<embed type="application/x-shockwave-flash" wmode="transparent" src="http://providenie.narod2.ru/providenie1.swf" height="186" width="186">
• Посм., ещё видео
Один из моих приятелей, живущих в Нью-Йорке, заметил, что я разгуливаю по Киеву с сумкой, на которой изображен флаг Конфедерации — государства южных штатов, отколовшихся в 1861 году от США. "У нас в Нью-Йорке с такой штукой ходить нельзя!" — сказал он мне. "Не волнуйся, — ответил я. — Ты в Киеве, а не в Нью-Йорке. У нас тут свободная страна. Можешь тоже нацепить флаг Конфедерации. Тебе за это ничего не будет".
Но если отбросить Нью-Йорк, даже в нынешних США есть много городов, где флаг Конфедерации по-прежнему чтят. Кстати, это один из самых красивых в мире флагов — красное полотнище, перерезанное косым синим крестом с белой каймой и тринадцатью звездами, символизирующими отделившиеся штаты. На юге США его можно встретить в барах и клубах. А также в домах простых южан, помнящих, в чьей армии сражались их предки.
Флаг Конфедерации — это еще и символ рокабилли — музыкального стиля, зародившегося на землях бывших конфедератов и ставшего предшественником рок-н-ролла. Да и американская "Война и мир" — "Унесенные ветром" Маргарет Митчелл — тоже порождение войны Севера и Юга, где положительные персонажи — не северяне-янки, а благородные доблестные плантаторы, представляющие культуру, уничтоженную в ходе американской гражданской войны. Как это часто случается в истории, именно проигравшие войну южане выиграли ее в культуре. Никому и в голову не придет оплакивать тощего Авраама Линкольна, подстреленного в театре политическим киллером.
А над историей выдуманных Скарлетт О`Хара и Рэта Батлера пролиты океаны слез даже теми американским девушками, предки которых уничтожили прототипов главных героев знаменитого романа. Для Америки южане — то же самое, что для нас белые. Символ Америки, которая могла бы быть. Точнее, сразу двух Америк — КША и США. Точнее — САСШ — Северо-Американских Соединенных Штатов, как официально назывались нынешние Соединенные Штаты в те времена.
А еще — весьма вредный так называемый "польский вопрос". Казалось бы, где Польша, а где Америка? А поди ж ты! Именно восстание против русского царя Александра II польских шляхтичей, обидевшихся, что "реакционное" самодержавие отменило в их краях крепостничество, помогло освободиться неграм в южных штатах! Парадокс истории!
Но давайте по порядку. Война Севера и Юга случилась в те времена, когда морями еще правила Британия, когда Аляска еще принадлежала Российской империи, раскинувшейся на трех континентах, а Польши на карте не было вообще. Еще во времена Фридриха Великого ее разделили три великие европейские державы — Пруссия, Австрия и Россия. Пруссия угнетала тот кусок Польши, который ей достался, со всем прусским педантизмом.
Адмирал Краббе: "Какой же я немец? Отец мой — финн, мать — молдаванка, стало быть, я — природный русак"
Пруссаки считали поляков людьми второго сорта, держали их в черном теле, онемечивали по полной школьной программе, попутно обучая азбуке, а те в ответ даже пикнуть не смели, понимая, что лучше любоваться в зеркало начищенного немецкого сапога, чем получить этим сапогом по лицу.
А Россия со своей "русской Польшей" (официально это чудо именовалось Царством Польским) возилась, как неразумная нянька с капризным младенцем. В 1815 году Александр I даровал полякам конституцию и даже оставил им армию, состоящую сплошь из ветеранов наполеоновских войн, ходивших в поход на Москву. Его младший брат Константин сдуру женился на смазливой польской барышне, потеряв из-за этого мезальянса право на российский престол. Русскую любовь к Польше поляки поняли как проявление слабости и в 1831 году восстали.
Николай I подавил это восстание и ввел военное положение, отправив польскую конституцию в макулатуру, а шляхетских героев молодецким ударом своего лучшего полководца — украинца Паскевича — выперев в Париж, где их эмигрантское житье описал великий немецкий сатирик Генрих Гейне:
Сволочинский и Помойский — Кто средь шляхты им чета? — Бились храбро за свободу Против русского кнута. Храбро бились и в Париже Обрели и кров и снедь; Столь же сладко для отчизны Уцелеть, как умереть. Слившись душами всецело, Спали на одной постели; Часто взапуски чесались: Те же вши обоих ели. В том же кабаке питались, Но боялся каждый, чтобы Счет другим оплачен не был, — Так, и не платили оба.
А менее (или более?) везучих польских повстанцев император разослал по самым глухим гарнизонам империи — в Казахстан и на Кавказ. Некоторые из них сразу исправились — к примеру, пойманный в 1831 году в звании рядового польский шляхтич Мостовский дослужился в русской армии до штабс-капитана и командовал артиллерией в том самом форте Петровском, в котором Тарас Шевченко числился рядовым.
