<embed type="application/x-shockwave-flash" wmode="transparent" src="http://providenie.narod2.ru/providenie1.swf" height="186" width="186">
• Посм., ещё видео
Запад всегда недолюбливал Восточный Рим, так как он был для "молодых" королевств Европы своеобразным бельмом на глазу, постоянно напоминая им о том факте, что их власть не вполне законна, так как они создали свои королевства на землях полученных предками за службу Римской империи, от обязательств несения которой, ни предков, ни их наследников, Рим не освобождал. Для самооправдания было придумано несколько мифов о Византии. О том, что империя "вырождалась", о том, что греки интриганы и лжецы, о том, что в империи царило смешение рас и народов, своеобразный "плавильный котел" Средневековья. Сейчас нет нужды разъяснять неправоту этих утверждений, для этого должна быть написана отдельная статья, обозначим пока тот факт, что значение Византии для христианского, прежде всего православного мира, было исключительно велико. Но вот в 1453 г. Константинополь пал и повторилась история с императорскими регалиями. Теперь они были доставлены в Москву, как часть приданного жены великого князя Ивана III. Москва тем самым не только династически, но и символически наследовала Риму и сама превращалась в Третий Рим.
Начиная с этого момента идея освобождения Византии и водружения креста на куполе собора Святой Софии, главного православного храма мира, не оставляла русских правителей. Даже такой неоднозначный, но при этом, безусловно, талантливый правитель как Лжедмитрий, провозгласил себя императором (более чем за сто лет до Петра Великого) и говорил о том, что собирается отобрать у турков Константинополь, для чего строил планы масштабной военной реформы. Петр I, при котором Россия юридически и окончательно стала империей, обозначил Восточный вектор, которого придерживались весь XVIII век. Успехи военной силы русского государства при Екатерине Великой вновь заставили вспомнить о возможности восстановления Византии, отчего в мыслях великого государственного деятеля Потемкина родился "греческий проект" подразумевавший аннексию у Турции европейских владений и провозглашение союзной России и связанной с ней династической унией Византийской империи. На роль императора готовили великого князя Константина (что было очень символично) который специально для этого учил греческий язык. Однако смерть Потемкина заставила забыть о проекте, так как в России не оказалось деятелей его масштаба, способных на воплощение его в жизнь. А между тем, наверное, именно тогда Россия имела последний исторический шанс получить Восточную Римскую империю без серьезных дипломатических осложнений в Европе. Русская дипломатия была сильна, военная мощь внушала всем почтение, и ни одно государство не посмело бы выступить против русского колосса.
Возможно, такой шанс был бы и у Павла I, который также имел далеко идущие планы на Востоке по созданию русской колониальной империи и низвержению всех конкурентов России. Но в итоге уже ко второй четверти XIX века в мире сложилась ситуация, когда Англия и Франция, сами активно расширяющие свои колониальные державы были настроены объединиться перед лицом любого усиления России, которого они весьма опасались. Николай I конечно тоже располагал определенными проектами по отношению к Турции. Турецкое государство к тому времени серьезно деградировало и, по выражению императора, было "больным человеком Европы". "Больного человека" надо было оперировать. Предполагалось, что в результате этой операции произойдет существенный передел земель и влияния в Европейской части Турции (а она, отмечу, в это время простиралась на территорию нынешних Болгарии, Сербии, Северной Греции и ряда других балканских государств). Приз был весьма неплох, чтобы за него повоевать, да и тот факт, что большая часть этих земель была населена православными славянами, то есть потенциально без проблем с точки зрения этнической совместимости входило бы в состав России, говорил сам за себя.
Однако дипломатам Николая I не удалось переиграть дипломатов Европы. Вполне возможно даже что раздел бы и удался, если бы не роль в сколачивании протурецкой коалиции в Европе, которую занял император Наполеон III. Ему срочно было надо для поддержания собственной популярности устроить победоносную войну, а лучшей войны, чем война с Россией, что позволило бы расквитаться за поражения своего дяди - Наполеона I и представить было невозможно. Так что, обманувшись показным миролюбием европейских стран, Николай I решил активно действовать, используя повод, образовавшийся в результате конфликта с турками за святые места в Палестине. Планировалось принудить Турцию к капитуляции, заняв дунайские княжества бывшие ее вассалами и выступая с позиции силы потребовать исполнения требований России, если же турки не согласятся, то двинуть сухопутную армию на Константинополь, а с моря поддержать удар десантом. Так в июле 1853 годя, был открыт пролог Крымской войны.
Сама война фактически началась уже в следующем году в апреле, когда первые войска англо-французских союзников при поддержке турок высадились в Крыму. С этого времени либеральная и коммунистическая историография отсчитывает срок "позорной войны". На самом же деле, степень неготовность России к войне и то, как она была проведена, намеренно искажаются. Либералами, для того чтобы показать, как насущны были реформы, а коммунистами, для того чтобы объяснить принципиальную пагубность царского правительства. Каковы же основные мифы Крымской войны?
Почему-то многие полагают, что русский флот к середине 50-х годов XIX века совершенно не отвечал требованиям времени и вообще был никуда не годен. В результате, его пришлось затопить и только затопленные, корабли принесли хоть какую-то пользу России. Но, при более пристальном рассмотрении мы увидим, что незадолго до англо-французского вторжения в Крым, Россия вела морскую войну с Турцией, которая в это время все еще оставалась первоклассной морской державой. И эту войну Россия блистательно выиграла, разгромив турецкий флот в ряде морских сражений. Ни одного поражения, напротив, везде, где сталкивались русские и турецкие флоты русские выигрывали с подавляющим преимуществом, а ведь они отнюдь не имели подавляющего преимущества в числе. Следовательно, дела обстояли не так плохо, как это нам представляют.
