинами, и задавили Олега во рву, а Ярополка убили в Киеве люди Владимира. И сел в Киеве князь Владимир в восьмой год после смерти отца своего Святослава, 11 июня, в год 6486 (978).
Крестился князь Владимир в десятый год после убийства брата своего Ярополка. Каялся и оплакивал блаженный князь Владимир все то, что совершил в язычестве, не зная Бога. Познав же Бога истинного, творца неба и земли, покаявшись во всем и отвергнув бесов и дьявола и служение ему, послужил Богу добрыми своими делами и милосердием. Преставился с миром 15 июля 6523 (1015) года о Христе Иисусе Господе нашем.
Иаков Мних (XI век)
Футболку "Провидѣніе" можно приобрести по e-mail: providenie@yandex.ru
Застолби свой ник!
Источник — http://www.pravaya.ru/