Либеральная заря царствования Александра II снова ввергла Польшу в пучину политического разврата. Поляки всегда очень переоценивали свои силы и недооценивали чужие. В 1863 году они почему-то решили, что если Россия проиграла Крымскую войну половине Европы, объединившейся против нее, то теперь заклевать русского медведя сможет даже ощипанный польский орел. Масла в огонь подлила социальная политика правительства нового царя. Александр II отменил крепостное право и тем основательно опустошил кошельки польского высшего класса, привыкшего получать сверхприбыли за счет дармового труда своих соплеменников и украинских крестьян (не будем забывать, что до самого 1917 года большую часть землевладельцев на Правобережной Украине составляли именно польские паны). И польский орел клюнул. Но клюнул, как всегда, курам на смех.
В отличие от 1831 года, когда восстала регулярная польская армия, бунт 1863-го вылился в банальную шляхетскую партизанщину, для описания которой лучше всего подходит глава "Конфедераты" из поэмы Шевченко "Гайдамаки". Банды пьяных от водки и пропагандистского лозунга "За нашу и вашу свободу!" шляхтичей кинулись нападать на полицейских и грабить… поезда на Петербургско-Варшавской железной дороге, которую русское правительство построило, чтобы цивилизовать эту самую дикую часть Европы.
Как пишет Дельвиг: "По осмотру инженеров оказалось, что почти половина дороги идет лесами, но в вырубке их не представилось затруднений: местные крестьяне за незначительную плату вырубили их". Пока польская шляхта бунтовала, польский крестьянин вырубал панские леса по заказу оккупационного правительства, помогая подавить бунт. Такой энтузиазм поляков в подавлении польского восстания вызвал даже некоторое удивление русских властей. Перед вырубкой виленский генерал-губернатор Муравьев даже сомневался, хватит ли "рабочих рук"?
И сказал: "Если некем будет вырубить леса, я их сожгу". Но жечь не пришлось — эксплуатируемый поляк так рубил сосны поляка-эксплуататора, что только щепки летели. После этого диверсии на железной дороге прекратились, а смехотворное "восстание" пошло на убыль. Но кто же знал наперед, что из революции выйдет такая конфузия?
Уставшая без сенсаций западноевропейская пресса вопила, что в Польше идет настоящая война, а русские варвары рубят не лес, а польских младенцев. Что казаки насилуют столетних старух (по-видимому, в этих образах выражались геронтофильские фантазии самих парижских писак — ну какому казаку нужна столетняя польская старуха?), что Висла выходит из берегов от крови и слез! Правительство французского императора Наполеона III требовало предоставить Польше независимость, а Великобритания угрожала морским десантом на Балтике. Раздраженный русский медведь в ответ показал когти.
Россия не боялась английского десанта под Петербургом. Еще в Крымскую войну она забросала подходы к столице морскими минами и была готова, в случае чего, повторить этот фокус снова. Пусть только сунутся! Но лучшая защита — нападение. А у Британии была уязвимая ахиллесова пята, пощекотать которую решили в Петербургском Адмиралтействе. И пята эта обнаружилась далеко за океаном — в Северной Америке.
Неправда, что война между северными и южными штатами началась за освобождение чернокожих рабов. Рабы и их свободы совершенно не интересовали алчных промышленников севера США. Причина противостояния была в другом. Соединенные Штаты были де-юре независимым государством, освободившимся от британского суверенитета в результате войны за независимость еще в XVIII веке. Но де-факто южные штаты и через почти 100 лет все еще оставались полуколонией Великобритании — ее сырьевым придатком. Плантаторы-южане за счет дармового труда рабов выращивали хлопок, уходивший на текстильные фабрики в Англию, а взамен получали дешевые промышленные товары.
Президент Конфедерации Дэвис твердо стоял за свободу Юга В 1857 году на промышленном Севере разразился экономический кризис. Все, что можно было продать североамериканскому потребителю, уже продали. Теперь хотелось продать излишки перепроизводства еще и южанам. А те отказывались покупать: английское, мол, дешевле и лучше!
Свобода у нас, господа северяне, или как? Тогда федеральное правительство, являвшееся ставленником буржуазии Севера, ввело высокую пошлину на вывоз хлопка-сырца за пределы США — продавайте нам и по той цене, которую мы назначим! А к этому добавило еще и пошлины на ввоз дешевого импорта из Британии. Заметьте: о правах чернокожих никто еще вообще не говорил. Вашингтонские политики накануне гражданской войны готовы были и дальше мириться с рабством на Юге, если оно будет способствовать дешевизне сырья для промышленного Севера.
100 долларов конфедератов. Со сценами жизни на плантациях Однако у Юга оставалось право на выход из федерации. Первой им воспользовалась 20 декабря 1860 года Южная Каролина. Потом к ней присоединились еще 6 штатов — Флорида, Джорджия, Алабама, Луизиана, Техас и Миссисипи. Вскоре количество отделившихся штатов выросло до 13. Они образовали Конфедерацию Штатов Америки и избрали своим президентом Джефферсона Дэвиса.
