<embed type="application/x-shockwave-flash" wmode="transparent" src="http://providenie.narod2.ru/providenie1.swf" height="186" width="186">
• Посм., ещё видео
Людям надоело быть подопытными кроликами, надоело преодолевать бесконечные трудности, во имя некого “светлого будущего”, надоело быть объектом насмешек и грабежа со стороны заморских “благодетелей” и их отечественных холуев и прихвостней.
Наиболее одиозные из последних были отстранены от государственного кормила (но не от кормушки) и на время ушли в тень. К власти пришли новые люди. И хотя за столь короткий срок трудно требовать каких-либо серьезных перемен в стране, но уже и сейчас ясно, что их не будет, да и не может быть. И дело не только в том, что Государственная Дума изначально, “по конституции” была обречена на безвластие, но и в том, что избранные туда люди являются не той силой, которая действительно заинтересована в национальном возрождении России. Бывшие партгосаппаратчики, владельцы колхозов и совхозов, да либерально-демократические “патриоты”, получившие наконец-то теплые и высокооплачиваемые места – им ли думать о России и Русском народе?! Показателем этого стали первые решения новоизбранной Думы, заключающиеся в назначении депутатам министерских окладов. Могут ли люди, искренне любящие Россию и видящие, что ее сейчас унижают и разворовывают, требовать себе такую же зарплату, как и грабители?! Хорошо уже хоть то, что декабрьские события заставили приумолкнуть распоясавшихся русофобов (правда, не всех), а некоторые из них возжаждали даже перекраситься в патриотов и государственников.
Страна сейчас на распутье. Куда же она пойдет теперь? Пока трудно сказать, но последние муниципальные выборы убедительно продемонстрировали крах всей постперестроечной системы. Архисвободные выборы, на которые были затрачены миллиарды рублей, с треском провалились. Во всей России практически не нашлось региона, где хотя бы половина избирателей явилась к урнам. А во скольких регионах выборы не состоялись вообще!
Санкт-Петербург – “город высокой политической активности и сознательности граждан” дал блестящий пример того, что ни демократы, ни коммунисты, ни лжепатриоты не имеют больше морального права требовать лидерства и власти. Все противозаконные усилия Собчака натянуть цифру хотя бы до сакраментальных 25%, путем привлечения к выборам иногородних и солдат, не увенчались успехом. Сама демократическая прокуратура была вынуждена признать недействительным фарс с выборами. Попытки демпрессы представить избрание в городское собрание нескольких аржанниковых, как очередную победу демократии просто смехотворны.
Ну а кто же все-таки явился избирательным урнам? Кроме небольшой группы партийных активистов, это, в основном, те, кто привык послушно и доверчиво ходить на выборы еще во времена всевластия коммунистов и до сих пор считает, что не голосовать им нельзя и что от их голосования что-то зависит. Вчера они голосовали за коммунистов, сегодня в основном за демократов, а за кем пойдут завтра, пока предсказать трудно, но скорее всего за теми, кто будет стоять у власти. И не “корысти ради”, а ради привычки. Пойдут за теми, кто с экранов телевизоров будет обещать им лучшую жизнь.
Простим им их наивность и будем надеется, что горькое прозрение придет и к ним, хотят они этого или нет. А пока власть предержащие заигрывают с ними, а мэр Собчак, столь гордящийся тем, что возвращение законного названия Имперской Столице является, якобы, его заслугой, в своем выступлении по телевидению неожиданно назвал их ленинградцами.
Но люди не вечно будут слепы. Прозрение рано или поздно должно наступить. И не частично, как в годы горе-перестройки, когда старые мифы были заменены новыми, а полное, заключающееся в том, что люди поймут, что нынешняя катастрофа есть прямое следствие начавшихся еще в феврале 1917 года “перемен”. Они поймут наконец, что все попытки вернуть страну к любому периоду послефевральской истории обречены на провал, ибо они греховны и преступны. Можно многое менять в России, в чем-то отступать, а в чем-то идти вперед, но нельзя игнорировать главное – Великую Соборную клятву Русского Народа на верность Романовым, являющуюся важнейшим событием нашей истории после принятия Христианства в 988 г. И как не может быть Руси без Святого Православного Крещения, так и не может быть Великой России без верности Русского Народа своему святому долгу перед Законной Богоизбранной Династией. Надеяться на это в ближайшее время, видимо, нельзя, но пока прозрение не наступит, нельзя надеяться и на серьезные перемены к лучшему.
Пока же это прозрение идет окольным путем. Это и глубокое разочарование людей не только в коммунистической, но и в демократической утопии. Это и понимание того, что в данных условиях никакие выборы, никакие “народные избранники” не дадут того, что нужно России и народу. Это и все большее осознание того, что в конечном счете только крепкая власть может вывести страну из нынешнего тупика и вполне возможного завтрашнего краха. Какая именно власть? Для большинства это вопрос, ответ на который еще затемнен коммунистической, демократической и лжепатриотической пропагандой.
Народ безмолвствует, как безмолвствовал он и в 1605 г., когда нарушившие крестное целование юному Царю Федору Борисовичу, изменники-бояре убили Его и позволили Самозванцу войти в Москву. Но молчание народа было недолгим. Семь лет спустя Русский Народ вышвырнул и самозванцев, и их польских хозяев за пределы России, а полгода спустя дал Соборную клятву Законному Главе Государства и Его Потомству.
