• Посм., ещё видео
Все левые, а особенно коммунистические СМИ оценивают происходящее, используя штампы первой половины советского периода. «Классовая борьба», «олигархи-буржуи угнетают», «монархисты-черносотенцы», «контрреволюция», «пролетариат обязан сражаться», правые силы у них всегда «фашисты», демократия — удел буржуазии и т.д. Эти люди продолжают жить и думать так, как думали сто лет назад. Что же касается методов большевиков, то с самого начала и вплоть до развала советской системы, свято чтилось насилие. Большевики изначально были радикалами и бунтарями всех мастей. «Мы наш, мы новый мир построим»… построят, но на чем?
Для построения своего «нового мира» они решили разрушить до основания Россию. Отменить все традиции, все особенности, запретить русского человека и Россию, заменить их советским государством и советским человеком. В первые же годы своего нахождения у власти большевики отдали распоряжения о сносе памятников архитектуры, искусства, которые были неугодны их идеологии. Так были разрушены великолепные творения русских гениев, русской культуры. Полетели памятники с постаментов, загорелись усадьбы и дома, стали пылью средневековые башни и ворота…
Большевизм был беспощаден ко всему. Он интернационален, для него не важна Россия, ее культура и народ, всё это советская власть старалась убить в памяти людей, правда в критические моменты своего существования вспоминала.
Вспомним и о составе большевиков, что такое была эта новая власть? Это политические и уголовные заключенные, иностранные агенты, недоучки и фанатики – радикалы. Что хорошего могут дать фанатичные радикалы?
Только хаос и анархию, у них внутренняя потребность крушить и разрушать, особенно когда это все оправдывается великими целями, неважно сколько людей будет замучено в подвалах, сколько произведения искусства уничтожено, сколько зданий взорвано. Они не остановятся ни перед чем в своей жажде крушить и уничтожать.
Причем страдал не только образ императора Николая II, но и его детей. Спрашивается, если ненависть к Николаю Александровичу еще понятно, то чем же виноваты царские дети? Что такого они сделали советской власти или интернациональному левому движению? Почему все, что так или иначе связано с несоветской, с тысячелетней исторической Россией так противно левым и почему вопрос решается только посредством дубины, молота или ведра краски?…
Хотя чему удивляться? Большевики и их потомки не меняют своих методов, они как крысы портят то, чего не создавали, крушат все, что ненавидят или не понимают. «Как же это так, военному преступнику Колчаку доску?!» — вместо того, чтобы аргументировано и цивилизованно, выразить свою точку зрения, большевички идут к самым простым методам.
Сломать, испортить, испоганить, снести – это для них понятно, но спокойно и выдержанно отстоять свое мнение, принять другую точку зрения, пересмотреть свои идеи и свое прошлое — нет, это не для них. То что многие лидеры белого движения официально не реабилитированы – другой вопрос, касающийся неразберихи с «советским наследством». Если же смотреть объективно, то те же большевики в большей мере государственные преступники. Чего стоит один красный террор и деятельность ВЧК и всех потомков данной организации. Столько русских людей, сколько загубили большевики, не загубил никто во время Гражданской войны. Так что все основные обвинения необольшевиков, которые строятся на старых причинах казни Колчака, просто несостоятельны.
Да и доска посвящена Колчаку не как руководителю белого движения, а исследователю и выдающемуся военному нашего Отечества. Если большевикам что-то не нравится, то могут идти в свой где-то в фантазиях существующий советский мир. Ну а мы живем в России, для нас Колчак не преступник и не предатель, а наоборот, герой, пример для подражания. Человек, который жизнью своей защищал целостность России и ее честь, защищавший ее Веру и национальные традиции, которые так пытались искоренить большевики.
