Предисловие
Новый отряд
Пополнение из Москвы
Сведения о дальнейшей судьбе
Структура старого города
Татары совершали набеги
Тюмень получила свою эмблему
Укрепление города
Из других графических материалов
Новая строительная история города
Примечания
Книги, статьи о Тюмени
Помочь, проекту "Провидѣніе"
Предисловие
В середине XVI столетия созданное из ряда удельных княжеств государство «всея Руси» вынуждено было активно оборонять свои западные, южные
и восточные границы.
Наследники распавшейся Золотой Орды — ханства Казанское, Астраханское, Крымское и Сибирское, поддерживаемые Турцией, все еще совершали
набеги. В Сибирском ханстве сменивший Едигера хан Кучум в 1572 году перестал платить дань, убил русского посла и готовил поход на Пермь.
Набеги сибирских татар особенно беспокоили солепромышленников
Строгановых, с 1558 года основавших свои предприятия на Каме и Чусовой.
Им разрешено было иметь свои военные отряды, а в 1574 году Москва даже
рекомендовала «замирить» Сибирское ханство и «на Иртыше и Оби и на
иных реках, где пригодится для бережения... крепости делать и сторожей с
вогненным нарядом держать»1
С этой целью Строгановы снарядили отряд своих ратных людей и волжских казаков и отправили в поход под командованием Ермака.
Перевалив Уральский хребет, Ермак разбил на реке Туре татарского
князька Епанчу и подошел к городу Чимги-Тура. Захватив его, русские спустились по Туре на Иртыш. После жестокого сражения с ханом Кучумом
26 октября 1581 года, взяли его столицу город Кашлык (Искер).
Подвижная татарская конница во главе с ханом ушла в степь. В мелких,
но изнурительных боях отряд русских постепенно редел. В августе 1585 года
он был атакован татарами во время сна. Здесь погиб и сам Ермак. Русские
отступили по Иртышу и Оби за Урал.
Новый отряд
Новый отряд воевод Сукина и Мясного и письменного головы Чулкова
пришел в Сибирь в 1586 году. Он двигался также по Туре и остановился в
городке Чимги-Тура, зазимовав тут, основал первый в Сибири русский город
Тюмень (рис. 1).
Русские выбрали для своего лагеря просторный мыс, ограниченный с запада оврагами Тюменки, а с восточной стороны крутым берегом Туры. Мыс
острым клином сходился на севере и только с южной стороны требовал искусственного укрепления. Здесь 29 июня 1586 года (по старому стилю) начались работы по возведению первого острога.
Рис. 1. Условное изображение ранней Тюмени.
Из книги С. У.
Ремезова «Краткая сибирская летопись (Кунгурская)». СПб., 1880. Л. 30.
Никаких сведений о нем не сохранилось. Однако все остроги в те вре-
мена создавались одинаково. Каждому из участников похода, отправляемых
на основание новых острогов, полагалось заготовить и вывезти от пяти до
пятнадцати нетяжелых бревен.
Из них прежде всего ставился острог, способный вместить гарнизон, а иногда и одновременно прибывших «пашенных крестьян». Острог состоял из вертикально вкопанных в землю, плотно
приставленных друг к другу заостренных бревен. На его возведение вместе с
заготовкой леса отводилось не более одной недели2
Пополнение из Москвы
Зимовавший в Тюмени отряд из 300 стрельцов весной пополнился присланной из Москвы группой в 500 человек под командой письменного головы Данилы Чулкова. Но они отправились по Туре на Тобол, а затем — Иртыш для основания нового острога вблизи Искера.
Против устья Тобола, на высоком правом берегу Иртыша, Чулков нашел
удобное для крепости место и летом 1587 года заложил Тобольский острог.
Расположенный на значительной водной магистрали Иртыш–Обь, он быстро рос и креп.
Только до 1590 года Тобольск зависел от Тюмени, а после назначения полноправным воеводой Василия Кольцова-Масальского становится не только самостоятельным, но и главным городом Сибири.
Сведения о дальнейшей судьбе Тюмени
Следующие сведения о дальнейшей судьбе Тюмени относятся к 1593 году,
когда воеводы Юрий Булгаков и Богдан Васильев возвели «подле Туры, на
устье Тюменки-речки городовое и башенное строение»3
Первый рубленый город строился, видимо, несколько сезонов, так как в
1596 году воевода Григорий Долгорукий получил из Москвы распоряжение
выплатить 157 человекам, «литве, казакам, стрельцам и пашенным крестьянам», деньги за «городовое дело»4
Помимо рубленого города на Тюмени был поставлен острог, окружавший
небольшой посад. Когда в Тюмени собрались перестраивать ветхую, поставленную при основании города Рождественскую церковь, то жители посада
заявили: «в городе воздвигнуть хоромы немочно, потому что приходите вы,
воеводы, и женам де их детям тут же приходить зазорно», и потребовали
сооружения церкви на посаде.
О населении посада известно только, что там жили служилые люди и
26 пашенных крестьян, пахавших помимо своих участков две десятины под
рожь и две под ярь для нужд гарнизона5
Новым контингентом тюменского населения явились ямщики, которых
прислали из России. Вначале ямщиков поселили в остроге, но так как пашни
им были отведены за Тюменкой, они постепенно стали переносить туда и
свои дома. С 1605 года за Тюменкой образовались ямские слободы в 26 дворов.
Структура старого русского города
Сибирские воеводы стремились возродить местные торговые связи. Уже
в 1595 году бухарские караваны пришли к только что основанной Таре и к
Тобольску. Им была предоставлена беспошлинная торговля. Особенно оживилась азиатская торговля в годы Русско-шведской войны (1610–1611), когда
в Сибирь почти совсем перестали поступать товары из-за Урала6
При городах стали создаваться татаро-бухарские слободы.