Будем же помнить эту святую клятву. Будем помнить и клятву народа Малороссии быть “вовеки едины” с Москвою, 340-летие которой исполнилось в этом году; и Георгиевский трактат, почти 200 лет назад клятвенно скрепивший единство России и Грузии. Знаем, что будь они соблюдены, не знать бы сейчас Малороссии экономического и политического сверхкризиса; не знать бы и Грузии той кровавой междоусобной бойни, которую уже несколько лет ведет ее народ.
Будет Законная Власть, будет единая страна – будут и стабильность и правопорядок, столь необходимые нашей многострадальной Отчизне!
Евгений Лукашевский. “Монархист”, № 25, 1994
Положение России в настоящее время таково, что не признать охватившего ее всеобщего кризиса может лишь абсолютный слепец. Разложение затронуло практически все сферы российской государственности: от национального самосознания до промышленности и сельского хозяйства.
Но вновь слышен голос наших “непобедимых” патриотов-оптимистов: были, дескать, времена и похуже, но Россия неуклонно восставала - “как Феникс из пепла”. В доказательство приводятся татаро-монгольское иго ХIII-ХV вв. во время раздробления Руси на удельные княжества, или же Великая Смута, сопровождавшаяся польско-шведской интервенцией, в начале ХVII в. Нам внушают радужные перспективы: одолели, мол, русские люди врага тогда, одолеют и теперь.
С подобными рассуждениями, право же, трудно согласиться. Вспомним уваровскую триаду, триединое определение сущности российской государственности: “Вера - Православная, Царь - Самодержавный, Народ - Русский”; и рассмотрим сквозь эту призму нашей идеологии означенные кризисы в России.
Татаро-монгольское иго. Причиной его установления, помимо явного численного превосходства азиатских завоевателей, была окончательно сформировавшаяся к началу ХIII в. раздробленность Русского государства на полунезависимые удельные владения. Итак, Русь утратила политическую самостоятельность.
Но при этом сохранилось Православие. Завоеватели, как и многие другие язычники-политеисты, с определенным уважением относились к чужой религии, и Церковь была освобождена от дани (более того, с середины ХIII и до начала ХIV в. - когда в Золотой Орде окончательно восторжествовал Ислам - в ордынской столице довольно успешно вела миссионерскую деятельность Сарская епархия Русской Церкви). Соответственно, дух народа был свободен, а Церковь могла нести свое апостольское служение. Следствием этого стало мощнейшее духовно-национальное движение русского народа в ХIV-ХV вв., особенно ярко проявившееся в подвиге великих преподобных того времени - свв. Сергия Радонежского, Алексия Московского, Павла Обнорского, Стефана Пермского, Евфимия Суздальского, Димитрия Прилуцкого, Романа Киржачского и еще целого сонма святых.
Это духовно-национальное движение стало возможным благодаря тому, что, несмотря на ослабление и внешнюю зависимость монархической власти, Православие не было подорвано и народ русский оставался верен ему. Прямое следствие этого - объединение русских земель вокруг Москвы, централизация государственной власти и, как результат, свержение татаро-монгольского ига (окончательно в 1480 г.).
Великая Смута начала ХVII в. была вызвана пресечением древней династии Рюриковичей, что вызвало острый династический кризис, который был усугублен убийством малолетнего Царя Феодора Годунова, мятежами черни, инспирированными поляками втрожениями самозванцев, незаконной узурпацией Престола князем Василием Шуйским, захватом власти аристократами-олигархами (Семибоярщина) и, наконец, открытой интервенцией Польши и Швеции.
И вновь мы видим, что несмотря на падение Царской власти сохранилось Православие. Правда на этот раз враги России попытались подорвать Русскую Церковь и на патриарший престол был посажен Игнатий (1605-1606 и 1611-1612 гг.), взявший курс на унию с католицизмом. Но попытка узурпации церковной власти не имела успеха. Святитель Гермоген в 1610 г. обратился с воззванием к Русскому народу, сохранившему верность Православию, и вскоре Народное ополчение очистило Москву, а затем и большую часть захваченных земель от иноземных оккупантов.
А затем Православная Церковь и Русский народ естественным образом возродили Царское Самодержавие. Великий Земский и Поместный Церковный Собор 1613 г. призвал на Престол законного правопреемника пресекшейся династии Рюриковичей - Михаила Феодоровича Романова. Хочется особо обратить внимание на тот факт, что на Престол не был выбран крупный полководец, авторитетный государственный деятель или харизматический народный вождь; нет, власть (во всей полноте Самодержавия!) передали не имевшему никаких заслуг или выдающихся талантов, но законному наследнику, “природному” Государю Михаилу Феодоровичу.
Рассмотрим, наконец, наше нынешнее положение. Большевики, захватившие власть в 1917 г., учли ошибки своих предшественников в борьбе с Православной Русской государственностью. Они не только замучали в 1918 г. Царскую Семью, но и начали планомерное и целенаправленное уничтожение и Православия, и оставшегося верным ему Русского народа. (Об этом подробно и аргументированно писал крупнейший современный богослов и церковный историк протоиерей Лев Лебедев; см., например, его статью “Российская катастрофа: наказание или испытание на верность”, “Возрождение” №№ 2-3 ’96).
В Русской Православной Церкви с 20-х годов нет канонически законного управления. Большевики сначала организовали обновленческий раскол, а когда убедились, что народ за “живоцерковниками” не пошел, стали действовать тоньше и инспирировали захват патриаршего престола Сергием (Страгородским), обязавшимся выполнять все желания богоборческого режима в обмен на сохранение своей власти в Церкви.
Убедившись в “верноподданности” Сергия и его приспешников во время II Мировой войны, советская власть создала чудовищного мутанта, получившего имя “Московской патриархии”, которая, сохраняя видимость служения Богу, на деле верно работала на антихристов-большевиков.