«Недавно была открыта памятная доска генералу В.О. Каппелю — герою Первой мировой, выдающемуся деятелю Гражданской войны и соратнику Колчака. Этот человек своим примером являет образ отца-командира, который всегда был со своими людьми, и в походе, и на отдыхе, и в атаке, и в отступлении. А изучив биографию, можно узнать, что это был еще и человек, который всегда откликался на просьбу о помощи. Уже на данный момент левые разразились кличами «белогвардейскому реваншу не быть!», при том, что сами ставят памятники своим вождям и на коленях крестятся на них как на икону, как говорится, маразм крепчает. Что будет с доской Каппелю? Скорее всего она тоже подвергнется атакам левых вандалов…» — писали мы в октябре 2018 года и что же? В 20-х числах августа 2019 доску уже демонтировали по просьбе ветеранов войск связи!
Один из ветеранов — Леонид Вячеславович Кузьмин, на странице сообщества ветеранов ВК писал, что если не остановить эту омерзительную волну извращения истории, то дойдет и до восхваления Гитлера, а также других «героев» Третьего рейха. Браво. Ничего нового, опять русских белых генералов равняют с нацистами, опять какой-то миф, где белые = РОА = плохо приводит к тому, что искажается понимание произошедшего конфликта, самой сути Гражданской войны. И да, опять заявления о зверствах Колчака и Каппеля были. К слову, доска размещалась на улице Тухачевского, который ни много ни мало потравил десятки тысяч людей химическим оружием во время Тамбовского восстания, это так, сухие факты, на минуточку. Хотя, быть может Тухачевский герой, а крестьяне и рабочие Тамбовской губернии, доведенные до голода — это так, пособники капитализма и буржуазии, как высказался тот же ветеран Кузьмин: «Ведь главное начать, а начать с малого — Каппеля, Колчака и прочих, аргументировав это тем, что они же наши соотечественники и напрочь забыв, за что они боролись: за то, чтобы малая кучка жирующих богатеев угнетала весь трудящийся народ. Это очень нужно современным нуворишам, реанимирующим в России капитализм». А ведь боролись белые не за капиталистов, «буржуев» и иностранные интересы, а за прекращение хаоса и разорения России, не просто же так — за Единую и Неделимую.
Впрочем, нынешних «патриотов социалистического отечества» это не волнует, как и то, что при их героях — Ленине, Сталине, Дзержинском, Войкове, Свердлове, Тухачевском и т.д. существовали и концлагеря, и офицеров топили в баржах, и Красный террор устроили, и «контру» в городах искали где только могли, и весь свет русской науки поставили на грани жизни и смерти, и многих талантливых людей в расход пустили…в общем, весело живем, с логикой дружим.
Для них есть только, и когда речь заходит о выборе многовековая Россия или семидесятилетний Союз, то они однозначно выбирают второе, расписывая преимущества второго всеми возможными красками и плюсами, включая то, что «колбаса была настоящая и вкусная», «было качество», но совершенно опускают то, что со всей страны поездами ездили за этой колбасой, что в очередях стояли, что с бытовыми предметами было тяжко, а главное сглаживают острый угол, именуемый «репрессии». По их рассказам, так все те миллионы сидевших и сотни тысяч погибших — враги народа. Что же это за власть такая, где есть хотя бы миллион «врагов народа». Уж не наоборот ли…
Понятно, что интернационалистам никогда не понять что такое Родина, так пусть они и не лезут на нашу Родину со своими возмущениями, их государство давно кануло в небытие, Россия же живет и оправляется от семидесятилетнего провала. Россия встала на путь возрождения, люди пересматривают взгляд на многие события и явления прошлого. Многие ужасаются тому прошлому, которое у них было. Наконец-то повязка с глаз русских сорвана.
Теперь перед Россией стоит задача возвращения к своим национальным чертам и национальному строительству Русского государства, вместившего в себя две сотни братских народов. И на пути к такому государству Россия обязана пройти через десоветизацию. Утопический режим и его отголоски должны раз и навсегда смолкнуть. Пусть вновь голосит вековая Россия, святая Русская земля!