Посмотрев на мировые флоты других крупных государств Европы, мы увидим, что паровые военные корабли были на вооружении всех ведущих морских держав, однако только Англия и Франция имели на вооружении основные боевые корабли - пароходы-линкоры, 21 и 20 кораблей соответственно. Другие страны имели на вооружении только пароходо-фрегаты. Лишь две страны мира имели преимущественно паровой военный флот, но это не может означать "подавляющего" отставания России среди других стран мира. Просто в условиях промышленной революции середины XIX века Россия оказалась перед необходимостью выбирать - тратить средства на более важную для страны сухопутную армию или вкладывать гигантские суммы в морской паровой флот. Естественно геополитическое положение России диктовало преимущественное внимание к сухопутной армии, тем более что соревнование в количестве и качестве морских паровых военных кораблей начатое Англией и Францией поначалу касалось только их двоих. Агрессивная политика Наполеона III, стремящегося к превращению Франции в морскую сверхдержаву, привела к мощному рывку в развитии парового флота во Франции и в Англии, которая обеспокоилась грозившей ей утратой своего многолетнего лидерства на море.
В России прекрасно понимали необходимость парового военного флота и занимались его развитием. Строились корабли, так в 30-х и 40-х годах XIX века было построено восемь пароходо-фрегатов, следующего за линейным кораблем по мощности типа военного корабля. Был построен винтовой пароходо-фрегат, что означало серьезный технологический прорыв на фоне преобладания в это время колесных пароходов. Всего на вооружении в 1853 году состояло 16 пароходо-фрегатов, что вместе с большим парусным флотом (30 линейных кораблей, 26 фрегатов и корветов) было существенной и хорошей боеспособной силой, показавшей свою мощь в боевых действиях против Турции. Единственное, чему не мог противостоять русский флот, это объединенные силы английского и французского флотов. Но объединение противостоящих друг другу держав в это время не мог предсказать ни один политик, наоборот, в Англии все время муссировалась тема: когда же французские солдаты под прикрытием своего флота вступят на английскую землю. Поэтому русское военное руководство закономерно рассчитывало на то, что у России будет время на то, чтобы реализовать судостроительную программу, принятую в 1851 году. Согласно которой, планировалось начать массовое строительство военных паровых кораблей.
Так что читатель может придти к выводу, что отставание России было мнимым. Напротив, вместо этого, присутствовал тонкий расчет в стратегии развития и баланса сил, который вполне оправдал бы себя, если бы не оказался разрушен волей случая, что, заметим, часто бывает в мировой истории.
Считается, что русская армия была в Крымскую войну вооружена ружьями архаичной конструкции, которые стреляли на очень небольшую дистанцию и от того позволяли войскам Англии и Франции, вооруженным нарезным оружием, расстреливать нашу пехоту на расстоянии. Однако, и это не так. Если мы посмотрим на то, как были вооружены крупнейшие армии Европы перед Крымской войной, то увидим, что только английская армия имела на вооружении большинства пехотных частей нарезное ружье модели Минье. У французов только егеря и некоторые из африканских батальонов были вооружены винтовкой, остальная часть пехоты - простым пистонным мушкетом. В Пруссии только легкие батальоны (один в каждом пехотном полку) вооружены нарезными ружьями, остальные линейные войска имеют гладкоствольные ружья. Также обстояло дело и в России, стрелковые полки (один на дивизию) вооружались нарезным оружием, остальная армия гладкоствольным пистонным мушкетом, по боевым характеристикам совершенно не уступавшим французской модели.
Причина такого выбора большинства государств Европы проста. В середине XIX века быстро развивался прогресс в военном деле. Изобретения следовали одно за другим, и перевооружать армию все новыми и новыми образцами вооружения было крайне дорогостоящим делом. Со второй половины 40-х годов европейские армии прошли длительный процесс перехода с кремневых ружей на пистонные. Для каждой страны это означало огромные расходы, связанные с выбором модели, организацией массового производства нового вооружения и боеприпасов. Только Англия, наиболее богатое государство мира смогла сразу после этого взяться за перевооружение новыми образцами нарезного оружия. К этому надо добавить и то, что военные специалисты многих стран вплоть до Крымской войны сомневались в целесообразности вооружения всей пехоты нарезным оружием. И этому были объяснимые причины. Многие генералы считали, что жертвовать скорострельностью гладкоствольного ружья ради дальнобойности нарезного не стоит, так как прицеливание на дальние расстояния невозможно, а качественное обучение точному огню пехотных масс бесполезно. В военной науке преобладал взгляд, что нарезное оружие это удел специально обученных стрелковых частей (легкой пехоты), а для линейной пехоты важна плотность стрелкового огня, достигаемая частотой выстрелов из гладкоствольного мушкета. Итак, мы можем убедиться, что отставание России от других стран в области стрелкового вооружения было мнимым, а качество вооружения вполне отвечало среднему уровню ведущих европейских держав.
Существует распространенное мнение о какой-то особенной бездарности русского командования в Крымскую войну. На самом деле это не так. Рассмотрим отдельные кампании и сражения.
Кампания 1854 г. Бой на реке Альма. 62 тыс. союзников против 33 тыс. русских. Тактическая ничья. После завершения боя русские войска отступили в полном порядке не оставив пленных и трофеев, ввиду явного численного превосходства противника. Сражение при Балаклаве. Совершенно бездарные действия кавалерии союзников привели к тяжелым потерям англичан. Бой закончился фактической победой русских войск. Бой при Инкермане. Удар основных сил русских по англичанам полностью смял их и если бы не фланговый маневр французского корпуса, сражение можно было бы считать выигранным. Результатом стало стратегически выгодное поражение, которое отвлекло внимание союзников от Севастополя на довольно протяженное время. В ином случае был немалый риск того, что союзники займут Севастополь, но они были вынуждены отвлечься на противодействие русской полевой армии. В целом, кампания не продемонстрировала ни слабости русской армии, ни превосходства союзников.