Начиная с приема “в сущем сане” откровенных еретиков-обновленцев (40-е годы), советская псевдоцерковь планомерно проводила в жизнь прицип “противоестественного отбора”: возвышая, поставляя в епископский сан самых беспринципных, продажных и коррумпированных субъектов и не давая “расти” искренне-православным клирикам, которых рассылали в глухие деревни, “подальше от людей”. Плодами этой “политики” стали невиданный расцвет различных ересей (от “официального” экуменизма, до неообновленчества и самых бредовых по своему невежеству “народных верований”), создание культа личности патриарха, владык, а как следствие - и “харизматических” батюшек, а в последнее время и откровенная бизнес-криминализация церковных структур.
Приходится честно признать, что Православная Церковь в России в настоящее время подорвана. Нужно отметить, что нет ни малейшего сомнения в искренней православной вере многих мирян и даже значительного числа рядового духовенства, но надо понимать, что они в определении “политики” МП реальной роли не играют. Таким образом, православного, канонически-законного церковного священноначалия в России сейчас не существует (за исключением немногочисленных структур Русской Зарубежной Церкви и некоторых катокомбников).
Хочется особенно подчеркнуть, что Православие для Русского народа не просто религия или мировоззренческий принцип. Православие всегда было составной частью русского менталитета, народного сознания и самоощущения. Это не удивительно, поскольку Церковь непосредственно участвовала в этногенезе (зарождении нации) Русского народа и этатогенезе (создании государственности) России. Причем и на первом (Х-ХI вв.), и на втором (ХIV-ХV вв.) - когда формировались непосредственно великорусские народность и государство - этапах. Подрыв Православия - это ампутация части души русского человека.
Впрочем от Русского народа, благодаря талантливой работе большевистских селекционеров, практически ничего не осталось. Ему на смену выведен новый вид - Homo Soveticus - характеризующийся безрелигиозностью, трусливой агрессивностью, псевдопатриотической гордыней при полном отсутствии чувства национального единства и, наконец, поразительной криминализированностью. А те, кто не укладывался в “прокрустово ложе” нового, советского человека были планомерно ликвидированы во время Гражданской войны, раскулачивания, расказачивания, спровоцированного голода в Повольжье и Малороссии, в ГУЛаге и на полях II Мировой войны, когда трупами русских солдат буквально устилался путь красного маршала Жукова к вершинам славы и власти.
Сейчас некоторая часть нас, “совков”, пытается, перефразируя классика, “по капле выдавить из себя” советчину, вернуться к своему русскому корню, к своей вере, к своей “национальной доминанте” (Иван Солоневич), к своей государственности. Но яд советизма пропитал всю нашу жизнь - быт, нравы, менталитет, поэтому и все, что мы пытаемся создать, выходит кривобоким, уродливым, мертворожденным. К сожалению, большая часть “россиянцев” совершенно искренне считает себя “нормальными русскими людьми” и даже не пытаться вернуть утраченное.
По милости Божией, нам сохранены Законные Престонаследники - Государыня Великая Княгиня Мария Владимировна и Ее Сын Государь Великий Князь Георгий Михайлович. Конечно, они слишком долго были вынуждены жить на чужбине и не очень хорошо (как, впрочем, и почти все эмигранты) разбираются в процессах, происходящих сейчас в России. Но “природные” Государи, хотя и отстранены от власти, но живы и готовы выполнить возложенную на Них Господом миссию.
Тем омерзительнее выглядят попытки некоторых совпатриотов, провокаторов и просто дураков (не в качестве оскорбления, а в смысле квалификации умственных способностей), очернить Престолонаследников в глазах рядовых граждан. Да, наши Государи, возможно и не являются “харизматическими” вождями, вероятно допускают какие-то ошибки, не исключено, что недопонимают всей сложности ситуации в России. Но именно Им давал клятву на верность Русский народ (настоящий, православный!) в 1613 г. “в роды и роды, и до скончания века”. Впрочем, ненависть к своим Богоданным Государям - это еще одна черта советского человека, внедренная в его сознание создателями - большевиками.
Итак, рассмотрев нынешнее положение в России сквозь призму основ русской идеологии - Православие, Самодержавие и Народность - приходится признать, что все они сильно повреждены, если не сказать почти уничтожены.
Господа, Россия не на краю пропасти, а на ее дне! И чем скорей мы осознаем эту малоприятную истину, чем скорей начнем хоть немного адекватнее воспринимать действительность, чем скорей откажемся от псевдопатриотического чванства и гордыни, чем скорей приступим к деятельному покаянию (то есть начнем жить не по лжи!), тем больше у России шансов обрести хотя бы тень былого величия Православной Державы, Третьего Рима.
Михаил Кулыбин. “Монархист”, №38, 2000
Помимо двух “государей императоров” – Николая III и Павла II, и одной “великой княгини” – О.Куликовской, в зале присутствовали такие столпы монархического движения, как Руцкой (бывший вице-призидент и несостоявшийся президент РФ ), Зюганов (Коммунистическая партия РФ), генерал КГБ Стерлигов (“Русский Национальный Собор”). Были фигуры и поменьше масштабом, но столь же забавные: “русский (?) монархо-фашист” Штильмарк (“Черная Сотня”), непотопляемый броненосец патриотического движения Васильев (НПФ "Память"), верноподданный итальянского республиканца Николая III Романовича (не путать с Николаем III Дальским, присутствовавшим на Совещании!) Лупандин, а также скульптор Клыков из Славянского Фонд Культуры, на деньги которого (а их, по данным газеты “Вечерняя Москва” от 6 октября 1994 г. необходимо было несколько десятков миллионов рублей) и состоялось это сборище.