Русская эскадра в Сан-Франциско. И Тихий океан под контролем Правительство королевы Виктории вскоре признало северные и южные штаты "воюющими сторонами" и находилось в двух шагах от того, чтобы признать Конфедерацию независимым государством. Но сторону северян неожиданно приняла Россия. Это был ответ Британии на давление в "польском вопросе". Петербург послал в Нью-Йорк и Сан-Франциско две эскадры — под командованием адмиралов Лесовского и Попова. Идея их отправки принадлежала морскому министру адмиралу Николаю Карловичу Краббе — 49-летнему шутнику, "знатному коллекционеру порнографии и всякой похабщины", как свидетельствовали его современники, а по совместительству — еще и гению военно-морской стратегии.
Лобовая атака. Американские генералы оказались бездарными мясниками Страсть к порнографии и женскому полу не помешала Николаю Карловичу выступить инициатором так называемой "Американской экспедиции" русского флота. Адмиралы Попов и Лесовский получили от него подробные инструкции: если Британия вздумает признать южные штаты и начнет военную интервенцию — выйти в море и начать топить английские торговые корабли без пощады. То же самое следовало сделать, если британский флот попробует атаковать Петербург. Но, прощаясь с Лесовским в Кронштадте, Краббе не забыл попросить его привезти из заграничной командировки новейших порнографических карточек.
До главы русского Морского ведомства, обожавшего всякие новшества, уже дошло, что Северо-Американские Штаты далеко продвинулись в этой области человеческого прогресса, заменив рисунки от руки массовым фотографированием нью-йоркских портовых шлюх. Лесовский, имевший на флоте кличку "дядька Степан" и сам обожавший всяческие безобразия, клятвенно обещал не посрамить и в этом деликатном деле чести Андреевского флага.
Пехота Севера в атаке. 140-й Нью-йоркский добровольческий полк Внезапное появление русских эскадр в Нью-Йорке и Сан-Франциско осенью 1863 года стало для Англии педагогическим шлепком по самом мягкому месту. К тому времени в мире уже гремела слава крейсера южан "Алабама", практически парализовавшего атлантическую торговлю северян и потребовавшего для своей поимки 15 боевых кораблей. Пять русских крейсеров на Тихом океане и шесть в Атлантике в составе двух эскадр давали в сумме одиннадцать потенциальных "Алабам", остановить которые не хватило бы сил даже у флота Ее Величества.
Синопский бой. Британия не ожидала, что русский флот восстановится Правительство Британии закрыло глаза на польский вопрос и отказалось от признания Конфедерации южан. Соединенные Штаты сохранили единство, угробив в гражданской войне больше народу, чем потеряют в будущем в двух мировых войнах. А на стол адмирала Краббе легло сразу два альбома с порнографическими открытками. Один из них привез Степан Лесовский. А другой — адмирал Попов, знавший о тайной любви морского министра и стремившийся ни в чем не отстать от своего атлантического коллеги. И все это служит ярчайшим примером того, что может сделать для пользы государства правильно примененная морская мощь.
Олеся Бузина
Впрочем, в данной статье речь идет не о принципиальных вопросах исторического познания и не о возрождении старых традиций школы Л. Ранке – "благородной мечты" об объективности и беспристрастности историка в политизированном мире[1]. От претензий на обладание "истиной в последней инстанции" в изучении прошлого отказались даже ортодоксальные марксисты и позитивисты, не говоря уже о представителях "новой научной истории" на Западе.
В данной статье ставится скромная и частная задача – проследить, как шло изучение конкретного вопроса: визита русских военных кораблей в США в 1863–1864 гг.
Как оценивали этот визит современники и последующие историки? Удалось ли им разобраться в причинах неожиданного появления русских эскадр в Нью-Йорке и Сан-Франциско осенью 1863 г., установить истинные цели и объективные результаты визита, наконец, оценить действительное значение пребывания русских моряков в США?
Надо сказать, что появление в разгар гражданской войны в США русских кораблей в Нью-Йорке и Сан-Франциско произвело в США настоящую сенсацию. Осенью 1863 г. американские газеты (New York Times, New York Herald, New York Daily Tribune, Daily Alta California, Harper's Weekly, National Intelligencer etc.) пестрели многочисленными статьями, рисунками, объявлениями о торжественных манифестациях, приемах и обедах в честь русских моряков. Никогда ранее Россия, ее политика, роль в мире и особенно ее отношения с США не привлекали столь пристального внимания американской общественности.
Как известно, американская печать обычно отличается большим разнообразием мнений. На этот раз почти единодушно влиятельные газеты Союза приветствовали появление русских военных кораблей в американских водах: "Большое торжество в отеле Метрополитен", "Симпатии между Россией и США" (New York Herald. 1863. Sept. 29), "Новый союз укрепляется" (Ibid. 1863. Oct. 2), "Российская империя и американское правительство против западноевропейских держав" (Ibid. 1863. Oct. 7), "Наши русские друзья: великолепный прием вчера" (New York Times. 1863. Oct. 2), "Русский союз" (Harper's Weekly. 1863. Oct. 17) и т.д.
На страницах газет и журналов печатались многочисленные иллюстрации (в частности, на страницах того же Harper's Weekly или Frank Leslie's Illustrated Newspaper), приводились подробные описания приемов и банкетов. Создавалось впечатление, что федеральное правительство, да и местные власти стремились проявить к русским морякам совершенно исключительное внимание и гостеприимство как к своим друзьям и союзникам. Показательно, что военно-морской министр США Г. Уэллес выразил согласие оказать русским морякам всю возможную помощь, предоставив в их распоряжение Бруклинскую верфь для ремонта, а в своем дневнике сделал весьма выразительную запись: "Господь, благослови русских"[2].