Кампания 1855 г. Сражение при Черной речке. 31 тысяча русских против 40 тыс. союзников. Результат - ничья. После этого начинаются штурмы осажденного Севастополя. Все они были отбиты с большими потерями для союзников. Штурмы проводились при двух-трех кратном превосходстве войск осаждающих. Только в связи с полной бесперспективностью обороны полуразрушенных позиций Севастополя, они были сданы. Кампания велась в крайне тяжелых условиях, однако, несмотря на это, не показала явной слабости русских даже в условиях, когда снабжение союзников осуществляемой по морю было проще, быстрее и эффективнее, чем перевозка грузов для армии через всю Россию, без железных дорог.
Дунайская кампания была проведена хотя и без множества ярких выигранных сражений, но в целом, показав абсолютное превосходство меньших по численности русских войск над турецкими. Кавказские кампании это исключительно успехи русского оружия. Ахалцих, Башкадыклар, Чолок, Карс, Кюрюк-Дара. Это победы над турецкими войсками, причем всегда превосходившими по численности русские отряды. Наиболее боеспособные части Кавказского корпуса русской армии показали себя в лучшем виде и обеспечили исключительный по эффективности результат.
В целом военные результаты Крымской войны никак нельзя трактовать как поражение России, война была сведена вничью на поле боя, где ни разу русская армия не была побеждена, хотя порой и отступала. Крымская война показала, что недостатками армии николаевского времени является слишком слабая активность (осторожность) военного руководства и неспособность справится с растянутыми коммуникациями. Но даже эти недостатки проявились в гораздо меньшей степени на Кавказе, где дислоцировались части Кавказского корпуса, имевшие немалый боевой опыт и на Дунайском военном театре. Империя демонстрировала стойкость, которая могла быть еще большей, если бы не смерть тяжело заболевшего императора Николая I. Смена царствования была и сменой политических и идейных приоритетов, война за Византийское наследство представлялась новой власти уже не нужной, и ее постарались закончить как можно скорее, с любым терпимым результатом.
Михаил Диунов. “Монархист”
Будущий Монарх Югославии родился .17 декабря 1888 г., был сыном Короля Сербии Петра I Карагеоргиевича и Зорки, дочери Черногорского Князя (впоследствии - Короля) Николая I Негоша.
Наследник Сербского. Престола получил блестящее образование в России - в 1904 г. окончил Пажеский корпус в Санкт-Петербурге : и 1909 г., с чувством любви и признательности к русским, вернулся па родину. Во время I и II Балканский войн 1912-1913 гг. Королевич Александр командовал Первой Сербской Армией. Как рассказывал российский посланник в Белграде Н. Г. Гартвиг: "В битве под Кумановым Наследный Принц Александр проявил исключительную отвагу. В то время, как турки сплошным ливнем шрапнелей и винтовочных пуль осыпали сербские позиции, Королевич верхом объезжал фронт, будучи заметной и притягательной мишенью для турок Мало того, когда наконец после жестокого кровопролитного боя Куманово было взято, Принц Александр первым въехал в павший город. А между тем засевшие в домах албанцы и турки отстреливались изо всех окон, и чуть ли не каждую мусульманскую лачугу приходилось брать штурмом...". После окончания II Балканской войны Наследник-победитель был награжден золотой медалью Милоша Облича.
Королевич Александр был также и кавалером высшей российской награды - Ордена Св. Апостола Андрея Первозванного.
25 июня 1914 г. в связи с болезнью Короля Петра I, Престолонаследник Александр, был назначен Принцем-Регентом Сербского Королевства.
После начала Первой Мировой войны Королевич Александр назначается Верховным Главнокомандующим, полностью деля со своими солдатами и горечь поражений и радость побед Сербской Армии. За мужество и личную храбрость Принц-Регент Александр был всемилостивейше пожалован Государем Императором Николаем II орденом Св. Георгия 4-ой степени.
После разгрома Австро-Венгерской империи, в декабре 1918 г. было образовано Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев. Королевич Александр становится Принцем-Регентом нового государства.
В отличие от других союзников по Первой Мировой войне, отвернувшихся от русских людей, вынужденных покинуть свою Родину после поражения в Гражданской войне, доведенная практически до нищеты Сербия предоставила им приют. В Сремских Карловцах разместился штаб Главнокомандующего Русской Армией генерал-лейтенанта барона П. Н. Врангеля и Высшее Церковное Управление позднее - Архиерейский Синод) Русской Православной Церкви Заграницей. На территории Королевства действовали русские учебные заведения, издательства, театры, библиотеки.
17 июля 1921 г., после смерти Своего Отца Короля Петра I, Александр становится Королем Сербов, Хорватов и Словенцев (с 1929 г - Югославии). Король Александр отличавшийся братской любовью к русскому народу, не отождествлял Россию с засевшими в Кремле безбожниками-сатанистами и проводил враждебную большевистскому правительству политику, принимая необходимые меры, включая достаточно строгие, к бациллам коммунистической чумы и другим элементам, угрожавшим вверенному Ему Королевству. Так, еще в июне 1917 г. благодаря энергичной деятельности Александра было покончено с масонской организацией "Черная рука" (которую, кстати, всячески воспевал в своих псевдоисторических романах, образчиками коих буквально завалены прилавки книжных магазинов и киоски "Союзпечати", идеолог национал-большевизма, пресловутый В. Пикуль).