Были зачитаны интереснейшие для монархического совещания доклады: недопрезидент Руцкой требовал возродить попранную в октябре 1993 г. советскую законность и восстановить его на посту президента РФ; главный соборянин от КГБ Стерлигов призывал установить национальную диктатуру, после которой “русский народ на земском соборе сможет выбрать человека, достойного стать избранником Божиим” (какая недостижимая высота православной мысли!); господин товарищ Зюганов молчал и важно надувал щеки, подобно Кисе Воробьянинову на заседании “Союза Меча и Орала” (шевелить усами он не мог – по причине отсутствия таковых). Публика помельче шумно ругала жидов и масонов, клеймила позором их “ставленников на Русский Престол” и требовала созыва земского собора для выбора в президенты (пардон, в “цари”) хорошего человека.
Редкие голоса здравомыслящих людей, а были на совещании и таковые, привлеченные туда своим долгом свидетельствовать истину даже и перед “свиньями” (Мф. 7,6), тем более, что им обещали равные возможности для выступлений; так вот, выступления игумена Андроника (Трубачева), иеромонаха Никона (Белавенца), Председателя Историко-Родословного общества С.Думина, Генерального Секретаря РХМС А.Закатова и др. либо вообще не допускались президиумом совещания, либо прерывались выкриками и непотребным поведением делегатов.
Помимо вызывающего, а зачастую просто хамского поведения лидеров “монархического движения”, организаторы блестяще провели ряд провокаций (в чем, как известно, очень сильны сионо-масонские заправилы) против представителей легитимистских монархических организаций. В результате одной из них, благодаря распространенной дезинформации, большинство легитимистов не смогло присутствовать на заседании секции по вопросам легитимности монархической власти, в то время как г-н Штильмарк пришел во главе всей своей “Черной Сотни” из 15 человек, а равно и остальные “выборщики царей” пришли во всеоружии численного превосходства. После сугубо “монархической” говорильни о кворумах, консенсусах и регламентах, а также нескольких голосований об отсутствии необходимости в докладах, был заслушан доклад г-на Красюкова. Сие сочинение (которое смело можно отнести к жанру антинаучной фантастики) было попросту напичкано натяжками, инсинуациями и прямой клеветой на Законных Правопреемников Престола. Помимо всего прочего, в вину Государыне Марии Владимировне было поставлено легендарное происхождение Багратионов от Святого Царя-Псалмопевца Давида, а также недостойное поведение детей сводных сестер Ее бывшего супруга Франца-Вильгельма Прусского. Более того, присутствовавшие “монархисты” отказались выслушать доклад А.Закатова, опровергающий весь этот вздор. Большинством голосов они решили, что им “все ясно”.
По поводу этого форменного безобразия легитимисты были вынуждены сделать заявление к совещанию; когда же президиум не позволил о.Никону (Белавенцу) зачитать его с трибуны, они прекратили свое участие (даже в форме наблюдателей) в этом провокационном сборище.
В итоге этого совещания ущербных монархистов, после соборного пения перед изумленными телекамерами “Боже, Царя храни!” с вытянутыми в нацистском приветствии руками, взаимных обвинений в “бесчестности и недостойности” между Клыковым и Лупандиным, мордобоя и пальбы из пистолетов между упившимися боевичками Штильмарка и Демина, был создан очередной Предсоборный Комитет. Если учесть, что за последние четыре года таких органов по созыву гипотетического земского собора было создано уже три, то через несколько лет “земских соборов” будет больше, чем желающих в них заседать. Но зато каждый ущербно-монархический союз наконец получит своего собственного “законно избранного” душевнобольного “царя”.
Михаил Кулыбин. “Монархист” № 26, 1995
Не только коммунисты, но и демократы, и “патриоты” активно отстаивают его, ссылаясь на то, что это просто сложившаяся (когда?) традиция, не имеющая никакого политического подтекста, и, в конце концов, дань уважения женщине. Посмотрим, насколько эти утверждения соответствуют истине.
Традиция эта, прямо скажем, не носит ореола седой древности. Международный день работниц, а именно это название является исконным и правильным, был учрежден на Копенгагенском конгрессе II Интернационала в 1910 году по инициативе Клары Цеткин. Той самой замечательной Клары, которая два десятилетия спустя по всем правилам парламентской игры, передаст свое председательское кресло в рейхстаге “доброму, толстому Генриху”, “наци №2” - Геренгу, а сама уедет в Москву на свои пышные похороны у Кремлевской стены. По замыслам Клары, Розы, Надежды, Инессы и прочих “работниц” в этот день отнюдь не предполагалось дарить женщинам цветы, целовать им руки, преподносить на счастье мраморных слоников и открытки с надписью “люби меня, как я тебя” и вообще заниматься всякими буржуазными глупостями. Нет. В этот день работницы (настоящие) должны были стройными рядами выйти на улицы, желательно “под нагайки и пули”, чего, к счастью, ни разу не случилось, и во весь голос заявить о “своих правах”. В чем заключались сии права, работницы отчетливо себе не представляли, но на улицы время от времени выходили. Один такой выход имел самые роковые последствия, прежде всего для женщин России.