Павел Кузнецов
Ув. mike67: "«Советский писатель», «советский композитор» – чем быстрее мы расстанемся с этими варварскими словосочетаниями, тем больше сумеем спасти того, что осталось от русской культуры." https://mike67.livejournal.com/344536.html
Ув. philtrius: "Толстаго съ Достоевскимъ (я ихъ не люблю, но это неважно) будутъ цѣнить долго, а «Цементъ» уже сейчасъ и «Тихiй Донъ» вскорѣ будутъ интересовать развѣ только особо извращенныхъ историковъ литературы (сама по себѣ исторiя, конечно, должна интересоваться всѣмъ, но каждаго конкретнаго историка это требованiе не касается). Но возможно ли провести сущностную, а не качественную границу между совѣтскимъ и русскимъ?" https://philtrius.livejournal.com/638109.html
Рисуя собственную картину мира, советские выстроили и собственную иерархию мыслителей прошлого. Например, из европейцев XVI-XVII веков они превыше всех оценили двоих - Мора и Кампанеллу. Потрясающий выбор. И не только потому что речь идёт об эпохе Макиавелли, Монтеня, Паскаля, Локка и Бэкона. Попавшая в советский пантеон пара фантасмагорична и сама по себе. Один - английский лорд-канцлер, католический святой, казнённый протестантами по религиозно-политическим мотивам. (В католицизме святой Томас Мор считается, помимо прочего, покровителем юмора.) Второй - увлечённый астрологией итальянский патриот-лжепророк, которого участие в неудачном антииспанском заговоре на 27 лет привело в тюрьму . Общее между ними только одно - оба написали утопии. Особенно хорош "Город Солнца" Кампанеллы. У него там все работают по четыре часа в день, живут во дворцах и занимаются сексом в дни, предписанные астрологами. Но главное - ничем не владеют.
Разумеется, утопии имеют своё место в культуре, но, во-первых, это место несколько маргинально, а во-вторых, советских заинтересовали далеко не все утопии. Скажем, "Новую Атлантиду" Френсиса Бэкона, книгу, куда более известную на Западе, чем "Город Солнца", советские не сочли достойной своего внимания.
Да ладно Кампанеллa. Составляя школьную программу, советские включили в неё Чернышевского. Я даже не знаю, как это охарактеризовать... Ведь если честно, на свете есть не так уж много вещей, которые русские делают по-настоящему хорошо. Одна из этих вещей - литература. Пишут русские хорошо. Очень хорошо. Фантастически хорошо. Русских писателей хватило бы на полдюжины первоклассных европейский литератур. Hа фоне нереального изобилия талантов был один графоман. Советскиe выбрали именно его книгу (сущее наказание для читателя) и стали мучить детей снами Веры Павловны.
В ряде случаев советские произведения физически невозможно воспринимать, настолько они противоестественны.
Невозможно слушать вонючего горьковского бомжа, разглагольствующего посреди ночлежки о том, что "человек - это звучит гордо".
Невозможно читать о шолоховском Макаре Нагульнове, проводящем коллективизацию. Роман о коллективизации, написанный во славу коллективизаторов - примерно тоже самое, что роман о холокосте, прославляющий эсесовцев. Это уголовщина, а не литература.
Невозможно смотреть на Женю Лукашина из "Иронии судьбы". Дело даже не в том, что он слизняк и хам одновременно. Образ сам по себе реалистичный, и его удивительные свойства вполне объяснимы (слизняком его сделала усатая мама-домина, а хамом - друзья-алкоголики). Но он положительный герой, и это невозможно воспринимать. Невозможно поверить, что героиня предпочла Лукашина Ипполиту. Когда Лукашин появляется на экране, моя жена автоматически переключает канал, говоря, что не может видеть это существо. Моя матушка поступала также, добавляя "а представьте, что от него ещё и перегаром пахнет".
В конце 30-х американцы сняли фильм "Ниночка" с Гретой Гарбо в главной роли. Это милая комедия о советской агентке Нине Якушевой, направленной в Париж с целью привезти домой троих сотрудников Внешторга, затеявших страшное - решивших не возвращаться в СССР. Париж преображает героиню, у неё начинается роман с графом, так что в конце концов Ниночка и сама остаётся на Западе. Это киноклассика, многие считают Ниночку лучшей ролью Гарбо. В Чехии её фраза "Зимой я всегда удивлялась, почему ласточки улетают в капиталистические страны" остаётся мэмом и сегодня.