Такая слобода образовалась и в Тюмени, напротив города, за рекой Турой.
Таким образом, в начале XVII века в Тюмени уже сложилась обычная
структура старого русского города: собственно город (крепость), острог или
посад и три слободы — ямская, татарская и смежная с ней, бухарская (рис. 2).
Рис. 2. Схема местности и начального заселения Тюмени:
1) Чимги-Тура. 2) острог или город, 3) посад, 4) ямская слобода.
5) татарская и бухарская слободы. 6) девичий монастырь, 7) мужской монастырь
В 1616 году рядом с ямской слободой на мысу широкой поймы реки Бабарынки был заложен мужской монастырь. Он состоял из нескольких скромных домиков и до 1622 года даже не имел своей церкви7
Примерно в это же время был основан девичий монастырь, расположенный на берегу Туры, южнее острога. Год его основания неизвестен, но в 1623 году монастырь с Ильинской церковью уже действовал. В разное время он носил названия: Ильинского, Успенского или Алексеевского. Этот монастырь просуществовал до 1764 года8
Более подробные сведения о ранней Тюмени узнаются из «Дозорной книги 1624 года»9
В ней дается описание первого рубленого города 1593–1596 годов. Его стена состояла из 106 городней и 8 башен. Городень, или сруб, высотой в 2 сажени на половинной высоте имел выступ, или «аблам». Щель между нижней стеной и нависающей верхней служила для поражения противника, вплотную подошедшего к стене. Срубы имели бойницы, или стрельницы, нижнего и верхнего боя. Расположенные в ряд городни составляли прясло стены между башнями и были прикрыты единой кровлей.
Город стоял в узкой части мыса, так что его юго-западная и северо-восточная стены следовали кромкам обрывов Тюменки и Туры и были укреплены с каждой из сторон тремя квадратными башнями. В середине юго-восточной стены стояла Спасская башня с проезжими воротами.
Другая проезжая башня — Егорьевская — была в северо-западной стене и вела на мост через Тюменку к дороге на Туринск.
Здесь, между городом и мостом, находились хлебные амбары. Обе башни
имели высоту в 6 сажен (12,8 м) и завершались высокими шатровыми кровлями.
В городе, периметр стен и башен которого составлял 260 сажен (около
554 м), находились две церкви (Рождественская и Никольская), съезжая
изба, 10 торговых хлебных житниц, соляной амбар, винный погреб, амбар
для хранения казны, 2 караульные избы, огороженная тыном тюрьма, дворы:
воеводы и для приезжающего архиепископа и еще 7 обывательских дворов.
Юго-восточнее города располагался посад, огороженный острогом,
имевшим форму трапеции.
Его стена тянулась от города по берегу Тюменки, затем пересекала мыс от Тюменки до Туры длиной в 500 сажен (1065 м).
Вдоль берега Туры острожной стены не было, так как сама береговая крутизна считалась достаточно надежной защитой.
Стена высотой в 1,5 сажени
(3,2 м) была укреплена с напольной стороны четырьмя башнями. Три из них
были глухими, а одна — проезжая. Существовала еще и пятая башня — «караульная». Она стояла в самом остроге «на столбах, забрана досками».
Такая башня была и в Тобольске. Там она называлась «набатной». Видимо, на этих
башнях находился постоянный дозор, следивший за возможным приближением противника.
Татары совершали набеги
Татары совершали набеги на богатые тюменские деревни, а осенью 1603
года один из сыновей Кучума собирался громить и сам город. В 1606 году
появилась угроза нашествия калмыков (джунгар). Хотя боярин Матвей Годунов и успешно действовал против них, но к осени калмыки осадили город
Тару и готовили поход на Тобольск и Тюмень.
Эта опасность была ликвидирована. Но через два года нагайские татары совершили набег на Тюмень,
пройдя всего в двадцати 20 верстах от города и разорив все русские и татарские селения.
Вскоре раскрыт был заговор тюменских татар, которые при помощи калмыков собирались перебить всех русских, захватить и уничтожить
город.
В 1610 году тюменцам вновь угрожали нагайцы.
Так Тюмень жила в постоянной тревоге. А это был уже достаточно
населенный город. В его посаде стояло 370 дворов. Из них около 50 находилось уже за стеной тесного острога.
Дворы принадлежали следующим
группам населения: детей боярских, сотников, подъячих и церковно-служителей — 25; конных казаков — 66; пеших казаков — 38; стрельцов —
44; отставных служивых людей — 4; посадских — 66; вдов и сирот — 8;
бобыльских — 6; пашенных крестьян — 46 и еще 3 крестьянских двора. 24
двора стояло в ямской слободе. В Тюмени в 11624 году жило 479 человек,
плативших оброк.
Существует приблизительный расчет количества населения в русских городах XVI века по отношению к мужчинам, платившим оброк. Их цифра должна быть помножена на коэффициент 3,26.
Это дает основание
определить население Тюмени в 1564 человека10. Кроме того, за Турой от-
дельными слободами жили татары и бухарцы, не учтенные в переписи
1624 года.
Таким образом, можно считать население Тюмени начала XVII века —
примерно 1600–1700 человек.
Любопытно, что проведенная в этом же году перепись Тобольска зарегистрировала там только 324 русских оброчных двора11. Следовательно, Тюмень была более населенным городом, чем Тобольск.