Это случилось 8 марта, а по старому стилю 23 февраля (самое подходящее время для “праздника цветов”) 1917 года. Дни стояли тревожные. Шел четвертый год войны. Впервые стала ощущаться нехватка продовольствия в Петрограде. Этому способствовали снежные заносы на железных дорогах, а еще больше паника, которую сеяли революционные смутьяны с улиц и из Государственной Думы. 23 февраля подстрекаемые эсерами и большевиками (которые воспользовались отъездом Государя в Ставку), напуганные растущей дороговизной и предполагаемой нехваткой хлеба, измученные затянувшейся (отнюдь не по вине Государя) войной, женщины выходят на улицы. К ним присоединяются бастующие рабочие, а также кучка всякого рода бездельников и просто уголовных элементов. Так начался процесс планомерного и быстрого нарастания беспорядков, вызвавший брожение в войсках, уже достаточно разложенных революционный агитацией, и приведший к трагической дате 2/15 марта, дате отречения Государя от Престола, за которым последовал полный развал армии и фактическое поражение России в войне, экономический крах, рост бандитизма, пошлая керенщина, большевистский переворот и, как страшный финал, - самое жестокое и кровавое в истории цареубийство, после которого России уже не было возможности спасения.
Таким образом, праздник этот имеет весьма серьезную, но малопочтенную политическую и идеологическую основу. Впрочем, долгие годы он не входил в число великих большевистских праздников, по значимости своей болтаясь где-то между днем Парижской коммуны и днем большевистской печати. Во всяком случае, нерабочим днем он не был. Таковым его сделал великий демагог Брежнев в “славные шестидесятые”. Этим самым он как бы вдохнул в него вторую жизнь. 8 марта вошло в шестерку “красных дней календаря”, заняв в ней не последнее место.
И вот здесь хотелось бы остановиться на другом важнейшем моменте – что дает женщине этот, с позволения сказать, праздник? Совместим ли он с нашей теперешней жизнью или является позорнейшим анахронизмом?
Для начала заметим, что “праздник весны и любви” приходится чаще всего на начало Великого поста. Тут комментарии излишни. Далее: “день цветов” отмечается тогда, когда цветов или еще нет, или, как в настоящее время, они безумно дороги, что очень ощущается на семейном бюджете, т.е. прежде всего на самих женщинах.
Сам день 8 марта, как правило, протекает довольно спокойно. Нет ни денег, ни здоровья, ни желания. Все было вчера. Фактически праздник происходит накануне. День делится на две части. В первую половину рабочего дня бегают по магазинам и накрывают столы. Затем начинается вакханалия, сопоставимая только с завершающей частью ленинских коммунистических субботников. Напиваются, подчас до скотского состояния, все – и мужчины, и, особенно, женщины. Ни один даже советский праздник не имеет такой грязной пьяной традиции, как этот, если так можно выразиться, женский день.
Возникает законный вопрос: что же, следует лишить женщин их единственного праздника в году? Отнюдь нет. Женские праздники были на Руси всегда. Это, прежде всего, Богородичные праздники от Благовещения до Покрова, дни осенних свадеб. Это Неделя Жен-Мироносиц – неделя весенней радости после Поста и светлого Воскресенья Христова. Вот когда женщин следует осыпать цветами. Можно было бы выделить как День русской женщины – день святой равноапостольной княгини Ольги, первой русской святой (24 июля н.ст.). Неофициально днем памяти всех усопших матерей мог бы стать день Успения Пресвятой Богородицы.
В конце концов, можно найти по-настоящему весенний или летний день, не связанный с позорной традицией, и определить его как женский праздник.
Предвидим негодование со стороны многих “традиционалистов”. Что же, расставаться со старым всегда непросто. Но думается, что чем раньше будут расставлены все точки над “i”, чем быстрее мы освободимся от старого хлама, тем легче Россия вернется на свой настоящий исторический путь.
Евгений Лукашевский. “Монархист”, № 27-28, 1995
Чтобы все "расставить на места" надо сначала определиться с тем, какие задачи ставит Господь перед государственной властью, какие Он дает ей "заветы". Вот, что говорит об этом Слово Божие:
"Итак, будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро" (1 Петр. 2, 13-14);
а также:
"Начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отомститель в наказание делающему злое. И потому надо повиноваться не только из страха, но и по совести" (Римл. 13, 4-5). То есть Священное Писание учит, что земная власть есть творение Божие на благо человека и является неотъемлемой частью Божественного миропорядка, имеющее задачей пресечение зла, ограничение преступной греховной воли человека, ограждение добра. Именно таковы атрибуты власти от Бога.
Если же власть попирает естественные человеческие права и свободы, поощряет преступления и наказывает добродетель, то она отходит от своих коренных, Богом данных задач и является не богоданной, а Богом попущенной за человеческие грехи.
О том же писал Св. Иоанн Златоуст: "Неужели всякий начальник поставлен от Бога? - не то говорю, у меня теперь речь идет не о каждом начальнике в отдельности, а о самой власти. Существование властей, причем одни начальствуют, а другие подчиняются... все это я называю делом премудрости Божией. Поэтому Апостол не сказал, что нет начальника, который не был бы поставлен не от Бога, но рассуждая вообще о существе власти, говорит: "несть власть, аще не от Бога, сущие же власти от Бога учинены суть" (Римл. 13,1). Власть, как Божественное установление, есть по существу своему добро. Как и всякое другое Божие создание, обладающее свободной волей, оно может отступить от указанного ей назначения и превратиться в свою противоположность, т. е. во зло".
Ветхозаветные заповеди, одухотворенные и сведенные до двух, наиглавнейших Самим Господом Иисусом Христом (возлюбить Бога паче самого себя и возлюбить ближнего, аки самого себя) даны Богом людям, и от того, насколько люди придерживаются их зависит духовное здоровье общества.