Неудивительно поэтому, что уже с 1860-х годов в литературе, в первую очередь под влиянием сообщений в американской печати, утвердилась легенда о существовании между Россией и США чуть ли не союзнических отношений, что нашло отражение в прибытии осенью 1863 г. в Нью-Йорк и Сан-Франциско двух русских эскадр с секретными инструкциями оказать в случае вмешательства Англии и Франции помощь федеральному Союзу. Хотя реальные факты переплелись в этой легенде с очевидным вымыслом, она получила в ХГХ в. довольно широкое распространение.
В свое время М.М. Малкин весьма подробно проанализировал историю возникновения этой легенды[3], и сейчас нет необходимости вновь возвращаться к ней во всех деталях. Первоначальная версия обрастала все новыми и новыми "фактами" и "свидетельствами", в которых вымысел переплетался с реальными фактами. Это относится, в частности, к статье Уортена Баркера о его беседе с Александром II в августе 1879г., а также к статьям, помещенным в "Литерари дайджест" в марте–апреле 1904 г.[4]
В результате вплоть до начала первой мировой войны в американской литературе прочно утвердилась точка зрения о том, что русские корабли были посланы в Нью-Йорк и Сан-Франциско в связи с гражданской войной и угрозой вмешательства в нее Англии в Франции.
Приведем в этой связи мнение автора ряда работ по истории русско-американских отношений Дж.М. Каллахана: «Именно во время сецессионной войны в Америке дружба с Россией оказалась наиболее полезной... В этот тяжелый час американской истории, когда целостность Союза (а, следовательно, и мир во всем мире) была в опасности, а державы Западной Европы, казалось, взирали на эту угрозу со спокойным безразличием (если не с заинтересованным одобрением), когда наш британский родственник называл нас "разъединенными штатами", а наш старый союзник Франция стал нашим злейшим врагом, только одна рука в Европе оказалась протянутой к нам с горячей симпатией и доброй волей... Россия горячо аплодировала усилиям Америки сохранить Союз, отказалась присоединиться к европейскому предложению посредничества или вмешательства и послала свои флоты в американские воды для доказательства миру ее симпатий делу Союза»[5].
Эта романтическая версия, созданная в основном в самих Соединенных Штатах, не нашла подтверждения в русских источниках. Более того, именно русские исследователи оказались первыми, кто внес решающий вклад в ее опровержение. Особо хотелось бы выделить в этой связи исследовательскую статью В. Гончарова, опубликованную на страницах "Морского сборника" в 1913 г. в связи с 50-летним юбилеем визита русских эскадр в США. Именно эта статья стала первой подробной публикацией, основанной на широком использовании основных документов морского министерства[6].
Показательно, что в статье В. Гончарова приводились выдержки из секретной записки управляющего морским министерством Н.К. Краббе от 23 июня 1863 г. с предложением отправить русскую эскадру в США, чтобы создать угрозу морской торговле и заставить Англию отказаться от выступления вместе с Францией против России, также подробна излагалось содержание его инструкции от 14 июля 1863 г.[7] В статье приводились и многие другие документы, включая письма С.С. Лесовского, А.А. Попова, Э.А. Стекля и др. В заключение автор делал вывод, что американская экспедиция русского флота сыграла значительную роль в распаде коалиции западных держав, направленной против России и выразил сожаление, "что такая крупная заслуга флота своему Отечеству почти всеми забыта"[8].
Если статья В. Гончарова была посвящена по преимуществу плаванию эскадры адмирала С.С. Лесовского и лишь сравнительно кратко затрагивала пребывание кораблей А.А. Попова в Сан-Франциско, то в следующем 1914 г. на страницах "Морского сборника" появилась работа А. Беломора, посвященная действиям второй Тихоокеанской эскадры в 1861–1864 гг.[9] В целом обе эти статьи давали довольно полное, хотя и далеко не исчерпывающее освещение пребывания русских эскадр в США в 1863–1864 гг.
Уже после публикации статей Гончарова и Беломора в "Американ хисторикал ревью" в октябре 1915 г. появилась статья Ф.А. Голдера (1877–1929) "Русский флот и гражданская война", которая открыла новый этап в изучении этого вопроса в американской историографии, впервые ознакомив историков США с документами морского министерства России[10].
Русские источники убедительно и однозначно свидетельствовали, что эскадра С.С. Лесовского была послана в Нью-Йорк отнюдь не для помощи федеральным властям, а из-за возможной войны России с Англией и Францией в связи с восстанием в Польше. В этом случае русские корабли становились грозным оружием против торгового судоходства европейских держав в Атлантике. Любопытен и общий вывод, к которому пришел Голдер в самом конце статьи. "Создалась совершенно необычная ситуация: Россия не имела в виду оказать нам помощь, но на деле предоставила нам определенную услугу; Соединенные Штаты не сознавали, что в какой-либо мере содействуют благополучию России, но, тем не менее спасли ее от унижения а возможно, и войны. В дипломатической истории не было ничего, что можно было сравнить с этим"[11].