В 1630 году воевода Прон Измайлов получил указ о починке пришедших
в ветхость тюменских укреплений. Им были подрублены и вновь покрыты
пять городней и две башни. Особенно воеводу беспокоило состояние острога,
имевшегося только на Тюменке и с напольной стороны. Берег же Туры на 227
саженях (483,5 м) не имел острожной стены, «а против того места за Турою
рекою татарские юрты, а от Туры реки в посад ходят днем и ночью и ночуют в
остроге. А ключи,— писал Измайлов в Москву, — государь, у меня холопа твоего острог запирать емлет только с двух сторон».
Тут же сообщал, что построил новую острожную стену «для крепости от татарских юрт и для бережения
от калмыцких и от татарских изменников и от всех воинских людей». Кроме
того, им на двух взвозах от Туры были поставлены проезжие башни. Впервые
Тюмень получила замкнутую линию оборонительных сооружений12
Тюмень получила свою эмблему
Рос и город. В 1630 году тюменскому воеводе велено было наладить распавшуюся русскую ямскую гоньбу и создать новый ям в 50 ямщиков, заменив
ими татар. Вскоре штат был увеличен до 100 человек, но удалось набрать только 79, в основном за счет местного безземельного населения. Ямщики получили льготы и твердое жалование. Оживилась и застройка ямской слободы13.
Осенью 1635 года к стенам Тюмени подошли отряды калмыков «и были у
самого острогу, и городу ничего дурна не учинили», однако разорили соседние
селения и жителей увели многих в плен14.
Вскоре в Тюмень было прислано из Холмогор 500 стрельцов. Они построили свои жилища, и город еще разросся. Его постройки далеко перешагнули за
стены старого острога.
В том же году Тюмень получила свою эмблему. Обычно собранная по ясаку «мягкая рухлядь» отправлялась в Москву за печатями воевод. Теперь была прислана государственная печать города. Первой эмблемой «сибирского царства» были два стоящих на задних лапах соболя, которые держали две скрещивающиеся стрелы.
Эту же идею богатства Сибири пушным зверем имела и тюменская печать. На ней изображались «лисица да бобер, а около вырезано: печать государства земли сибирские Тюменского города»15.
Укрепление города
Воевода князь Григорий Барятинский предпринял в 1640–1642 годах серьезные меры к укреплению города. Впервые в острожную стену была заключена татарская слобода за Турой. Рубленый город заново перестроен и расширен. Стремясь занять побольше места, Барятинский приблизил стены к обрывам Туры и Тюменки.
Вешние и дождевые воды, однако, подмывали непрочные берега, и они
оползали. Вскоре береговые стены осели и стали разрушаться. Не в лучшем
состоянии находился и острог, хотя его в 1650 году ремонтировал воевода Селивестр Чеглоков.
Привести в надежное состояние тюменские укрепления было поручено
в 1657 году очередному воеводе Федору Веригину. Обследовав рубленый город, он писал в Москву: «От Туры реки и Тюменки-речки, башни и стены
вешнею водою подмыло, и из-под башен из-под стен горы осыпалось, и стены и городовые башни висять под гору и к Туре-реке и к Тюменке-речке,
и тарасы под те городовые башни и под стены никоторыми, Государь, мерами подвести невозможно».
А так как он не брал на себя ответственность
самовольно перенести стены и тем сократить площадь города, то спрашивал
Сибирский приказ, можно ли его расширить за счет соседней торговой площади острога16.
Пока шла переписка, сменился воевода (они менялись каждые три года). При воеводе Кафырове в 1661 году стрелецкий голова Самуил
Блудов и подьячий Алексей Столбов составили проект на капитальную перестройку острога.
Кафырову было разрешено отнести стены города от опасных береговых
осыпей и заключить в острог татарскую слободу и острог вокруг основного посада17. Видимо, все это было сделано, но острог в 1668 году сгорел. Его построили заново южнее старого. (Если прежняя острожная стена шла примерно по современной улице Семакова, то после передвижки она прошла по улице Челюскинцев).
Сюда перенесли ветхую Спасскую башню города. Ее подрубили и заново покрыли
тесом. В городе же построили новую Спасскую четырех-ярусную башню с коло-
кольней. С этого времени в Тюмени стало две Спасских башни. Новая острожная
стена оградила только наиболее опасные места. Пока берег Тюменки был достаточно крут, он оставался без стены на протяжении 343 сажен (730,6 м).
Дальше была поставлена стена на 125 саженях (225,5 м), ею перегородили полевую сторону мыса длиной 690,5 сажен (1470,7 м)18. В новый острог оказались включенными девичий монастырь и обывательские дворы.
«Перечневый список Тюмени 1697 года» дает представление о размерах рубленого города, построенного воеводой Кафыровым19. От новой Спасской башни прясло в сторону Тюменки до наугольной башни имело 33,5 сажени (71,4 м).
От нее по Тюменке до средней башни — 39,5 сажени (84,1 м). От средней башни
до угловой —37 сажен (78,8 м). Здесь стена поворачивалась в сторону Туры, имея
наиболее узкую сторону. Прясло от угловой башни до Егорьевской имело 13,5
сажени (28,8 м), а за этой башней до угловой на Туру — всего 7 сажен (14,9 м).
Длина стен со стороны Туры до средней башни и от нее до угловой составляла
44 и 40 сажен (93,7 и 85,2). Затем стена поворачивала к Спасской башне и шла на
14 сажен (29,8 м), дальше к самой башне примыкала построенная в стене в 1684
году приказная изба длиной в 10 сажен (21,3 м) (рис. 3).
Рис. 3. Тюменский острог XVII века. Рисунок автора
В 1684 году воевода Тимофей Ртищев вновь перестроил пришедшую в ветхость острожную стену длиной в 598 сажен (1273,8 м). Между старыми башнями
была поставлена стена новой конструкции на «брусяных иглах с отноги и выпуски».