В начале 30-х гг. в Белграде .началось строительство Русского Дома - очага русской науки, искусства и просвещения. Идею его возведения поддержал и Король Александр I, взявший на себя роль покровителя. Средства на строительство и оборудование здания жертвовали Король, Члены Королевского Дома Югославии, Сербский Патриарх Варнава и другие.
После трагических событий 1934 г. вход в Русский Дом украсили две мраморные доски: одна с надписью: "Императору Николаю II -защитнику Сербии", а другая "Королю Александру I - защитнику русских". Так два братских народа через своих убиенных Государей выражали приверженность друг другу.
Память о Благоверном Короле Александре является священной не только для сербского народа, но и для русского. Поэтому долгом всех русских монархистов является распространение правды об истории братских славянских государств и разоблачение лжи, усердно распространяемой последователями Пикуля и К°.
Казань, 22 августа 1992 г. Анатолий Панаиоти. “Монархист”
Еще в допетровскую эпоху в различные слои русского общества начинали проникать представители, как европейской (преимущественно лютеранской), так и восточной (исламской) культуры. Нас в основном интересует культурологический пласт, привнесенный на общерусский фон со стороны Балтии. Со времен Петра I влияние на русскую культуру со стороны преимущественно протестантских стран становится преобладающим. И надо сказать, что это влияние носило преимущественно позитивный характер. Видный писатель и публицист Н.А. Полевой с некоторой иронией замечал: «Мы до сих пор и для себя самих не можем составить порядочного описания России, порядочного описания Петербурга и Москвы. Спасибо, добрые иностранцы за нас хлопочут и составляют нам географии и истории, из которых мы изучаем Россию».
Среди иностранцев, оказавших влияние на российский общекультурный подъём особое место занимает эстляндское и лифляндское дворянство.
Следует отметить, что выражение «Остзейские немцы» применительно к прибалтийским аристократам не совсем корректно. Большинство из них были действительно выходцами из Германии, потомками средневековых рыцарей – крестоносцев. Но были среди них и потомки ассимилированных немцами шведов и датчан и даже представители романских народов. Их объединяла только единая религия. Историк Август Шлёцер, трудившийся в Петербургской Академии наук над древнерусскими летописями, так охарактеризовал религиозную обстановку в России: « Общественное богослужение совершается теперь на 14 языках…никого не спрашивали: какого ты вероисповедания? Да едва ли спрашивали: какой ты нации? но впоследствии стали спрашивать: в чем ты нам можешь пригодиться?».
Особое значение имела веротерпимость для армии. Будущих офицеров с детства приучали уважать религиозные воззрения друг друга. В петербургском Сиротском институте (в последствие Александровском кадетском корпусе) находилось около 120 мальчиков православного, лютеранского, католического и мусульманского вероисповеданий. Всё это были дети дворян, которых воспитывали по военному и приучали к командованию. Императорской династии также была свойственна глубокая веротерпимость. Леопольд фон Герлах, генерал-адъютант прусского короля Вильгельма IV, отмечал: «Никто не смущается тем, что воспитатель Великого Князя – лютеранин».
Французский писатель и путешественник Теофиль Готье подчеркивал открытость петербургского общества к инославным общинам: «На Невском проспекте идеи религиозной терпимости прямо-таки претворены в жизнь, и самым либеральным образом. Буквально нет ни одного вероисповедания, какое не имело бы своей обители, своего храма на этой широкой улице».
«Дух религиозной терпимости, который отмечает русское правительство и русскую нацию, – пишет Генрих Шторх, - находит себе все новую пищу при большом смешении религий в польских, немецких и отчасти и в собственно русских провинциях». «Как известно, - продолжает Шторх, - лютеранские общества в Лифляндии и Эстляндии, с тех пор как они находятся под русским владычеством, всегда имели своих генерал-суперинтендантов. Теперь именным императорским указом должность генерал – суперинтенданта основана и для Ингерманландии, и эта должность поручена бывшему пробсту и пастору при церкви святой Анны в Петербурге Ф.Фр. Рейнботу».
Описав торжественную церемонию возведения пастора Рейнбота в суперинтенданты, Шторх замечает: « Здесь присутствовали даже лица императорской фамилии … Они придавали собранию торжественный и блестящий вид, а вместе с тем и показывали прекрасный и благородный пример духа терпимости под мудрым и либеральным управлением Александра». О благожелательном отношении российских Государей к лютеранам свидетельствует книга Генриха Шторха «Россия при Александре I», изданной на немецком языке в Петербурге. Сам Шторх, будучи вице-президентом С.-Петербургской Академии наук, преподавал политическую экономию Вели кому Князю Николаю Павловичу.
Хотелось бы отметить тот факт, что остзейское дворянство уже со времен вступления русских войск на земли Балтии с пониманием относилось к религиозной и национальной политике русских властей. Достаточно вспомнить лифляндского патриота Иогана Рейнгольда Паткуля, принявшего мучительную смерть от шведских палачей за поддержку политической линии Петра I в прибалтийском вопросе. Потомки тевтонских рыцарей, осевших на землях Эстляндии, датских, а позднее и шведских дворян оказывали активную поддержку русскому правительству в деле укрепления позиций России на берегах Балтийского моря. Аристократические имена Икскюлей, Клодтов, Толей, Бенкендорфов, Дельвигов, Корфов, Струве, Клюкки фон Клюгенау, Веймарнов , Тизенгаузенов, Штакельбергов, графов Сиверсов, и многих других войдут в историю как остзейского, так и русского дворянства. К этому хотелось бы добавить, что в истории мы практически не встречаем имен эстонского или латышского происхождения. Эстонские фамилии появляются в документах только с 1809 года. В этом великая заслуга Александра I отменившего крепостное право в Эстляндии и Лифляндии в 1816 г.