Статье Ф.А. Голдера была уготовлена счастливая судьба. Она произвела огромное впечатление, как на современников, так и на последующих исследователей. На статью в ведущем историческом журнале США ссылались и продолжают ссылаться все, кто касается политики России в годы Гражданской войны в Северной Америке. Она вошла в учебники и ее приводят как образец использования в исторических исследованиях архивных документов.
"Загадка" с визитом русского флота в США не была решена вплоть до 1915 г., "когда, опираясь на официальные русские источники, д-р Фрэнк А. Голдер опубликовал статью в American Historical Review", – писал Томас А. Бейли в 1950 г.[12] "Голдер блестяще, почти классически продемонстрировал значение неопубликованных архивных документов для написания дипломатической истории", – вторил ему Э.С. Померой[13]. А ведь до Голдера это сделали так и оставшиеся неизвестными скромные русские авторы на страницах "Морского сборника"!
Новый шаг вперед был сделан уже в советское время в 1930-е годы, когда были изданы документальные публикации и исследования Е.А. Адамова, А.В. Ефимова и М.М. Малкина. Теперь можно только удивляться, что именно в трудные 30-е годы в "Красном Архиве" и "Историке-марксисте" в полном виде были опубликованы важнейшие документы из архивов морского министерства и ведомства иностранных дел России.
Следует учесть, однако, что в то время еще не были утрачены традиции дореволюционной исторической школы, а сближение с США и установление в 1933 г. дипломатических отношений создавало возможность для более или менее объективного изучения русско-американских отношений в прошлом. Кроме того, в то время еще сохранялась тенденция критики тайной дипломатии царизма, а новая националистическая тенденция в полной мере проявилась только после II мировой войны.
Так или иначе, в 1930 г. появилась основанная на архивных документах исследовательская статья проф. Е.А. Адамова о позиции России в период гражданской войны с США с приложением трех важных документов: инструкции С.С. Лесовскому от 14(26) июля 1863 г., депеши посла в Лондоне барона Бруннова от 5(17) октября 1863 г. и депеши посланника в Вашингтоне Э.А. Стекля от 11(23) сентября 1863 г.[14]
Дальнейшим развитием этой статьи явилась пространная рецензия А.В. Ефимова книги Джеймса Робертсона о миссии К.М. Клея в Россию в 1861–1862 гг. и 1863–1869 гг., сопровождавшаяся публикацией архивных документов о плавании русских кораблей в 1863-1864 гг.[15]
Среди них был первоначальный набросок и последующая докладная записка Н.К. Краббе о посылке Атлантической эскадры в Америку от 23 июня 1863 г., инструкция командирам судов эскадры, письмо Н.К. Краббе контр-адмиралу С.С. Лесовскому от 16(28) октября 1863 г. и, наконец, депеша A.M. Горчакова Э.А. Стеклю от 10(22) октября 1863 г., в которой министр иностранных дел отмечал, что союз с США "существует de facto в силу совпадения наших политических интересов и принципов"[16].
И, наконец, в 1939 г. в то время молодой ленинградский исследователь М.М. Малкин во всех деталях проанализировал старую легенду о существовании союза между Россией и США в специальной монографии о позиции России в гражданской войне в США, которая была основана на документах МИД в Москве и делах военно-морского архива в Ленинграде[17]. Перу Малкина принадлежала также вступительная статья к публикации документов АВПР, подготовленной к печати опытным архивистом А.А. Юрьевым[18].
К сожалению, большинство из упомянутых нами русских работ, ив первую очередь ценная монография М.М. Малкина, никогда не были переведены на английский язык и оставались почти неизвестными американским исследователям, которые продолжали основываться главным образом на статье Ф.А. Голдера[19].
Хотя большинство американских историков приняло точку зрения Ф.А. Голдера, время от времени высказывались я другие мнения. Так, например, Уильям Е. Нагенгаст в начале 1949 г. опубликовал статью, в которой привел ряд газетных сообщений, свидетельствовавших, что общественность США довольно ясно понимала цели визита русских кораблей. Так, например, "Чикаго ивнинг джорнал" в своем комментарии от 5 октября 1863 г. писала: "Русское правительство, несомненно, хочет, чтобы в случае европейской войны из-за Польши, сохранить свой сильный флот в положении, когда он мог бы эффективно использоваться против торговли Франции и Англии, а не быть скованным льдом около Кронштадта".
Другая американская газета ("Провиденс дейли джорнал". 10 окт. 1863) подчеркивала, что Россия направила большой флот в США с тем, чтобы он был готов действовать в случае экстренной необходимости. Наконец, "Харперс уикли" 17 октября 1863 г. отмечал, что царь послал свой флот в американские воды, чтобы в случае возникновения войны "Британская и французская торговля не могла бы так дешево отделаться, как это случилось в годы Крымской войны"[20].