В 1687 году в остроге у «ямского охотника Лаврушки Мартынова» загорелся двор. Огонь перекинулся на соседнюю Спасскую церковь и дальше на город.
Сгорела стена и башни церкви, приказная изба, хлебные и соляные амбары и
кружечный и тюремный двор. В остроге погиб Гостиный двор и соседние дома.
Принявшие Тюмень в год пожара новые воеводы князь Алексей Головин и
стольник Никифор Колобов вынуждены были наспех заменить сгоревшие рубленые городские стены простым острогом.
Этот острог, в отличие от большого, назывался «городским». Рядом на базарной площади были возобновлены:
таможенная изба «на амбарах», то есть двухэтажное здание, Гостиный двор на
погребах, да еще «с верхним жильем», то есть фактически в три этажа; построены новый кружечный двор, винный погреб, богадельня и другие дома, а также
новая Спасская церковь20.
В том же году было отведено место на берегу Туры для Софийского двора, где
останавливалось приезжавшее из Тобольска духовенство21. В следующем году к
застройке торговой площади был добавлен ряд частных лавок «лицом на торг и
на площадь к городскому острогу». В 1691 году в городском остроге построили
две въездные башни — Спасскую и Георгиевскую, но угловые и промежуточные
башни больше уже не возобновлялись.
Периметр стен городского острога составлял 253 сажени (538,9 м). Стены на
Тюменку и Туру имели длину 72 и 87 сажен (153,4 м и 185,3 м). Юго-восточная
стена от Спасской башни к Тюменке — 40 сажен (85,2 м), а к Туре — 25 сажен
(53,2 м). Северо-западная стена от Георгиевской башни к Туре — 7 сажен, а к
Тюменке — 22 сажени (14,9 м и 46,8 м).
Таким образом, он был несколько больше сгоревшего города. В городском остроге были возобновлены тюрьма, приказная изба («на амбарах»), воеводский двор, пять амбаров и хлебные житницы.
В начале октября 1695 года Тюмень вновь постиг пожар. В огне погибли
митрополичий, или Софийский, двор, девичий монастырь, приходские церкви
— Спасская, Троицкая, Архангельская. На торговой площади сгорели 24 лавки,
таможенная изба, кружечный двор, богадельня, и кроме того еще 80 оброчных
лавок и 604 двора на посаде.
«...А отстоять от того пожара никаким делом было невозможно, потому что дворы градских жителей поставлены были смежно, а «у иных на лавках были избы жилые»22 (то есть двухэтажные дома).
В Тюмени этого времени жило 843 человека плативших налоги, что дает
основание считать ее общее население в пределах 2 750 человек.
Последний пожар в городе, в котором погиб почти весь посад, заставил
Сибирский приказ задуматься над необходимостью строить государственные сооружения из огнестойких материалов. Это же было предписано и
Тобольску.
Тобольск уже имел опыт каменного строительства. Там в 1686–1688 годах был
возведен Софийский двор с большим собором, колокольней и крепостной стеной
с башнями. Его строили московские мастера. Составить проект нового каменного
города было поручено тоболяку Семену Ульяновичу Ремезову, ранее зарекомендовавшему себя выполнением отличных географических чертежей.
В Тюмени не было своего специалиста, а Москва настойчиво требовала от воеводы Осипа Тухачевского скорейшего начала каменного строительства. Из его переписки с Сибирским приказом видно, что новое предприятие пугало тюменцев.
У них не было извести, и воевода просит в 1699 году Москву прислать мастеров,
умеющих делать печи для ее обжига23. С трудом удалось наладить производство
кирпича. Этим занимались стрелец Саватейка Андреев и девять ямщиков24.
Тюменский воевода, готовясь к каменному строительству, одновременно доказывал, что ему не осилить столь сложное дело и просил разрешения поставить
деревянный рубленый город на месте старого городского острога.
С ним не согласились в Москве, и из Сибирского приказа в Тюмень весной 1700 года были
отправлены каменных дел подмастерье Савва Михайлов и каменщики Василий
Коптелев, Никита Михайлов и Алексей Григорьев25. Они дали подписку — прочно
построить Тюменский каменный кремль.
Вскоре Сибирский приказ получил от Тухачевского отписку, в которой он сообщал на имя Петра I: «…тому всему сделал я, холоп твой, чертеж с мерою и подлинно... и где новый каменный город ставить и на том чертеже назначил я, холоп твой, краскою, и по тому, государь, чертежу о строении на Тюмени каменного го-
рода коликими людьми, и на котором месте, и на какие деньги чтобы ты, великий
государь, Петр Алексеевич... укажешь».
Тут же он сообщал, что для строительства каменного города нужно смести 23 двора, старый собор и Гостиный двор; часть кремля должна была занять торговую площадь за стенами деревянного городского острога. Дальше было сказано: «…и чертеж, связав и связок объвязав от порчи в вощину и запечатав сургучом твоего, великого государя, печатью, через почту послан в Москву26.
В дошедших до нас документах Сибирского приказа проекта Тюменского
кремля не сохранилось. В связи с этим особый интерес представляет наиболее
ранний из известных планов Тюмени, возможно один из чертежей утерянного
проекта. Он выполнен на копии более раннего плана Тюмени (рис. 4).
Рис. 4. План Тюмени рубежа XVII–XVIII веков. ЦГАДА. Ф. 199,
портф. 365, П. Д. 14. Л. 3.