В СССР чуть раньше сняли "Цирк" с Любовью Орловой. Вроде бы зеркальное отражение "Ниночки", да и Орлова была мега-звездой масштаба Гарбо. Американская жертва расизма находит убежище в СССР, где все интернационалисты, и никого не беспокоит, что у неё чернокожий ребёнок. Замечательно. Но поскольку "Цирк" - советский фильм, дальше начинается советский цирк.
В финальной сцене Соломон Михоэлс пел один куплет на идиш. Прошло чуть больше десяти лет, советские убили Михоэлса и вырезали из фильма этот эпизод. Kегебисту Цанаве за убийство Михоэлса дали орден. Прошло ещё года три - советские убили Цанаву и посмертно отобрали у него орден, данный за убийство Михоэлса. Потом они вернули в фильм эпизод с Михоэлсом и начали вырезать сцены со Сталиным... Обычный советский цирк.
Неудивительно, что советских воспринимают в мире как инфернальных клоунов, убивавших всех подряд. Вроде одного персонажа Стивена Кинга.
В 1957 году был снят ремейк "Ниночки" - мюзикл "Шёлковые чулки" (с Сид Черисc и Фредом Астером). В этом фильме я особенно люблю один номер, называющийся "The Red blues". Сидят русские в общежитии под портретом Ленина, играют блюз (скорее, ритм-энд-блюз, если уж быть точным). Появляется советский функционер - музыка смолкает, русские делают вид, что читают вслух какую-то марксистскую лабуду. Советский уходит - русские возвращаются к своему блюзу.
Это комедия, поэтому Сид Черисс весело танцует рок-н-ролл. Но oбычно говорят, что блюз - это когда хорошему человеку плохо. Пока советские устраивали свой цирк, русские пели свой невесёлый блюз.
Я совершенно не согласен с оппонентами, считающими советскими, например, Ахматову или Булгакова. Свою жизнь в СССР сама Ахматова описала исчерпывающе:
Эта женщина одна, Эта женщина больна. Муж в могиле, сын в тюрьме, Помолитесь обо мне.
Вот это и есть русский блюз в советском цирке. Но блюз там играли не только русские. Я признателен Фильтриусу, вспомнившему в контексте дискуссии "Прошай, Гульсары" Айтматова.
"Чего только Танабай не пережил, войну прошел с начала до конца, но не подозревал, что сердце может кричать таким криком, каким оно кричало сейчас. С этим криком, отдававшимся неумолкающей канонадой в ушах, сердце его падало, вставало, карабкалось, срывалось вниз и снова пыталось встать, но пули били его в упор." - это описываются чувства чабана-фронтовика, персональное дело которого разбирает на партсобрании местная номенклатура. Не имеет никакого значения, что герой повести - коммунист, а автор был киргизом, пользовавшимся всеми благами советской номенклатуры. Имеет значение, что он описал советские реалии без советского утопизма.
Это русский реализм.
Поэтому Айтматов (равно как и Фазиль Искандер) останется в русской традиции вместе с Булгаковым, Ахматовой и Мандельштамом. (Я полагаю очевидным, что Айтматов в равной мере принадлежит киргизской и русской литературе. Примерно так, как Набоков равно принадлежит литературе русской и американской. Это обычная ситуация двуязычного писателя.)
Что же касается советских, то, видимо, апофеозом их утопизма стали 60-е годы. Судя по журналам ЖЖ-советофилов, они и сейчас вспоминают в качестве своего величайшего достижения полёт в космос. Bысоко ценят сборники научной фантастики и журнал "Техника молодёжи". Живут с ощущением, что готовилось Нечто Великое, но План сорвался, Цель осталась недостигнутой, а Надежды погибли.
План действительно был, и действительно сорвался. Сорвался план ядерной войны. Есть такое выражение - сшить, как на покойника. Имеется в виду, что покойников можно класть в гроб в манишках, пиджаках без спинки и ботинках на картонной подошве. Мёртвым всё равно. В СССР к шестидесятым годам как на покойника шилось уже практически всё - одежда, обувь, дома, еда, банковская система, гуманитарное образование, телевидение и программа партии. Всё, кроме оружия и технического образования, дающего способность обращаться с этим оружием. У людей была мега-цель - война с Америкой. В самом милитаризме нет ничего необычного, через него прошли многие общества. Проблема была в том, что обычно милитаристы надеются на победу. Победить Америку советские не могли.