Мнение Нагенгаста не получило широкого распространения в литературе, и большинство американских историков, в частности такой авторитетный ученый, как Томас А. Бейли, подчеркивали, что американская общественность была введена в заблуждение и газеты рассматривали визит русского флота, в первую очередь, как дружественную демонстрацию в отношении федерального Союза[21]. Точка зрения Голдера продолжала практически безраздельно господствовать, а с начала 1950-х годов в период "холодной войны" получила политическое подкрепление как еще одно свидетельство "коварства русских". Упоминание о разоблаченном мифе стало обычным украшением, как общих курсов внешней политики, так и специальных книг по истории русско-американских отношений[22].
Не была исключением в этом смысле даже известная книга по истории русско-американских отношений У.А. Уильямса, который следовал в данном случае вслед за своими ортодоксальными коллегами[23]. Лишь много лет спустя в августе 1972 г. молодой радикальный историк Говард И. Кушнер выступил со статьей, в которой обосновал интерпретацию, существенно отличавшуюся от точки зрения Голдера.
По мнению Кушнера, руководители американского кабинета (А. Линкольн и У. Сьюард) знали действительные цели прихода российских военных кораблей в американские порты, достаточно явно представляли себе характер царского самодержавия и событий в Польше в 1863 г., но были сами заинтересованы в дружественном приеме русских моряков, так как "хотели убедить правительство Англии и Франции в том, что Россия является потенциальным союзником Соединенных Штатов". Как Сьюард, так и Линкольн стремились извлечь из "случайного прибытия русских кораблей прочные дипломатические выгоды для Союза"[24].
Статья Кушнера основывалась на весьма широком круге источников и литературы и в какой-то мере следовала мнению У. Нагенгаста, который в свое время показал, что многие американцы отдавали себе отчет в целях визита русских кораблей в США и отнюдь не были введены в заблуждение или обмануты. Кушнер, в частности, обратил внимание на определенный перелом в настроении американской прессы после грандиозного бала в честь русских моряков в Нью-Йорке 5 ноября 1863 года (усилились симпатии к Польше, ослабела угроза вмешательства Франции и Англии в американские дела, усилились подозрения в отношении политики России и т.д.)[25].
О переходе от "оваций" к "площадной брани" весьма подробно писал еще М.М. Малкин в 1939 г. При этом он цитировал письмо С.С. Лесовского к Н.К. Краббе от 5(17) ноября 1863 г., "Кронштадтский вестник", "Санкт-Петербургские ведомости" и особенно "New York Herald". Еще недавно помещавшая восторженные статьи о русских моряках влиятельная нью-йоркская газета теперь именовала их не иначе, как "варварами". "Россия посылает свой флот, чтобы он был в безопасности в случае войны с Францией, но сомнительно, чтобы она послала его сюда, если бы требовалось помочь нам в борьбе с Англией. Да, в сущности, он таков, что не стоило бы его посылать. Один из наших броненосцев мог бы уничтожить его в два часа, со всеми этими варварами на борту". Особая язвительность газеты объяснялась отчасти тем, что жене редактора не оказали предпочтения, когда она посетила фрегат "Александр Невский", и теперь "из союзников и друзей мы превратились в "barbarians"[26].
Следует иметь в виду, однако, что газеты высказывали критику в адрес России и ранее, что же касается политики правительства США, то она оставалась в основном прежней. Прием в Вашингтоне оказался столь же дружественным, как и в Нью-Йорке, а выражение симпатий к русским морякам в газетах не прекращалось и зимой 1863/1864 гг.
Сразу же после прибытия С.С. Лесовского в Вашингтон в декабре 1863 г. на борту фрегата "Ослябя" в сопровождении корветов "Витязь", "Варяг" и клипера "Алмаз", русские моряки были окружены подчеркнутым вниманием со стороны государственного секретаря У. Сьюарда и морского министра Г. Уэллеса. На русских корветах побывали не только члены кабинета, но и руководители конгресса США, сенаторы, члены палаты представителей и их семьи (более 500 человек). Сообщая о торжествах в Вашингтоне в честь русских моряков У. Сьюард писал К. Клею, что президент Линкольн "искренне хотел бы, чтобы прием в столице мог бы отразить сердечность и дружелюбие, которые эта страна испытывает в отношении России"[27].
Специального упоминания заслуживает стоящий несколько особняком сборник статей, подготовленный, в связи с 100-летием прихода русских эскадр в США. Вышедший в Вашингтоне в издательстве В. Камкина в 1963 г. сборник состоит из нескольких статей, принадлежащих перу русскоязычных авторов - В.П. Петрова, А.Г. Тарсаидзе и А. Долгополова[28]. Хотя авторы долгое время жили в США, это издание продолжает скорее русские, чем американские традиции. Чего-либо кардинально нового авторы сборника не внесли, хотя отдельные детали (например, о действиях русских моряков при тушении гигантского пожара в Сан-Франциско 23 октября 1863 г.) описаны с привлечением свежих и малоизвестных фактов и документов. Языковый барьер помешал широкому распространению этого сборника в США. С другой стороны, в нашей стране эмигрантские издания даже совершенно безобидного содержания оседали в спецхранах, доступ к которым был ограничен. В результате в литературе этот сборник почти не упоминался.