Итак, "заповеди" для государства создают внешнюю, наружную преграду злу, заповеди же для людей формируют преграду внутреннюю, духовную.
Можно ли сказать, что дореволюционная Царская власть стремилась к выполнению тех задач, которые установлены перед властью Богом? Думаю, честно будет ответить "да". Разумеется, не все всегда получалось, но целевая направленность деятельности вполне соответствовала словам Свв. Апостолов. Можно ли то же самое сказать о власти большевицкой? Ни в коем случае! О нынешней, эрэфовской? Лишь с серьезными оговорками... Исходя из этого, и должно выстраиваться отношение православных христиан к действующей власти.
Что же касаемо предреволюционного общества, каковое - если не в большинстве, но в некоей решающей, самой влиятельной части (своего рода "критической массе"), было серьезно духовно больно, то это касается не столько деятельности государственной власти и выполнения ею своих задач, сколько относится к невыполнению людьми (из которых общество, собственно, и состоит) заповедей, данных им Господом.
Общее резюме: формальное воссоздание "внешних" преград злу, даже в виде Царской власти, повинующейся Божиим заветам, не принесет должного плода без восстановления системы "внутренних" преград злу, невидимо возводимых теми, кто искренне стремится к выполнению заповедей Христовых, данных людям. И наоборот: общество людей, стремящихся ко Христу и жизни по Его заповедям, нуждается во внешней ограде и защите в виде власти, исполняющей Божественный завет.
В современном нецерковном восприятии власть воспринимается исключительно как возможность что-то иметь, чем-то управлять, располагать какими-то привилегиями и дополнительными правами. Такому подходу, безусловно, помогает и окружающая нас действительность, наглядно подтверждающая "правильность" этого взгляда.
Власть же Царская, равно как и вообще церковное восприятие власти от Бога, имеют совсем другую природу. Власть - есть бремя, тяжелая ноша и огромная ответственность. Причем ответственность не перед избирателями, своей партией или политической группировкой, а перед Самим Царем Царствующих и Господом Господствующих.
Этот подход полностью соответствует традиционному и церковно-принятому балансу прав и обязанностей. Чем бoльшая власть сосредоточена в твоих руках, чем больше ты имеешь возможностей и привилегий, тем больше у тебя обязанностей и обязательств, тем бoльшую ответственность ты несешь за их выполнение. Так, например, священству Церкви Христовой дано право "вязать и решить", но на него же возложена и величайшая ответственность за спасение паствы. Помните: "кто между вами хочет быть бoльшим, да будет вам слугою; и кто хочет быть первым, да будет вам рабом" (Мф. 20, 26-27)? Так и обязанность Государя - есть служба на благо всех подданных, защита их от "делающих злое", направление ко благу, к жизни по заветам Христа. И ответ за эту работу Царь несет перед Самим Господом. В этом смысле отречение Царя-Мученика Николая II от Престола (которое нынче так часто ставят ему "в вину") - есть ни что иное, как объявление во всеуслышание о том, что органы государственной власти Империи отказали ему в повиновении, и ответственности за дальнейшие судьбы России он нести не может.
Духовно здоровое общество (речь опять-таки идет о решающих, ведущих социальных слоях) ужаснулось бы происшедшему - как, ужасались бояре Царя Иоанна Грозного, когда он слагал с себя власть. Но господствующие слои в Империи начала ХХ в. лишь возрадовались устранению помехи для их властных притязаний. Об ответственности за судьбы страны они много говорили, но чувствовать ее - явно не чувствовали. Их представления о власти - сродни современным. Власть для них - это возможности, права и привилегии, а не обязанности, служение и ответственность.
В сущности, если вдуматься, что может быть страшнее такой государственной системы, в которой власти достигают те, кто хочет ею обладать? Когда страной правят люди, готовые ради власти унижаться и унижать, приспосабливаться, льстить, потакать вкусам толпы, давать лживые обещания, в конце концов, просто убивать и идти к вожделенным "правам и возможностям" по грудам трупов? А ведь это не только о тоталитарных диктатурах, это об "аксиоматичной" для многих демократии. И огромнейшее преимущество Монархии именно в том, что законным путем к власти в ней приходит не тот, кто хочет править и стремится к этому, а тот, кому Господом указано это предназначение, это бремя, эти обязанности.
При рассуждениях о Царской власти возникает две сравнительно распространенных ошибочных установки, следование которым способно привести к очень неверным выводам.
Первая из них заключается в "отъятии" у власти Помазанника Божия (и тем более - Христианского Императора) ее сакральной составляющей и мистического значения. Это свойственно нецерковному сознанию - начиная от "просветителей" с теорией "общественного договора" и заканчивая марксистами с их убогими классовыми построениями. Не редка она и у религиозных людей, склонных к "объективизму" и любящих порассуждать о сугубой неотмирности Христианства и безразличности для него земных форм правления.
При таком восприятии Царской власти, она сводится, в лучшем случае, к наследственно-тиранической системе правления. Между тем, святые отцы, которых нелепо было бы подозревать в какой-то "политической ангажированности" единодушно придают власти Православного Царя особое духовное значение. Говорить здесь о "частном богословском мнении", как это нынче принято у "либеральных богословов", решительно не приходится - просто потому, что альтернативного "частного мнения" (т. е. святых отцов, говоривших бы о преимуществах, например, народоправства) просто не существует.