Войну с Германией можно выиграть, получив американскую помощь по ленд-лизу (в рамках которого в СССР одной тушёнки было отправлено около двух миллиардов банок). Но на чьём ленд-лизе воевать против самой Америки? Или, если шире - что такое победа в войне между ядерными державами? Планировалась самоубийственная война, в которой по определению не могло быть победы. В этот период советский утопизм достиг абсолюта.
Думаю, предельное выражение советскости - не произведения Горького, Шолохова или Фадеева, а романы Ефремова. Сюжет: Фай Родис летит через нуль-пространство в другую галактику, чтобы всем рассказать, как хорошо стало жить на Земле после серии ядерных войн. Добавить тут нечего.
Выше голову, советские! Вам сказочно повезло в жизни. Злые люди вывели вашу породу для зверской бойни, но случилось так, что бойню отменили. Вы стали не нужны, и вас отпустили на волю. Конечно, жить вам нелегко. Примерно как если бы популяцию лабораторных кроликов выпустили в лес. У альбиносов в лесу масса проблем. Но если бы вы знали, какая ужасная судьба ждала вас в лаборатории, то радовались бы каждой травинке и каждому листочку.
bohemicus
«Псевдо» — потому что если символом веры старого советского культа был марксизм-ленинизм, то теперь предметом веры стало учение об СССР как идеальном государстве и потерянном рае. В ранг центральных догматов этой новой языческой религии возводится идеологема «Сталин — великий вождь, лучший правитель всех времен и народов, победитель нацизма».
Удивляться безумию, безусловно, не приходится. В любые эпохи человеческие сообщества обожествляли правителей, ужасавших или восторгавших их своими деяниями. Удивляет другое: этот «догмат» секулярного псевдосоветского вероучения разделяет часть православных. «Имя Сталина неотделимо от Победы, хотим мы того или не хотим», — уверяют они нас, ставя генералиссимуса, никогда не нюхавшего фронтового пороха, в один ряд с прославленными русскими полководцами Александром Невским, Дмитрием Донским, Суворовым, Кутузовым и иными. «Нападки на Сталина — это покушение на нашу Победу», — соглашаются они с теми, кто даже в советское время прекрасно обходился 9 мая без Сталина, но в последние годы вдруг занемог без вождя. «Сравнение Сталина с Гитлером — это русофобия», — клеймят они не согласных с идеей, что Сталин был большим почитателем России, русского народа, русской православной культуры и никогда не уничтожал людей в количествах, соотносимых с военными потерями.
Хотим мы, православные, или не хотим, чтобы имя Сталина было неотделимо от Победы? Да даже если бы и хотели — как-то не получается без впадения в сущую простоту, которая, по известной пословице, хуже воровства.
Очень даже отделимо от победы в Великой Отечественной войне имя коммунистического «эффективного менеджера», в мирное время закопавшего в землю ради своих эпохальных достижений с десяток миллионов людей. А в военное время ответственного за чудовищные, несообразные потери и поражения, которые несла советская армия в 1941—1942 гг.
Надо лишь понимать, о какой войне идет речь, — о той, что вела коммунистическая верхушка СССР, или о той, которую вел русский народ вкупе с другими народами страны.
Сам И. В. Сталин разбирался в ситуации все же несколько лучше теперешних воздыхателей по «гениальному генералиссимусу». Еще осенью 1941 г., когда немцы рвались к Москве, вождь все четко разъяснил.
«Они сражаются не за нас, — сказал тогда Сталин главе американской делегации на международном совещании в Москве А. Гарриману. — Они воюют за свою Россию».
Все кристально прозрачно: есть «мы» и есть «они» — две несоразмерные, непересекающиеся социальные страты. «Мы» — коммунисты, мы власть, хозяева, высшая советская каста, серая масса нас не любит, но беспрекословно исполняет наши приказы. «Они» — народ, бесформенная русская глина, в потайных щелях своей русской души остающаяся антисоветской, но покорная нам из страха ли, из безнадежности ли. «Они» воюют за свое Отечество. «Мы» — за сохранение своей власти над ними, над страной, которая раньше звалась Россией, за то, чтоб и дальше месить эту глину и делать из нее кирпичи для постройки нашего коммунистического царства.