План имеет одну любопытную деталь. На вычерченном коричневыми чернилами чертеже наложен контур из красных линий, охватывающий южную часть городского острога и расположенную у его стен торговую площадь с Гостиным двором, Спасской церковью и частью жилых домов. Это совпадает с приведенным описанием проекта Тюменского кремля. Стороны красного контура имеют примерные размеры: 40, 60, 65 и 60 саженей (85,2 м, 127,8 м, 138,5 м и 127,8 м). На возведение кремля требовалось 2 миллиона 234 тысячи кирпичей.
Но у Сибирского приказа не хватило сил и средств для одновременного сооружения каменных городов в Верхотурье, Тобольске и Тюмени. Предпочтение было
оказано двум первым. На обязанности Тюмени лежало снабжение тобольского
строительства лесными материалами.
Так с 1699 года по 1713 год она отправила Тобольску 5,734 сажени дров для обжига кирпича, 1 583 «тесницы», 3 936 бревен и т. д. 27
С крушением замысла строительства кремля каменных дел подмастерье Савва Михайлов и московские каменщики были в 1702 году отправлены в Томск для
«уставы каменного здания и кирпичного и черепичного дела, и известкового зжения». В их обязанность входило построить приказную избу и каменные кладовые28.
Тюмень ограничилась сооружением только одного каменного здания — государственных денежных амбаров с церковью над ними. Заложили церковь 31 мая 1700 года, а 31 октября 1704 года она была закончена (без колокольни) и получила новое имя — Благовещенской. Строил ее мастер Яков Афанасьев.
Сведения о несуществующей теперь церкви сохранились в разрозненных документах. Представление о ее первоначальном виде дают в какой-то мере и два
неумелых цветных рисунка 1706 года с помещенными на них надписями (рис. 5 и
6). Прямоугольная в плане, она имела размеры 24,5 м х 10 м и высоту от земли до
креста около 32 м. Центральная часть церкви, между алтарем и трапезой, — повышенная и переходила в восьмерик, завершенный еще меньшим восьмериком светового подлуковичного барабана.
Кроме того, на углах повышенной центральной части покоились четыре небольших главки. Малые главы крыты белым железом по кирпичному основанию полукруглых витков и поочередно раскрашены в зеленый и красный цвета. Главный купол — деревянный и покрыт желтой черепицей.
Кровли трапезной, алтаря и большого восьмерика — из квадратных черных и белых плит, создавших шахматный рисунок.
Эффектным украшением стен церкви были майоликовые наличники
окон и дверей. В них преобладал зеленый и фиолетовый цвет. Углы основного объема украшены тонкими колоннами с рельефным изображением виноградных лоз из поливной керамики.
Помимо ограждения проемов майоликовые вставки имелись в верхней части стен повышенного основного объема
и на глухой части северной стены трапезной, где находилось большое панно,
изображающее «травы».
Значительную роль в архитектуре церкви играл подкарнизный пояс, состоявший также из майоликовых плиток с очень длинной и витиеватой славянской вязью в 1270 знаков, рассказывающих о времени строительства и причастных к нему лицах, главным образом, светского духовного начальства29.
Церковь стояла на высоком цокольном этаже, где размещались кладовые.
Строительство колокольни несколько задержалось. Только в 1705 году
она была возведена «до средних сводов». Работа остановилась из-за отсут-
ствия связного железа30.
Рис. 5 и 6. Северный и южный фасады Благовещенской церкви.
Рисунки 1706 года. ЦГАДА. Ф. 214. Кв. 1451. Л. 298.
Одновременно с колокольней к северо-западной стене были пристроены
новые кладовые, плоская кровля которых стала открытой папертью для входа в
церковь. Туда вела наружная лестница. Терраса была ограждена каменными балясинами.
Белокаменные детали должны были украсить и все здание, но в 1699 году в Сибирь из приказа Большого дворца были посланы «ценинные мастера» для делания «ценинных и зеленых образцов» (изразцов): Семен Лузин, Влас Иванов, Андрей и Елизар Колокольниковы. Они исследовали в Тюмени глину и требовали свинец для изготовления изразцов31.
Часть мастеров работала в Тобольске на строительстве Приказной палаты, также богато убранной изразцами. После того, как летом 1703 года тобольский митрополит Фелофей Лещинский знакомился со строительством Благовещенской церкви, последовало его распоряжение, чтобы «у той церкви над дверьми, над окнами сделаны шпренгеля и по сторонам столбы вместо каменных из глины формою печатаны». И для этого приказал прислать «на Тюмень ценинного мастера из своего архиерейского двора»32
Из других графических материалов
Из других графических материалов о ранней Тюмени представляет интерес
книга голландского географа Николаса Витсена «Северная и Восточная Татария»,
вышедшая вторым изданием в 1705 году. Для иллюстрации книги Витсен пользовался чертежами Сибирского приказа, и в том числе работами С. У. Ремезова.
Но у него не было подробного изображения Тюмени, и Витсену его, видно, пришлось составлять по устным рассказам.
В июле 1705 года Тюмень вновь постигло бедствие.
Пожар поглотил почти
весь острог, сгорело 729 дворов, а сохранилось только 47. Сгорела острожная стена со Спасской и Знаменской башнями, девичий монастырь, церкви: Архангельская, Спасская, Знаменская и Ильинская и митрополитский двор.
На базарной
площади сгорело 24 лавки, кружечный двор, таможенная изба и богадельня. И
как писалось в донесении того времени, «отстоять было невозможно потому, что
те лавки и таможенная изба с дворами градских жителей построены были смежно, а на оных оброчных лавках сделаны были избы жилые большие»33. Городской
острог в пожаре не пострадал.
Не сразу Тюмень смогла оправиться от пожара. Только в 1709 году воевода Д.