По святоотеческим толкованиям (Свв. Иоанн Златоуст, Кирилл Иерусалимский и др.) Православный Царь (и, шире, - Христианская Империя) - и есть тот "Удерживающий", о котором Слово Божие говорит: "Тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь, и тогда откроется беззаконник" (2 Фес. 2, 7-8). Таким образом, роль Помазанника Божия - Вселенского Православного Римского Императора ("Два Рима убо падоша, а третий [Москва - МЪ] - стоит, а четвертому - не быти", по формулировке старца Филофея Псковского) вырастает до, поистине, мирового масштаба. Кстати, в православном восприятии, Царь ветхого Рима, и Рима Нового - Константинополя, и Москвы, вплоть до Петра I - есть Верховный Император, не просто некоей территории, но, прежде всего(!), всех православных христиан, в число коих входят и иные государи; то есть всех людей, входящих в Церковь - мистическое Тело Христа.
Разве не видим мы, с какой силой и мощью начало разливаться по земле зло после мученической кончины Государя Николая II. Сатанинскими силами низвержена преграда, - и весь ХХ век стал нескончаемой чередой безумия, ужаса, преступлений, смерти, творимых "ради блага человечества". Убит Вселенский Православный Царь - Помазанник Божий, и пришли предтечи антихриста - все эти ленины, сталины, гитлеры, мао и пр.
Интересно, что в отличие от России, на Ближнем Востоке, где трудами Русского Императорского Палестинского общества велась значительная миссионерская работа, и многие арабы и евреи обратились ко Христу, весть об убиении Царя-Мученика была воспринята именно как катастрофа всемирного масштаба. Эсхатологические настроения (вообще свойственные христианам Святой Земли) среди неофитов - ревностных, как это часто бывает, не по разуму - были настолько сильны, что по Палестине прокатилась волна массовых самоубийств. Несколько десятков тысяч человек покончили с собой: Православный Царь убит, значит - грядет антихрист. Реакция, конечно, совершенно неприемлемая, но сама эсхатологичность восприятия происшедшего, безусловно, совершенно христианская.
Таким образом, Православный Царь - это не просто "наследственный тиран"; это фигура сакральная, имеющая глубокое духовное значение.
Вторая распространенная ошибка, прямо противоположна первой. Она свойственна людям церковным, настроенным на духовное восприятие мира, сознающим мистическую роль Православного Царя.
В своих поисках абсолютной истины, в стремлении к построению "идеального" Православного государства, они зачастую забывают, что "идеальны" именно идея Христианского Царства и церковное учение о нем. Общество же, в силу поврежденности грехом человеческого естества, не способно выработать идеала. Идеальное, абсолютное Царство - это Царство Отца Небесного. Любые же земные государственные формы, при всей их устремленности к подражанию Небу и при желании следовать путем, указанным Господом, всегда были и будут далеки от идеала.
И Помазанник Божий, хоть и получает от Господа особую благодать для прохождения своего служения, сохраняет свою человеческую природу, а потому не защищен от ошибок, слабостей, страстей и иного, что зачастую омрачает царствование даже самых выдающихся Монархов.
К Государям - и прежде царствовавшим, и ныне здравствующим, находящимся в изгнании - предъявляются совершенно абсурдные и неуместные претензии и требования подходить под некий "идеальный стандарт", сложившийся в представлении отдельных людей. Если Государь не укладывается в "прокрустово ложе" пожеланий этих "монархистов" и даже "верноподданных", он немедленно объявляется "незаконным", "самозванцем", "узурпаторам". Неразвитость православно-монархического сознания приводит к абсурдному положению, при котором Государю предлагается соответствовать неким требованиям его подданных, и нести перед ними (а отнюдь не перед Богом!) ответственность за свои действия. Такой "идеализм", свидетельствует только о полном непонимании этими людьми сущности и основ власти Православного Царя.
Только средний, "царский(!) путь", при котором и осознается сакральное значение "института" Помазанника Божия, и сохраняется "прагматическое" понимание "человечности" Государя и верноподданническое к нему отношение (несмотря даже на имеющиеся расхождения во взглядах), позволит избежать ошибок в восприятии Царской власти.
Михаил Кулыбин. “Монархист” № 54-55, 2005
Сегодня на самых разных уровнях активно и целеустремленно дорабатывается мифологизированный еще в советские времена образ II Мировой войны. Создается легенда, в соответствие с которой в ответ на вероломное нападение "фашистской Германии" весь советский народ "едиными усты и единым сердцем" откликнулся на призыв "великого вождя и учителя И. В. Сталина", и собрал все силы для отпора врагу. Далее - о героизме и патриотизме. И в заключение, вновь о военном гении (а в модной сегодня интерпретации, еще и "православности") генералиссимуса Сталина и маршала Жукова.
Во всем этом мифе есть только пара честных слов - о героизме и патриотизме русских людей, вставших на борьбу с внешним агрессором, забыв о враге внутреннем - поработившем, разорившем и уничтожавшем Россию большевизме. Большинство было отчасти обмануто развернувшейся (и до тех пор немыслимой!) "патриотической" агитацией коммунистов, а отчасти считало явного внешнего врага опаснее внутреннего. Благодаря этому большевикам удалось сохранить власть над Россией еще на 45 лет (после чего, развалив страну, благополучно передать ее своим разноликим последышам), а также распространить свой тюремный режим на ряд стран Восточной Европы и Азии. Таким образом, добыв освобождение для одних, обманутый большевиками русский человек принес рабство другим. Стоит ли после этого удивляться широкой неприязни по отношению к нам со стороны многих европейских народов? Ведь у людей короткая память и бездна самооправдания, поэтому им проще "забыть" о своих "строителях коммунизма", отождествить "советское" с "русским" и превратить антисоветизм в русофобию.