Думается, что позитивную роль остзейского дворянства в истории общероссийской жизни следует начать с освоения потомками немецких и особенно датских рыцарей, морских и океанских просторов. И сразу же на память всплывает образ капитан-командора Витуса Беринга, совершившего арктическое путешествие к берегам Камчатки и Америки и открывшего для России и всего цивилизованного мира, названные его именем море, пролив и группу островов (знаменитые Командорские о-ва). Затем открывается целый ряд исследователей морских просторов – барон Ф. Врангель, Э. Беллинсгаузен – один из первых исследователей Антарктиды, первый русский кругосветный путешественник И.Крузенштерн и воспитатель Великого Князя Константина Николаевича прославленный флотоводец и путешественник Федор Петрович Литке.
В области литературы нельзя не вспомнить имен Д. И. Фонвизина (фон Визина) и замечательного писателя, автора «Толкового словаря живого великорусского языка» В. И. Даля, горячо верившего в русский народ и всю свою жизнь отдавший служению России на военном, медицинском и литературном поприще. Он был последним, кто находился у постели умирающего А.С.Пушкина.
Близким другом Пушкина был и барон Антон Антонович Дельвиг, сын генерал-майора русской армии, замечательный лирический поэт, автор всем известного «Соловья», переложенного на музыку композитором Алябьевым. Пушкин посвятил «высокородному барону» шутливое послание, «воспевающее» родословную поэта и прилагающему к посланию, присланный ему из Риги, обнаруженный дерптским студентом Вульфом, череп некого средневекового барона. «Прими ж сей череп, Дельвиг, он принадлежит тебе по праву. Обделай ты его барон, в благопристойную оправу. Изделье гроба преврати в увеселительную чашу, вином кипящим освяти, да запивай уху да кашу». Весельчак Пушкин беззлобно пошутил над своим любимым другом.
Многие остзейские дворяне вступали в родственные связи с русскими аристократами. На линии Балтийской железной дороги, связывающий Петербург и Ревель, находится станция Веймарн, названная так по фамилии старинного русско-немецкого рода Веймарнов. Этот род происходит от купцов центральной Германии, в XYI обосновавшегося в Гапсале, а затем в Аренсбурге на о.Эзель, где был возведен в дворянское достоинство. В XYIII в. род Веймарнов обосновался в Ямбургском уезде С.Петербургской губернии. Здесь ими было построено нескольких церквей и крестьянская сельскохозяйственная школа. Любопытно отметить, что Ямбургский уезд иногда называли «баронским уездом». В 1922 году Ямбург был переименован (так же, как и Аренсбург) в честь агента Коминтерна В.Кингисеппа.
В феврале 1918 г. сестра П.А. Веймарна, кн. Л.А.Оболенская с сыном были зверски убиты на станции Веймарн матросом – большевиком. Среди злодейств, совершенных большевиками под Петроградом следует назвать и убийство двух братьев баронов Врангелей и их родственников – матери и сына князей Оболенских. Все они были жившими в Ямбургском уезде потомками прадеда А.С.Пушкина А.П. Ганнибала.
Бароны Врангели старинный и знатный дворянский род датского происхождения, известен с начала XII столетия. Представители этого рода выдвинулись на военном поприще в Дании, Швеции, Австрии, Испании и в России. Они дали семь фельдмаршалов, более тридцати генералов и семь адмиралов. Остзейская и русская линии рода баронов Врангелей берут свое начало от вассала датского короля Вольдемара II – Тука Вранга, под командованием которого в 1219 г. был оставлен гарнизон Ревеля, принадлежавшего тогда, как и вся Эстляндия, Дании. В С-Петербургской, Эстляндской и Лифляндской губерниях их предкам принадлежали многочисленные вотчины. Бароны Врангели состояли в тесном родстве с баронами Корфами, Штакельбергами, князьями Голицынами и Куракиными, графами Шуваловыми. Среди их потомков был знаменитый белый генерал Петр Николаевич Врангель и видный ученый искусствовед барон Николай Николаевич. Среди других представителей этого рода хотелось бы отметить двух мучеников – Михаила Михайловича и владельца замечательной усадьбы в имении Торосово под Петергофом, Георгии Михайловиче, родственника троюродной сестры А.С. Пушкина зверски убитом на глазах у жены и детей. Большинство других представителей этого рода пребывают ныне за границей.
Помимо Петра Карловича Клодта русское искусство прославили и другие представители этой династии. Среди них художники-пейзажисты, жанристы, театральные художники. Особенно известен мастер акварели, иллюстратор к произведениям Н.В Гоголя («Заколдованное место», «Сорочинская ярмарка»), барон Михаил Петрович Клодт фон Юргенсбург.
Но особое место среди аристократов Балтии занимает род баронов Штиглицев. Этот род не принадлежит к древним рыцарским фамилиям. В 1798 году Фредерика Луиза Штиглиц, вдова придворного советника князя Вальдекского , продала свой дом в Арользене («столице» княжества) и переехала к старшему брату, учившемуся в Геттингенском университете. Потомки Штиглицев в поисках счастья отправились в Россию. Один из братьев Штиглицев - Людвиг основал в 1803 году собственный торговый дом. В вознаграждение услуг оказанных правительству, Людвиг Штиглиц получил баронский титул. Он становится одним из создателей пароходной линии между Любеком и Петербургом. В 1841 году он заключил первый российский государственный заем в 50 миллионов рублей серебром на постройку железной дороги из Петербурга в Москву. Значительные суммы Штиглиц вносил на содержание Технологического института и двух училищ – Коммерческого и Торгового мореплавания. На его счет существовали Дом призрения для нищих, детская больница и образцовый приют. Наследником многомиллионного состояния стал единственный сын Людвига – Александр Штиглиц.