Насколько искренним было это обращение Сталина к национально-религиозным русским началам, показало послевоенное время. Провозгласив в 1945 г. тост за русский народ, «самую выдающуюся нацию» СССР, вождь вскоре опять начал убивать и бросать в лагеря русских («Ленинградское дело» — характерный эпизод истории тех лет), давить Церковь и духовенство.
Об этом предупреждал еще в годы войны митрополит Сергий (Воскресенский), глава прибалтийского экзархата Московской Патриархии, один из четырех архиереев СССР, оставшихся в живых и на свободе после страшного антицерковного террора конца 1930-х. Проводя свое пастырское служение на территории, оккупированной немцами, вне досягаемости палачей из НКВД, он свободно, в полный голос возглашал правду о положении Церкви и жизни народа в коммунистическом государстве. Чего не могли себе позволить при всем желании архиереи в СССР — и потому голос экзарха Сергия так важен для истории. Его «записки» военного времени с обстоятельным экскурсом в историю отношений советской власти и Церкви — исторические документы огромной обличающей силы.
В одной из них митрополит Сергий писал: «Лживость большевизма превосходит всякие вероятия. Есть люди, которые не могут себе представить, что можно так лгать. И они принимают уверения большевиков за чистую монету. Они думают, что и в самом деле большевизм ведет эту войну не за всемирную революцию, не за всесветное торжество коммунистического интернационала, а за Родину, за Веру, за свободу народов, особенно славянских, за самобытность национальных культур, за спасение европейской цивилизации и т. д. — словом, за все, что дорого противникам большевизма и ненавистно ему самому, за все, о чем так назойливо кричит большевистская пропаганда, прекрасно учитывающая, что открытой проповедью интернационала, коммунизма, атеизма она не может сейчас привлечь на свою сторону общественное мнение ни в союзных большевикам, ни в им враждебных, ни нейтральных странах. И потому советская пропаганда с беспримерным цинизмом провозглашает теперь те самые лозунги, за верность которым большевики расстреляли миллионы людей и за верность которым они, в случае своей победы, расстреляют еще больше миллионов».
Экзарх Сергий был организатором и вдохновителем Псковской духовной миссии, работавшей в годы войны на занятых немцами землях. Посланные им из Прибалтики священники из руин поднимали церковную жизнь русских сел и городов Псковщины. Среди разных мнений историков, кто был главным инициатором Миссии, немецкое управление «Остланда» или экзарх Сергий, несомненно одно: мысль эту подал сам верующий народ, устремившийся в загаженные безбожниками храмы. Успех Псковской миссии был настолько велик и очевиден, что еще задолго до официального сталинского разворота в сторону Церкви партизаны Псковщины — по указанию из Москвы — начали убеждать местное население: советская власть лояльна к религии, борьба с Церковью была «роковой ошибкой», правительство «покаялось перед народом и Богом».
Увы, многие и ныне принимают за чистую монету «русский патриотизм» Сталина и верят в покаяние вождя, считают его благодетелем Церкви. Свидетель советского осатанелого богоборчества 1920—1930-х гг., экзарх Сергий не питал иллюзий по поводу «перемены ума» Сталина и его присных. Он ясно понимал, что в случае победы СССР уничтожение Русской Церкви возобновится. История это подтвердила: Сталин вернулся к репрессивной антицерковной политике, Хрущев продолжил его дело.
Да, Сталин и коммунистический режим одержали верх над Гитлером и нацистским режимом. Русский народ, спасая себя и Отечество, на своем горбу вынес их к победе. Но в ином большевизм потерпел поражение.
Против немцев, которые в своей пропаганде провозглашали себя освободителями народов СССР от большевистского ига. Или против советской власти, измордовавшей его, народ, до того, что для сотен тысяч самым верным решением казалось — сдаться в плен при первом удобном случае. И он, народ, массы мобилизованных колхозников и рабочих, сделал свой выбор — отнюдь не в пользу «светлого коммунистического будущего», а во благо измученной России.