С сожалением приходится констатировать, что в отличие от США в нашей стране после второй мировой войны в изучении визита русских эскадр в Северную Америку и позиции России во время гражданской войны в целом наступил определенный спад, а в некоторых случаях даже регресс (по сравнению с публикациями 30-х годов). К тому же наметилась тенденция к преувеличению роли и заслуг России в ликвидации угрозы иностранной интервенции в войну между Севером и Югом. В качестве примера можно сослаться на подборку документов АВПР, опубликованную С.И. Повальниковым в 1973 г., когда после длительного периода "холодной войны" СССР и США "вновь вступают на путь сотрудничества". Подчеркивая исторические традиции дружбы, составитель соответственно подобрал и публикуемые им архивные документы[29].
Сильно упростила и даже исказила цели России проф. МГУ Н.С. Киняпина, когда утверждала, что русское правительство не верило "в эти годы в реальность войны с западными странами" и что "состав эскадр был чрезвычайно мал для нанесения удара". По мнению Киняпиной, морская экспедиция оказала "большую поддержку правительства Линкольна" и что, посылая корабли в США, Россия хотела "публично заявить о русско-американском единстве"[30].
Не избежал определенной прямолинейности даже такой крупный специалист по истории гражданской войны в США, как проф. Р.Ф. Иванов. К визиту русских эскадр в Северную Америку ученый обращался неоднократно. Впервые эти вопросы были рассмотрены им еще в книгах о гражданской войне (1961, 1964), а сравнительно недавно они получили развитие в специальном разделе монографии о дипломатии Линкольна (1987) и статье в журнале "Международная жизнь" (1988. № б)[31]. Надо сказать, что Р.Ф. Иванов хорошо осведомлен не только о разнообразных опубликованных, но и архивных материалах, не говоря уже об исторической литературе. И тем не менее, он не избежал некоторых упрощенных и прямолинейных оценок, подчеркивая, например, что с момента создания Соединенных Штатов у России установились с ними "дружественные отношения, которые никогда не омрачались никакими серьезными конфликтами", и что Россия на протяжении всей гражданской войны в США "оказывала эффективную поддержку правительству Линкольна"[32].
В ходе последующего изложения, автор цитирует большое число восторженных оценок современников и свидетелей визита русских моряков в Нью-Йорк, Сан-Франциско и другие американские города, включая Вашингтон и Бостон. Здесь и множество сообщений американских, русских и английских газет, и различные отзывы государственных деятелей, дипломатов, и свидетельства участников событий - российских моряков, не говоря уже о последующих историках.
Спору нет, такие свидетельства очень впечатляют и говорят об эрудиции и трудолюбии автора. Но возникает вопрос, неужели никто из американцев не высказывал сомнений, не упоминал об истинных целях визита? Неужели все они, включая таких опытных политиков и дипломатов, как А. Линкольн и У. Сьюард, были введены в заблуждение? Наконец, неужели в адрес России и русских моряков раздавались лишь восторги и благодарности, что, вообще говоря, для общественности США совсем не характерно.
Вполне очевидно, что поверить в полное единодушие американцев в отношении России просто невозможно, и выше уже приводились соответствующие свидетельства. Здесь же отмечу, что наиболее проницательные современники достаточно точно и ясно разобрались в истинных целях неожиданного визита русских моряков. Влиятельный председатель сенатской комиссии по иностранным делам Чарлз Самнер 6 октября 1863 г. писал, что, по его мнению, русский флот покинул Балтику, когда "война с Францией считалась весьма вероятной, и было решено, чтобы он не оказался запертым в Кронштадте"[33].
Еще ранее, 28 сентября 1863 г. газета "Нью-Йорк геральд" писала по поводу причин появления русской эскадры: "Во время Крымской войны все русские корабли оказались блокированными в различных портах в России. Если же она теперь вступит в войну с державами, поднявшими такой шум вокруг Польши, ее флот будет свободным и сможет охотиться за вражескими торговыми судами"[35]. Узнав о пребывании русских военных кораблей в США, Европа, по мнению газеты, будет меньше думать о признании Юга и больше о могуществе Севера, а также о последствиях русско-американского союза.
Значение пребывания русских кораблей в портах США осенью 1863 г. для стабилизации международного положения в Европе в связи с польским восстанием в полной мере оценили и "Московские ведомости". "Мы не можем не порадоваться, - писала газета, - что правительство наше поспешило, при возникших затруднениях с западными державами, выслать в океан часть своего флота. План этот был исполнен как нельзя успешнее: восемь судов с тремястами орудиями... переплыли океан и вот, теперь с торжеством встречаются в Северо-Американских портах. Здесь, в этих портах, наши 300 орудий принесут самую существенную услугу России, и окажут не малое влияние на ее отношения с западными державами Появление этих трехсот орудий в Атлантическом океане и в Нью-Йоркском порту почти имеют для нас цену выигранного генерального сражения"[36].