Таким образом, миф о "Великой Отечественной войне" становится бастионом Совдепии и ее вождей, фундаментом концепции "неразрывности исторической судьбы России", центром раковых метастаз большевизма. И именно поэтому, этот идол нуждается сегодня в низвержении более всего. Именно поэтому, надо говорить правду об этой войне, как бы она не казалась кому-то "непатриотичной" или "несвоевременной". Нужно говорить о бездарном военном командовании красных, трупами своих солдат пробивавших путь к победе. О несостоявшихся надеждах на освобождение от большевизма, которого очень и очень многие ждали от немцев. О бесчеловечном отношении к собственным солдатам, попавшим в плен (более 2,5 миллионов человек!). Об узниках германских концлагерей, которых эшелонами везли в лагеря советские "за измену родине". О попытке многих русских патриотов (а вовсе не отдельных "изменников социалистическому отечеству") использовать войну немцев против СССР для свержения коммунистического ига. О жертвах производимых "союзниками" выдач бывших советских граждан на расправу большевикам. И о многом, многом другом, что не позволяет по правде и с чистой совестью именовать эту войну "Великой Отечественной".
Михаил Кулыбин. “Монархист” № 53, 2005
Все более или менее встает на свои места, когда мы начинаем говорить о восстановлении Православного Царства и связанным с ним представлением о Богоданности Законной власти. Здесь ситуация меняется в корне: что такое Православное Царство, и какая власть законна – ответить на эти вопросы правильно подавляющее большинство русских людей, не говоря уже о всех прочих россиянах, сегодня не в состоянии. И страшно не то, что не могут ответить, потому что не знают, а то – что и знать не хотят!
Это нежелание знать истину (упоминаемое в ряде пророчеств как одно из качеств людей, живущих в предантихристовы времена) проявляется буквально во всем, и в первую очередь – в делах веры. Если в эпоху Святой Руси (которая единственная может быть нашим идеалом) православный русский человек готов был до смерти отстаивать чистоту Истинной Веры, то сегодня многие, считающие себя православными, не порицают даже совместных молений с еретиками.
Формальная исповедь, крещение неготовых к этому людей, венчание и отпевание некрещеных, как бы ни было горько об этом говорить, стали обыденным явлением. Лишь редкие голоса верующих возвышаются до открытого обличения… Перечень этих печальных фактов каждый может продолжить сам. Наконец, православное учение о Помазаннике Божием воспринимается многими как некий анахронизм.
Равнодушием (или безволием) отмечено и участие, а точнее будет сказать – неучастие современных русских людей в политической жизни. Но, возразят мне, и во времена Святой Руси православный русский человек политикой не занимался. Это утверждение может показаться верным только при поверхностным взгляде на то, что такое политика. Выдающийся русский ученый И.А.Ильин в своей книге “Путь к очевидности”, разбирая сущность вопроса “что есть истинная политика?”, писал следующее”:
“Политика есть прежде всего служение – не “карьера”, не личный жизненный путь, не удовлетворения тщеславия, честолюбия и властолюбия… И пусть не говорят нам, что “большинство” современных политиков смотрят на дело “иначе”: если это так, то все беды, опасности и гнусности современной “политики” объясняются именно этим.
Служение предполагает в человеке повышенное чувство ответственности и способность забывать о своем личном “успехе-неуспехе” перед лицом Дела.
Истинное политическое служение имеет в виду не отдельные группы и не самостоятельные классы, но весь народ в целом. Политика по существу своему не раскалывает людей и не разжигает их страсти, чтобы бросить друг на друга; напротив, она объединяет людей на том, что им всем обще”.
Исходя из таких представлений, Святая Русь именно и политикой занималась. Все перечисленные Ильиным элементы налицо: и служение, и ответственность, и забвение личного – как у Государя, так и последнего поданного. И наконец, главное – объединяющее “весь народ в целом” дело – Дело спасения души через Православную Церковь, защиты Истинной Веры как от расколов и ересей, так и от нашествия иноверцев.
В современной же российской политике “вверху” мы имеем те самые безответственность, тщеславие, честолюбие и властолюбие, и, как следствие, гнусность. А “внизу” – опять же безответственность (например, при голосовании на выборах) или вопрос “чем это обернется для меня лично?” в качестве мотива при том же голосовании. И общее для “верхов” и “низов” – отсутствие Дела и реального, не на словах, объединения. Сверху до низу – полная противоположность истине.
Отсутствие воли заметно даже в таком сугубо материальном вопросе, как хозяйственная деятельность. Само слово “предпринимательство” подразумевает деятельность, желание действовать, т.е. волю. Поэтому, казалось бы, логично предположить, что все предприниматели ею обладают. Однако стремление основной их массы действовать, мягко говоря, нечестно (уклонение от налогов, спекуляция, срастание с криминальными структурами) обусловлено как раз безволием и порожденной им беспринципностью, стремлением идти по пути наименьшего сопротивления.
Подводя грустный итог, хочется отметить, что все вышеизложенное еще не приговор, а только попытка диагноза. К сожалению, история не знает примеров не то что излечения, но даже выживания безвольных наций, народов или “общностей”. Впрочем, каждому человеку в отдельности это вполне по силам, и если мы сначала поодиночке осознаем себя русскими, то не исключено, что придет и общее осознание себя как нации. Это и будет первый шаг…
Игорь Воронин. “Монархист” № 27-28, 1995
Футболку "Провидѣніе" можно приобрести по e-mail: providenie@yandex.ru
Застолби свой ник!
Источник — “Монархист”