С. Копьев поставил новую острожную стену с полевой стороны34 и было начато
строительство каменного Преображенского, или Троицкого собора мужского монастыря. Церковь заложили в мае 1708 года и закончили в 1715 году.
По специальному указу Петра I на ее строительство с Урала было отпущено кровельное железо и 1 000 рублей из тобольских доходов.
Мощный объем собора завершен тремя большими и двумя малыми главами,
получившими сложные силуэты куполов, напоминающие завершения украинских церквей, хотя трактовка архитектуры стен собора чисто русская (рис. 7).
Рис. 7. Восточный фасад Троицкого собора. Современное фото
Известно и имя его строителя: им был «каменный мастер» Матвей Максимов.
Но не выяснено, удалось ли ему закончить собор. Уже в процессе сооружения
храма к его основному объему с северной стороны пристроено двухэтажное здание приделов, получившее совершенно иную архитектурную пластику.
Особенно
характерны обрамления окон. Если в основном объеме проемы обрамлены
традиционными русскими наличниками, то здесь они получили форму, напоминающую трепетное пламя свечи.
Точно такие же окна сделаны были в Спасской церкви Тобольска, постро-
енной в 1709–1713 годах. Видимо, этот неизвестный тобольский строитель за-
кончил и Троицкий собор тюменского монастыря.
Выходец из Киева, сибирский митрополит Фелофей Лещинский жил в Тю-
менском монастыре с 1711 по 1719 год и затем с 1721 по 1727 год. Он охотно
привлекал своих земляков к отделке собора35. Ими был выполнен великолепный иконостас. Их влияние сказалось и на архитектурных формах собора.
Особый интерес представляет вторая монастырская церковь — Петропавловская (рис. 8).
Рис. 8. Общий вид Петропавловской церкви. Современное фото
Из-за позднейших переделок она утеряла свой первоначальный облик. Деревянные ее купола сгорели в пожаре 1842 года. Восстановлены
они были уже в виде луковиц, в то время как до пожара купола были такими
же, как и на Троицкой церкви, — многоярусными.
Петропавловская церковь в плане имеет форму равностороннего креста. В
непосредственной близости от нее, на восток, отдельно стоит восьмигранная
колокольня. Позднее ее соединили с церковью, застроив промежуток между
ними и еще сделав двухэтажный пристрой с южной стороны, где разместились ризница и духовное правление. Все это исказило первоначальный облик
церкви.
Сохранились чертежи Петропавловской церкви, сделанные для перестройки ее после пожара. По ним легко восстановить и ее первоначальный
облик36(рис. 9).
Рис. 9. Проект восстановленной Петропавловской церкви после пожара
1842 года. ЦГИАЛ. Ф. 218. Оп 4. Д. 285. Л. 29
Ее формы напоминают Георгиевскую церковь киевского Выдубецкого монастыря, построенную в 1696–1700 годах. Еще более неожиданно ее сходство с
одним из рисунков, помещенных в «Служебной чертежной книге» С. У. Ремезова37(рис. 10).
Рис. 10. Рисунок неизвестной церкви из «Служебной чертежной книги»
С. У. Ремезова.
Ремезов как будто бы не бывал на Украине. Видимо, кто-то из
киевлян привез рисунок этой церкви.
Такое предположение вполне вероятно, так как еще в 1702 году Лещинский
обращался с просьбой к Петру I, «монахам киевлянам чтобы был приезд в Сибирь и из Сибири отъезд вольный»38 и чтобы им давались ямские подводы. С
монахами ехали и мастеровые. Но рисунок Ремезова — далеко не копия церкви Выдубецкого монастыря. Здесь своя трактовка многих форм и деталей.
Таким образом, можно предполагать, что Петропавловская церковь в Тюменском Троицком монастыре была построена по проекту С. У. Ремезова, хотя
и в несколько измененном виде (рис. 11).
Рис. 11. Первоначальный вид Петропавловской церкви. Рисунок автора
Третьей постройкой монастыря была церковь Сорока мучеников. Она
имела в плане размеры 10 x 4 сажени (21,3 м x 8,5 м) и высоту с крестом 10 са-
жен (21,3 м). К небольшой церкви была пристроена трапезная.
Были в монастыре и другие каменные сооружения: в западной части ограды построен был двухэтажный дом для приезжавшего митрополита, территория монастыря с трех сторон ограждена каменной стеной длиной 386,5 м.
Монастырь занимал площадь неправильной геометрической формы с размерами
примерно 138 м x 139 м. В южной стене были въездные ворота, увенчанные конусо-
образной главкой.
Подмываемый Турой берег постоянно сползал, хотя и был в начале XVIII века
укреплен деревянным обрубом длиной 147 м и шириной в 4,2 м. Здесь каменную
стену пришлось заменить деревянным забором.
Помимо каменных построек, в монастыре было несколько деревянных служб
и келий для монахов и настоятеля. Монашеские кельи размещались в первом этаже
Петропавловской церкви и в колокольне39.
Отсутствуют какие-либо сведения о датах постройки двух последних церквей
и ограды. Но они, видимо, были возведены в тот же срок, что и Троицкий собор, то
есть в 1702–1715 годах.
В 1714 году Петр I издал указ, по которому по всей территории государства за-
прещалось каменное строительство с тем, чтобы сосредоточить все усилия на воз-
ведении зданий новой столицы — Петербурга.
Новая строительная история города
Значительным для Тюмени событием было строительство в 1728 году нового
моста через реку Тюменку. Этот мост, существовавший со времени образования ямской слободы и монастыря, возвышался от воды всего на 3 сажени (6,4 м). Он глубокой седловиной пересекал овраг, чем создавал очень крутые спуски и подъемы.