А ведь за несколько лет до 1941 г. многим казалось, что в предстоящей — и с нетерпением ожидаемой — войне они будут лишь наблюдать, как их освобождают от колхозно-крепостного права, от советского госкапитализма, выжимавшего людей, как губку, и от террора коммунистической полицейщины. На эту войну надеялись, чуть не призывали ее. Отчеты НКВД второй половины 1930-х пестрят антисоветскими речами сельских и городских пролетариев: «Скорее бы началась война.
Я первым пошел бы с оружием против советской власти». «Гитлер заберет не только Советский Союз, но и весь мир будет под его властью, и тогда будет настоящая жизнь». «Рано или поздно, а Сталину все равно не жить. Против него много людей». «Мы сидим без хлеба голодные, а управители наши все сыты. Этих управителей теперь развелось, как вшей на гашнике — все они сидят на наших шеях и пьют рабочую кровь» (архивные материалы взяты из кн. Е. А. Осокиной «За фасадом сталинского изобилия»).
«Я думаю, скоро будет война, тогда колхозы развалятся, я первый уйду с колхоза. Сейчас говорят, что уже поляк и японец идут войной, только от нас скрывают». «Если нам дадут теперь оружие, мы повернем его против партии и правительства» (архивные материалы взяты из кн. Ш. Фицпатрик «Сталинские крестьяне»).
О ненависти к советской власти колхозно-крестьянских масс свидетельствовали в начале войны и советские генералы, и управленцы высших уровней. Из дневника генерала П. Г. Понеделина: «Колхозное крестьянство… к советскому правительству относится недоброжелательно и поддерживать его в войне с немцами не будет». Замнаркома боеприпасов А. Л. Клюев: «Крестьянам не за что воевать» (цитируется по кн.: П. В. Мультатули, А. А. Музафаров. «Великая Отечественная война. Победа духа и традиции»).
О той же ненависти народа к большевизму «единодушно свидетельствуют все мои миссионеры», писал в ноябре 1941 г. экзарх Сергий. «О, как они ненавидят своих палачей!» — это из другой его записки. «И потому Россия ждала войны, хотела войны. В войне она видела единственную возможность сокрушить большевизм, выйти на простор новой, свободной жизни… Хотела этого также и наша Церковь, потому что только в военном крушении большевизма видела она путь к своему освобождению…»
Дождались. Многие, чересчур многие русские — не менее миллиона — реализовали то, на что надеялись: перешли на сторону Германии. Ни одна война за всю историю России не знает подобной массовой коллаборации с внешним врагом, вызванной не ужасами плена или оккупации (это статья отдельная), а ненавистью к собственным властителям. Власовцы, курсанты диверсионных немецких школ, полицаи, старосты и бургомистры, прогерманские военизированные формирования на оккупированных территориях… Бог им судья.
Остальные, как уже было сказано, тоже сделали свой выбор. Причем некоторые далеко не сразу, а лишь когда дошли до Дона, Волги и Кавказа.
Этого не произошло тогда. Крах СССР случился позднее. Но хребет большевизму как извращенно-нечеловеческой идеологии «разрушения до основанья старого мира» перебила именно война — та, в которой победил не Сталин, а русский народ, в массе своей сохранивший веру или вернувшийся к ней. Дальше, сорок пять лет, режим, построенный большевиками, лишь изживал себя, испуская ароматы гниения.
И нет у этой русской победы иного творца кроме Бога. «Вера твоя спасла тебя, иди с миром», — говорит Христос в Евангелии (Мк. 5:34). Православным русским людям не Сталину бы кадить, а вспомнить, что повелел отчеканить на медали в честь победы над Наполеоном император Александр I. «Не нам, не нам, а имени Твоему». Вот полностью эта строчка из псалма: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу, ради милости Твоей, ради истины Твоей» (Пс. 113:9).