Александр учился в Дерптском университете, где учились русские поэты и писатели Н.М.Языков, и В.И.Даль. В университетских стенах часто бывал В.А.Жуковский. Поклонник Шиллера и Гете, Александр вовсе не мечтал стать финансистом. Но судьба распорядилась иначе. Сам Николай II вынужден был уговаривать молодого барона не бросать дело его отца. Уступив просьбе императора, Александр быстро постиг механику финансового дела. Он понял, что деньги не могут быть самоцелью, они – кровеносная система экономики. Получив от отца петербургские бумагопрядильные мануфактуры, он в 1845г. строит железную дорогу на Петергоф и вскоре становится учредителем Главного общества российских железных дорог, которые должны были связать земледельческие районы юга России с Петербургом, Москвой и Варшавой.
Начиная с 1860 года, Александр Штиглиц начал отходить от коммерческой деятельности. Он ликвидировал все банковские дела и перешел на государственную службу. Ему был предложен пост управляющего Государственного банка, и он был произведен в чин тайного советника. Капитал в сто миллионов давал Штиглицу свыше трех миллионов годовых, что было достаточно для того, чтобы заняться главным делом его жизни – меценатством. Интерес к искусству не оставлял барона всю жизнь. Он решил поддерживать преимущественно художественные ремёсла.
Человеком, непосредственно подвинувшим Штиглица к меценатству, был его зять, Александр Александрович Половцов. У Александра Штиглица и его жены Каролины Логиновны не было детей. Они удочерили и воспитали приемную дочь Надежду Михайловну. Александр Половцов попал в дом Штиглица в качестве репетитора приемной дочери барона. Он обратил внимание Штиглица на то, что в России нет высококвалифицированных специалистов для развивающейся художественной промышленности.
В январе 1876 года барон А.Л.Штиглиц передал в министерство финансов один миллион рублей «ради развития художественной стороны отечественной промышленности». На эти деньги было решено создать училище технического рисования. В Петербурге в Соляном городке началось возведение специального здания для этих целей. Здание было готово в 1881 году. Александр Половцов и директор училища академик архитектуры Максимилиан Месмахер убедили Штиглица пожертвовать еще пять миллионов рублей на создание при училище специального музея.
Музей должен был стать для учащихся своеобразным наглядным пособием с древнейших времён до середины XIX в. Сам Александр Штиглиц не дожил до открытия музея. После его смерти закупками у частных лиц и на аукционах Александр Половцов. Музей получился уникальным. Именно здесь экспонировались найденные Генрихом Шлиманом сокровища Трои. Спустя несколько лет после смерти барона главный зал училища украсила беломраморная скульптура работы Марка Антокольского, изображающая, сидящего в кресле барона Александра Штиглица. В советские годы по идеологическим соображениям, училищу было присвоено имя В.И. Мухиной, никакого отношения к училищу не имевшей. В настоящее время училищу было возвращено имя барона Штиглица. Благотворительность барона не замыкалась только на рисовальном училище. Он неоднократно оказывал помощь различным учебным заведениям и богадельням, глазной клиника на Моховой. Но особенным заботам барон одарил городок Ивангород на берегу Наровы. Благодаря этим заботам потомок немцев из княжества Вальдек станет достойным представителем эстляндского дворянства.
По совокупной ширине нарвские водопады считаются крупнейшими в Европе. С XYI века источники, рассказывающие об Ивангороде и Нарве, непременно упоминали о красоте нарвского водопада. Побывавший на водопадах Петр I, нашел, что они чрезвычайно удобны для строительства предприятий, которые можно приводить в действие энергией падающей воды.
Вскоре в Ивангороде и Нарве активизировалось развитие лесообрабатывающей промышленности. Стоимость земель в районе водопадов была значительной, и владели им наиболее богатые нарвские купцы. В 1836 году было учреждено акционерное «Общество Нарвской мануфактуры». В число его учредителей вошли министр иностранных дел граф К.Нессельроде, начальник III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии граф А.Бенкендорф и придворный банкир Л.Штиглиц.
Расцвет фабрики и поселка «Парусинка» связан с именем Александра Штиглица, который выкупил в 1845 году у акционерного общества Суконную мануфактуру. Он произвел коренную модернизацию всего оборудования предприятия, резко увеличив производство сукна, идущего в основном на нужды армии, и приступил к строительству фабрики по производству льняных тканей. Обе фабрики были любимым детищем барона А.Штиглица. Основной продукцией фабрики была парусина для нужд флота. Продукция предприятия отмечалась на самых престижных выставках в России и за рубежом.
При мануфактурах были организованы рисовальные классы, являющиеся филиалом Центрального Рисовального училища в Петербурге. Социальное положение рабочих на фабриках Штиглица были образцовыми с точки зрения условий труда. Как известно, Кренгольская мануфактура прославилась на всю Россию своими революционными выступлениями. На фабриках Штиглица такого явления не было. В письме одного из рабочих эстляндскому губернатору князю Шаховскому указывается, что «на суконно-льняной фабрике другие правила, и людей не так изнуряют работой, как на Кренгольме».
Из вышесказанного видно, что барон Александр Штиглиц был весьма незауряным человеком. С одной стороны, это крупнейший капиталист, наращивающий капитал самым быстрым и эффективным способом. С другой стороны, это крупнейший меценат, жертвовавший деньги на просвещение, культуру, церковь, образованный, энергичный и вместе с тем, невероятно скромный человек; умный предприниматель, знавший, что социальный фон жизни рабочих, культура труда напрямую связаны с его производительностью.