Это
неудобство было ликвидировано постройкой моста высотой в 10 сажен (около 21
м), то есть в уровень с плоскостью, на которой стоял сам город. Мост имел ширину
более 10 м и длину 83 сажени40 (167,2 м). Грандиозное по тому времени сооружение состояло из сплошной стены обрубов, оставлявших только небольшие отверстия для пропуска воды.
В 1731 году Тюмень получила новый палисад внешнего острога. Перестроены
были и его башни, в то время как в указной грамоте писалось: «а рубленого города
вновь не строить, понеже надежной защиты от неприятеля не находится и лишняя
тягость обывателям его строить»41.
Малый город или городской острог по-прежнему оставался из вертикальных
бревен, как его поставили после пожара 1695 года.
Теперь основным врагом города были пожары. Интересная инструкция по это-
му поводу была издана в 1739 году тюменской воеводской канцелярией. Боярскому
сыну Якову Никитину велено было «смотреть, чтобы безопасность была городским
жителям в пожарах (от чего боже сохрани)».
Он должен был следить, чтобы улицы
были шириной в шесть сажен и никак не менее пяти. Бани бы строились в отдалении от жилья. Печи клались, отступя от стен. Летние печи делались бы во дворе.
А
если такую печь нельзя было построить «за теснотою двора», то разрешалось c мая
месяца топить только два раза в неделю42.
Сохранилось подробное описание Тюмени, сделанное местным начальством в
1741 году43. Из него выясняется, что старый городской острог имел периметр 269 сажен (523 м). От него до внешней острожной стены было 550 сажен.
А стена, перегораживающая мыс между Тюменкой и Турой, имела размеры от наугольной башни до Спасской — 106 сажен,
от Спасской до Знаменской
— 166 сажен и от Знаменской
до наугольной на Туре башни
— 223 сажени. От этой баш-
ни по Туре до малого города
было 616 сажен.
Всего кругом
малого города и посада было
1907 сажен (4062 м). В малом
городе по-прежнему стояли
только несколько правительственных зданий, амбары, а его
юго-восточный угол занимала
каменная Благовещенская церковь. На посаде с 1724 года существовала ратуша44, таможня
и 9 кабаков, Гостиный двор, 6
приходских церквей и другие
постройки, В большом остроге
стояло 593 двора, за Тюменкой
в ямской слободе — 247 дворов
и в слободе за Турой — 142 двора.
Их владельцы делились на
следующие категории: полков-
ников и статских советников —
2; канцелярских служащих—14;
детей боярских — 4; служивых
людей —75; церковных причетчиков — 16; ниверстаных детей
боярских (то есть еще не состоящих на государственной службе) — 19; отставных служивых
людей — 52; разночинцев и
бобылей — 87; казачьих детей
— 90; отставных солдат и их детей — 149; крестьян — 38; новокрещеных шведских пленников
(то есть оставшиеся в России
пленные) — 5; посадских — 144;
ямщиков — 33; сирот и вдов —
153; монастырских слуг — 12;
татар крещеных и некрещеных
и бухарцев — 106; каменщиков
— 12.
Всего в Тюмени 1741 года было 982 двора. Следовательно, ее население
составляло примерно 4160 человек45.
Город примерно этого времени изобразил проезжавший через Тюмень в
1733 году художник Камчатской экспедиции Беркан. В 1753 году на основании его рисунка Гриммелем была сделана гравюра (рис. 12).
Рис. 12. Панорама Тюмени 1773 года. Гравюра Гриммеля по рисунку художника Беркана
Казалось бы, в Сибири установился мир. Укреплением городов уже не
придавалось былого значения. Но в 1749 году разнесся ложный слух о якобы готовящемся нападении на верхне-иртышские крепости воинственных
джунгар. Нападение не состоялось, возможно, и потому, что в это время Китай активно пытался подчинить себя джунгар, что ему со временем и удалось
сделать.
Однако в год новой военной опасности тюменскому воеводе было
приказано починить ее укрепления, поставить рогатки и расчистить ров46.
Угроза миновала, и Тюмень по-прежнему жила мирной жизнью, пока в
1766 году жестокий пожар не истребил всю центральную часть города. Спаслись только стоящие за реками ямская слобода с монастырем и слобода за
рекой Турой.
До нашего времени за Тюменкой, в бывшей ямской слободе, сохранился
старинный деревянный домик, возможно, еще допожарного времени (рис.
13).
Рис. 13. Старинный деревянный дом в ямской слободе. Современное фото
Единственный свидетель старой Тюмени типичен для застройки сибирских городов того времени. Срубленные из толстых бревен, крытые высокими тесовыми кровлями, эти дома имели низкий первый этаж. Такой тип
дома вырос из старинной избы на подклети, прежде служившей только для
хозяйственных нужд.
Уже осенью 1766 года сибирский губернатор Д. И. Чичерин прислал из
Тобольска новый план «погоревшему в городе Тюмени месту с положением
на оном вновь прожектированных улиц и переулков»47.
С этого года началась новая строительная история города. На смену погибшим в огне неправильным кварталам, стихийно сложившимся за предшествующие 180 лет существования Тюмени, нарезаны были строгие прямоугольники.
Ушли в прошлое острожные стены с их высокими рублеными
башнями. Начал создаваться город новой формации на более совершенных
для того времени градостроительных принципах. Как отмечает академик И.
Лепехин, посетивший город в 1769 году, «строения все деревянное, которое
после пожара порядочными заведено улицами, выключая ямскую и затурскую слободы, которые пахнут стариной»48.
Заложенная в 60–70-е годы XVIII столетия сеть улиц центральной части
Тюмени сохранилась и до настоящего времени (рис. 14).