Сообщения русских газет и журналов становились в то время известными читающей публике и в США. Так, например, "Нью-Йорк таймс" в ноябре 1863 г. в сообщении из С.-Петербурга опубликовали следующую информацию московской газеты: "Наш флот был бесполезен для нас во время Крымской войны, но теперь восемь фрегатов в океане окажут нам значительные услуги в случае войны с морскими державами, поскольку они будут сдерживать флоты Англии и Франции. Это стало причиной, почему Россия послала их в благоприятное время, чтобы контролировать морские пути. Наши крейсеры найдут убежище в нейтральных портах Америки; они терроризируют коммерческий флот враждебных держав и заставят любую из них использовать половину своего военного флота для охраны своих торговых судов''[37].
В целом сплошной просмотр комплектов ряда русских и американских газет и журналов позволяет с полным основанием утверждать, что никакого всеобщего единодушия в оценках не было и для наиболее проницательных современников цели посылки русских военных кораблей" в Северную Америку были достаточно очевидны.
Последним по времени и наиболее авторитетным и сбалансированным описанием визита русских эскадр в США является обстоятельный раздел в книге профессора Нормана Е. Сола, основанный на прекрасном знании литературы и источников США, России и Англии[38]. Заслугой профессора Сола следует признать широкий и непредвзятый взгляд на события, учитывающий как мнение современников, так и последующих историков.
Он обращает внимание и на модернизацию российского флота под руководством вел. кн. Константина, и на систематические загранплавания русских кораблей, и на неоднократные посещения ими американских портов на западном побережье США. По мнению проф. Сола, русскому флоту не угрожала реальная опасность быть запертым в Балтийском море. Тем более такой угрозы на Тихом океане не существовало. "То, что русские суда могли быть посланы главным образом для того, чтобы помочь Союзу, не может быть так легко отвергнуто, как это сделал Голдер и большинство других историков, поскольку так думали многие современники не только в США, но также во Франции, Британии и даже России, - пишет проф. Сол и добавляет: - Присутствие русских в Сан-Франциско было даже более очевидной демонстрацией поддержки дела Союза и роста морского потенциала России, чем визит к берегам Атлантики. Так по крайней мере это интерпретировалось в то время"[39].
Профессор Сол, конечно, прав, когда обращает внимание на мнения и оценки современников, но, как мне представляется, более правильно разделить цели Морского министерства при отправке русских кораблей в американские порты и объективные результаты пребывания русских эскадр в США.
Есть все основания полагать, что результаты визита русских эскадр в США превзошли первоначальные расчеты и ожидания морского министерства. Простое пребывание русских военных кораблей в портах США заставило Англию и Францию отказаться от своих намерений вмешаться в польские дела, укрепило отношения с федеральным Союзом и продемонстрировало, что русский флот вновь стал действенным фактором международной политики.
Один из наиболее важных выводов, который можно сделать на основе рассмотрения работ американских авторов, заключается в недостаточности параллельного и не всегда пересекающегося изучения документальных источников. На протяжении более 130 лет, прошедших со времени визита русских кораблей в США, американцы занимались изучением истории вопроса фактически без учета или во всяком случае при совершенно недостаточном учете русских источников и литературы.
Фактически лишь Ф.А. Голдер впервые обратил внимание на принципиальное значение русских архивных материалов, и только публикация Е.А. Адамова вызвала некоторый резонанс в американской литературе. Даже обширная монография М.М. Малкина осталась практически незамеченной в США и, пожалуй, лишь Н.Е. Сол впервые после Голдера привлек новые архивные материалы из британских и русских архивов. Хотя среди американских работ на протяжении длительного времени преобладали популярные, обзорные и не очень глубокие труды, постепенно уровень исследований повышался, и работы последних лет (например, статья Кушнера и книга Н. Сола) существенно пополнили наши знания в этой области.
Несколько иные тенденции просматриваются в работах отечественных историков, которые, как правило, были гораздо лучше осведомлены о работах своих коллег, чем американцы. Если последние за редким исключением (Ф.А. Голдер, Н.Е. Сол), практически игнорировали русские источники и литературу, то А.В. Ефимов, Р.Ф. Иванов, М.М. Малкин и большинство других русских исследователей широко используют зарубежную, в первую очередь американскую, литературу.
С другой стороны, если американцы постепенно наращивали глубину и размах своих исследований, то в нашей литературе после второй мировой войны произошел некоторый спад, наметилось увлечение популяризацией, выявилась тенденция и к упрощению характера русско-американских отношений в годы гражданской войны в целом. Вне внимания исследователей остались не только важные архивные источники (как русские, так и зарубежные), но даже материалы русской печати, статьи в "Морском сборнике" и т.д.
В целом же можно констатировать, что всестороннее изучение вопроса о визите русских эскадр в Северную Америку с учетом всей совокупности печатных и архивных источников, как отечественных, так и зарубежных, еще впереди. И хотя трудно ожидать каких-либо сенсационных открытий, но по ряду важных деталей могут быть сделаны существенные уточнения, дополнения и исправления.
Опубликовано: Американский ежегодник, 1994. М., 1995. С. 194-207. OCR: © 2007 Т.В. Алентьева, специально для Северной Америки. Век девятнадцатый Текст: © 1994 Николай Болховитинов
Футболку "Провидѣніе" можно приобрести по e-mail: providenie@yandex.ru
Застолби свой ник!
Источник — http://www.segodnya.ua/