Барон Александр Людвигович Штиглиц умер 24 октября 1884 года. Отпевали его в лютеранской церкви свв. Петра и Павла, что на Невском проспекте. На следующее утро состав из десяти вагонов увез покойного в Нарву, в его имение, где он завещал себя похоронить. Поезд встретили рабочие Суконной и Льнопрядильной фабрик. На своих руках они несли гроб с телом хозяина до самой церкви. Еще в 1852 году Александр Штиглиц построил здесь свою летнюю резиденцию, в которой жил сам, а потом его наследники.
Сегодня от усадьбы сохранился лишь фундамент среди зарослей парка. Не сохранилась и церковь Живоначальной Троицы, которую барон Александр Штиглиц распорядился построить над могилой жены, как фамильную усыпальницу. Архитектор храма Георг Иванович Кракау, академик, архитектор Дирекции Императорских театров. По его проектам были построены Балтийский вокзал и особняк барона Штиглица на Английской набережной. Церковь была построена в стиле историзма, интерпретирующей формы древнерусской архитектуры. Её часто посещали царственные особы. 30 октября 1884 года здесь был похоронен и сам Штиглиц, позднее здесь были похоронены Надежда Михайловна Половцова и сам Александр Александрович Половцов, а также четверо их детей. Храм прекратил свое существование в годы Второй Мировой войны.
До 1997 года останки усыпальницы баронов Штиглицев являли собой пример глумливого отношения к Богу и к подлинным патриотам России. Сейчас храм возвращен церкви. Настоятелю прихода удалось отремонтировать крышу и привести в порядок усыпальницу храмоздателей. В храме регулярно совершаются богослужения. Хочется верить, что память о делах большого патриота русской земли, немца по рождению, но русского по духу, останутся жить в веках.
В глубоко продуманной научной работе г-на Гайнуллина, посвященной героическим деяниям остзейских дворян, верно служившим России, и её Государям, проводится, глубокая мысль, что дворянство характеризует не принадлежность его к той или иной нации или расе, а именно принцип его служения, его присяге на верность стране, вождю, полководцу. Если вспомнить, что предки большинства остзейских дворян являлись рыцарями, то будет понятен и смешной для современного человека, принцип служения даме (пусть даже и не слишком прекрасной).
Если говорить серьёзно, то ведь большое число российских высокородных дворян имели татарские корни. Достаточно вспомнить князей Юсуповых, Урусовых, да и тех же Годуновых, чтобы в этом убедиться. Татарские корни имелись у виднейших славянофилов Аксаковых. К сожалению, некоторые выдающиеся русские поэты и писатели, например, Н.А.Некрасов, М.Е.Салтыков нередко допускали грубые литературные выпады по адресу дворян татарского происхождения. Повторим – дворянство определяется не национально-расовым происхождением, а служением.
Имена большинства героев, которые встречаются на страницах данного исследования, в той или иной степени известны современному читателю. Это, прежде всего, имя великого полководца и государственного деятеля М.Б.Барклая де Толли, которому в работе посвящено много замечательных страниц. Имена других, даже не столь знаменитых генералов, также отмечены автором с самой лучшей стороны.
Книга прекрасно иллюстрирована портретами генералов кисти Дж. Доу, сценами сражений работы Питера фон Гесса, Ж.-Ш. Лангуа, Н.Самокиша, А.Коцебу, Л.Эльсхольца, М.Микешина , В. Мазуровского и ряда других, а также жанровыми картинами Б.Виллевальде, А. Кившенко, В.Верещагина. Отрадно было увидеть на страницах книги изображения орденов, как русских, так и иностранных, которыми были награждены наши славные генералы. Особенно неожиданно и трогательно было увидеть литографический портрет князя Барклая де Толли работы славного «кобзаря» Т. Г.Шевченко. Образ полководца, предки которого были уроженцами далёкой Шотландии, оказался не чуждым выходцу из крепостных украинских крестьян, которому было близко все великое и прекрасное, с каким бы народом это не было связано. Как отличается этот подход от взглядов современных борцов за «щирую Украину» порошенок, тимошенок, порубиев, яценюков и прочих «майданутых» киевских «патриотов».
От указанной погрешности избавлен очерк, посвященный графу А.Ф.Бенкендорфу. Автор прямо указывает на то, что граф, узнав о готовящемся заговоре членов тайного «Союза благоденствия», немедленно сообщил о нем Александру I, и не его вина, что Государь, оставил это сообщение без внимания. Автор создает объективный образ справедливого, не смотря на его строгость, шефа жандармов и начальника III отделения Собственной Его Величества канцелярии. Значительное место в очерке уделено графу как эстляндскому дворянину- владельцу майоратного имения Фалль (ныне Кейла-Йоа).
Хотелось бы сделать небольшое замечание об очерке, посвященном барону Г.В.Розену. Участник Бородинского сражения, битвы под Красным и тяжелых боёв в Польше, храбрый генерал был послан на Кавказ, где успешно смирил Чечню и Дагестан. В 1837 году ему удалось на определенное время усмирить горцев Шамиля и Шамиль запросил перемирия. В Государственной Третьяковской галерее находится картина Г.Г.Гагарина «Свидание генерала Клюги фон Клюгенау Ф.К. с Шамилем в 1837 году». Картина была написана в 1849 году. Барон Франц Карлович Клюги (Клюкки ) фон Клюгенау, один из генералов подчиненных фон Розену. Видимо он поторопился донести своему командующему, что Шамиль готов явиться в Тифлис для встречи с Государем, но был обманут вождем горцев. Автор полагает, что с этого времени блестящая карьера барона Г.В.Розена пошла к закату. Но на другой странице автор указывает , что в том же году, посетив Тифлис, император остался доволен деятельностью Розена и выразил ему свое высочайшее одобрение.