Рис. 14. План Тюмени 1775 года. ЦГИАЛ. Ф. 1350. Оп. 312. Д. 14. Л. 25.
Тюменcкoe областное управление культуры
Тюменский областной краеведческий музей
1961 – 1962 гг. Ежегодник Вып. 3
В. И. Кочедамов
Примечания
1 Миллер Г. Ф. История Сибири: В 2 т. Т. 1. М.; Л., 1937. С. 343.
2 Русская историческая библиотека. Т. II. СПб., 1875. С. 103. № 56.
3 Тюмень в XVII столетии. Собрание материалов для истории города. М., 1903. С. 59.
4 Миллер Г. Ф. История Сибири: В 2 т. Т. 2. М.; Л., 1941. С 147.
5 Там же. С. 148.
6 Вилков О. Н. Китайские товары на тобольском рынке в XVII веке // История СССР.
1958. № 1. С. 105–125.
7 Тобольские епархиальные ведомости. 1820. № 7–8. С. 149.
8 Зверинский В. В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях. СПб., 1890–1897. Т. II. № 832.
9 Опубликована в сб.: Тюмень в XVII столетии. М., 1903. С. 17. Подробное описание первого рубленого города Тюмени: ЦГАДА. Ф. 214. С. 25. Л. 76.
10 Чечулин Н. Д. Города Московского государства в XVI веке. СПб., 1889. С. 31.
11 Тобольск. Материалы для истории города XVII–XVIII столетий. М., 1885. С. 20.
12 Русская историческая библиотека. Т. 8. СПб., 1889.
13 Головачев П. М. Экономический быт Тюмени в XVII веке // Тюмень в XVII столетии. М., 1903. С. 105.
14 Записки к сибирской истории служащие // Древняя российская вифлиофика. М., 1895. Т. III. С. 109.
15 Акты исторические, собранные и изданные археологической комиссией. Т. IV. 1649–1676. СПб., 1842. № 104. С. 246.
16 Дополнения к актам историческим, собранным и изданным археологической комиссией. СПб., 1851. Т. IV. № 42. С. 96.
17 Там же. № 93.
18 Государственный архив Тюменской области (далее — ГАТО). Ф. 47. Оп. 1. Д. 562; Центральный государственный архив древних актов в Москве (далее — ЦГАДА). Ф. 214. Ст. 25. Л. 76.
19 ГАТО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 563.
20 Там же.
21 Там же. Д. 326.
22 Тюмень в XVII столетии. С. 63.
23 ЦГАДА. Ф. 214. Ст. 1377. Л. 11.
24 Памятники Сибирской истории XVIII века. Кн. I. 1700–1713 гг. СПб., 1882. С. 25.
25 Там же.
26 ЦГАДА. Ф. 214. Ст. 1377. Л. 47.
27 ГАТО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 700.
28 ЦГАДА. Ф. 214. Оп. 5. Д. 1062, 639.
29 Содержание этой надписи приведено в статье: Серебрянников А. К. Историко-археологическое обследование Богоявленского собора // Записки Тюменского общества научного изучения местного края. Тюмень, 1924. С. 145–153.
30 Колокольня была закончена позднее и, видимо, наспех. Она получила невыразительный силуэт. В последующие годы Богоявленская церковь была основательно искажена ремонтами. В 1818 году ее кровлю переделали на железную. В 1838 году церковь была оштукатурена и побелена. В 1889 году перестроены четыре малые главы. Исчез майоликовый фриз.
Закрыт северный вход и сделана входная пристройка с южной стороны колокольни. В 1930-е годы церковь была сломана.
31 ЦГАДА. Ф 214. Ст. 1377. Л. 134, 149, 152, 156 и др.
32 ГАТО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 4778. Л. 1.
33 Там же. Д. 564. Л. 16.
34 Там же. Д. 571. Л. 1.
35 Абрамов Н. Тюменский Троицкий монастырь. Омск, 1882 год. Оттиск из журнала
«Странник» за 1882 г.
36 ЦГИАЛ. Ф. 218. Оп. 4. Д. 97. Л. 285.
37 Гос. публ. б-ка им. Салтыкова-Щедрина (Ленинград). Отдел рукописей, Эрмитажное собрание. № 237. Л. 118 (об).
38 Иркутские епархиальные ведомости. 1866. № 46. Д. 509.
39 ЦГАДА. Ф. 280. Оп. 3. Д. 632, 1703 г.; Тобольские епархиальные ведомости. 1890. № 78. С. 149; Абрамов Н. Тюменский Троицкий монастырь. Омск, 1832.
40 ЦГАДА. Ф. 199. Портф. 481. Ч. III. Л. 75.
41 ГАТО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 3664. Л. 11.
42 ГАТО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 3626. Л. 2.
43 ЦГАДА. Ф. 199. Портф. 486. Ч. III. Л. 75; ААН. Ф. 21. Оп. 5. № 28. Л. 20–21.
44 ГАТО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 3658. Л. 1.
45 По переписи 1624 г. на один двор приходилось 1,3 взрослых мужчин, плативших налоги. Следовательно, их было 1 276. Умножив на коэффициент семейности 3,26, получим 4 159,7 человек. См.: Чечулин Н. О. Города Московского государства XVI веке. С. 31.
46 ГАТО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 5076. Л. 1.
47 ГАТО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 3674. Л. 24.
48 Лепёхин И. И. Продолжение Дневных записок путешествия доктора и Академии наук
адъюнкта Ивана Лепёхина по разным провинциям Российского государства в 1771 году. Ч. 3.
СПб., 1780. Т. III. С. 5