В отличие от полководцев-христиан, достойных именоваться соработниками Божьими в стяжании победы над врагом, Сталину в лучшем случае подобает называться слепым орудием воли Господней. Сущее неразумие взывать к кумиру: «Не нам, не нам, но имени твоему, о великий Сталин!»
Радио "Радонеж" Наталья Иртенина.
Какое отношение советчики имеют к русскому патриотизму? Вообще-то понятие патриотизма изначально было под большим подозрением у наших интернационал-социалистов. Под патриотическими лозунгами – за Россию – с мировым Интернационалом, передовой отряд которого оказался волею судеб в Российской Империи, сражалась Белая Гвардия. А Красная армия, во главе с ее создателем Львом Троцким, изначально заботилась о «мире во всем мире» (излишне здесь конкретизировать, что именно хотелось получить в этом «всем мире»). Поэтому вот он, портрет советчика.
Излишне говорить, как именно Лев Троцкий относился к русскому патриотизму. Прочтите, например, его статью «Юбилей позора нашего: 1612-1912)», опубликованную в «Правда» (в Вене) в том же 1912. Там и о мощах св. Серафима Саровского, и о многом другом. Шендеровичу с Латыниной (а также Сёмину с Кургиняном) нужно еще учиться и учиться у тов. Троцкого правильному градусу ненависти к исторической России.
Тов. Ленин также никогда не жаловал никакого русского патриотизма. И прямо-таки ненавидел «истинно русского человека», который, согласно Ленину, непременно был великороссом-шовинистом, подлецом и насильником. Революция именно что сражалась против русского патриотизма. По словам В.И. Ленина. А что советская власть опирается на незначительное меньшинство, это «Ильич» писал открытым текстом. Поэтому «освобожденное» большинство для начала разоружили. Буквально: отняли оружие. И до сих пор, замечу, этому большинству возвращать оружие не собираются.
Советчики-ленинцы (последовательные интернационал-социалисты), которых, как можно понять, подавляющее большинство из тех, кто позиционирует себя в РФ в качестве «либералов», обнаружив специфическое отношение к русской истории как таковой, только лишь вернулись к своим «корням». Как их осуждать за это? Им и раньше-то мерещился в сталинском «социализме в одной стране» прямо-таки возврат к проклятой, навсегда проклятой исторической России. Не для того революцию делали и мировой пожар раздували, чтобы в этой России застрять. Некоторые, впрочем, удачно вырывались, осев в посольствах, полпредствах и торгпредствах (советских) по всему миру.
Сталинисты представляют собой другой вариант советчиков. Российская история была приспособлена для обслуживания идеологии советизма, не отброшена вовсе, как у «пламенных революционеров», но присвоена «для своих нужд». Но и в поздних советских учебниках «наша» история начиналась с Государства Урарту, а вовсе не с Киевской Руси. Не буду здесь обсуждать, что «лучше»: вовсе не преподавать русскую историю, как это было в первые 15 лет совласти, либо же преподавать ее так, что «наши» — это те, кто курочили Российскую Империю и приближали, как могли, ее конец.
Русофобами могут быть (и являются) как советчики, так и антисоветчики. Поэтому сами эти обозначения — «антисоветчик» (как и «советчик») – для русского патриота совершенно нейтральны. Русская история не сводится к нескольким десятилетиям советской власти, законодательно уничтожившей всякое преемство с исторической Россией, в итоге же, помимо миллионов русских жизней, еще и отнявших у русского народа его исторические территории, превративших его в самой большой разделенный народ Европы. Антисоветчик, который уравнивает советские десятилетия с предыдущими периодами русской истории (под девизом: «да у вас тут всегда всё было так!»), может быть не меньшим, а большим русофобом, чем классический советчик. А Иван Ильин (с Шмелёвым) — не антисоветчики, как их вновь малюют советчики, а просто русские патриоты, патриоты России. Однако ведущий идеологический посыл мы все уловили: «наше» это все-таки не русское, а советское. Понимаем-с. Иначе бы палач Войков с подельниками не красовались на карте Москвы.
Иван Есаулов.
Футболку "Провидѣніе" можно приобрести по e-mail: providenie@yandex.ru
Застолби свой ник!
Источник — national-unity.ru