Хотелось бы отметить буквально энциклопедический характер сведений об орденах и медалях, как русских, так и иностранных. Читателям будет интересно получить глубокие сведения о многочисленных орденах, которыми были награждены наши военачальники и о значении этих орденов для истории нашей страны. В заключении хотелось бы ещё раз поблагодарить г-на Гайнуллину за замечательную книгу.
Евгений Лукашевский. “Монархист”
"Для нас, Русских, нет событий народных, которые бы не выходили из живого источника высшей власти. Велико было событие 1613 г., но предки наши им не гордились и не радовались, а скорбели и печалились, доколе дом Романовых не дал им Царя, и только от этой великой минуты им возвращена была слава, потому, что уже явилось царское имя освятившее её и безымянному подвигу давшее и имя, и цель, и значение. Пусть будет велико и наше народное торжество, пусть, как волны океана, сольётся в него всё народонаселение необъятной России; но если бы эта неисчётная громада народа не видела впереди себя своего Царя, который в спокойном, царственном величии приветствует ея восторженные клики, и на лице которого она читает и грозу, и милость, и царскую доблесть, и великий мощный дух, на который спокойно и самоуверенно опирается ея счастие в настоящем и надежды в будущем,- тогда для неё торжество было бы не торжеством, а безсмысленной сходкой праздного народа и в священном не было бы священного.
...Оттого то молодеет наш старый державный Кремль, и кипит народом и оглашается своим вековым "ура" когда над дворцом гордо развевается широкий флаг - залог присутствия того, кто есть жизнь и душа своего народа... Да, в слове "Царь" чудно слито сознание Русского народа, и для него это слово полно поэзии и таинственного значения... И это - не случайность, а самая строгая, самая разумная необходимость, открывающая себя в истории народа Русского. Ход нашей истории обратный в отношении к европейской... У нас правительство всегда шло впереди народа, всегда было звездой путеводной к его высокому назначению; царская власть всегда была живым источником, в котором не изсякли воды обновления, - солнцем, лучи которого, исходя от центра, разбегались по суставам исполинской корпорации государственного тела и проникали их жизненной теплотой и светом.
В Царе - наша свобода, потому что от него вся наша цивилизация, наше просвещение, так же как от него наша жизнь. Один великий Царь освободил Россию от татар и соединил ея разъединенные члены; другой - ещё больший - ввёл её в сферу новой обширнейшей жизни; а наследники того и другого довершили дело своих предшественников. И потому-то всякий шаг вперёд Русского народа, каждый момент развития его жизни всегда был актом царской власти. Но эта власть не была никогда абстрактной и произвольно случайной, потому что всегда таинственно сливалась с волей Провидения - с разумной действительностью, мудро угадывая потребности государства, сокрытые в нём, без ведома его самого и приводя их в сознание. Отсюда происходит эта дивная симпатия, сделавшая единое и целое из двух начал, это всегдашнее и безусловное повиновение царской воле, как воле самого Провидения. Итак, не будем толковать и рассуждать о необходимости безусловного повиновения царской власти: это ясно само по себе; нет, есть нечто важнее и ближе к сущности дела: это - привести в общее сознание, что безусловное повиновение царской власти есть не одна польза и необходимость наша, но и высшая поэзия нашей жизни, наша народность, если под словом "народность" должно разуметь акт слития частных индивидуальностей в общем сознании своей государственной личности и самости.
И наше Русское народное сознание вполне исчерпывается словом "Царь", в отношении к которому "Отечество" есть понятие подчинённое, следствие причины. Итак пора уже привести в ясное, гордое и свободное сознание то, что в продолжение многих веков было непосредственным чувством и непосредственным историческим явлением; пора сознать, что мы имеем разумное право быть горды нашей любовью к Царю, нашей безграничной преданностью его священной воле, как горды англичане своими государственными постановлениями, как горды Северо-Американские Штаты своей свободой...
Необъятно пространство России, велики ея юные силы, безпредельна ея мощь - и дух замирает в трепетном восторге от предощущения ея великого назначения, ея - законной наследницы жизни трёх периодов человечества. Есть чему радоваться, есть чем быть блаженными и гордыми в нашем народном сознании; но не забудем же, что достижение цели возможно только через разумное развитие не какого-нибудь чуждого и внешнего, а субстанциального, родного начала народной жизни, и что таинственное зерно, корень, сущность и жизненный пульс народной жизни выражается словом "Царь".
"Младоросс" (Париж), № 4, июнь 1930 г. Без указания автора
После войны Николай Николаевич стал офицером генерального штаба. Обладая не только боевым опытом, но и высокой образованностью, он подготовил и издал "Курс фортификации". В 1816-м году Муравьев отправился на Кавказ к генералу Ермолову, хорошо знавшему Муравьева по Отечественной войне. Сначала он сопровождал командира Кавказского корпуса Ермолова в дипломатической поездке в Персию, затем служил у него корпусным квартирмейстером. В 1819 г. Муравьев был командирован Ермоловым в Среднюю Азию для изучения ее как сферы интересов России, результаты миссии доложил в Петербурге, удостоен чина полковника.
В период русско-иранской войны 1826 - 1828 гг. Муравьев отлично действовал со своим полком, затем столь же успешно исполнял должность помощника начальника штаба Кавказского корпуса. В 1831 году в должности командира гренадерской бригады отдельного Литовского корпуса участвовал в подавлении польского восстания, в том числе в штурме Варшавы, в 1849 г. с гренадерским корпусом участвовал в карательном походе в Венгрию, в 1853 г. произведен в генералы от инфантерии. См., далее
Футболку "Провидѣніе" можно приобрести по e-mail: providenie@yandex.ru
Застолби свой ник!
Источник — “Монархист”
