<embed type="application/x-shockwave-flash" wmode="transparent" src="http://providenie.narod2.ru/providenie1.swf" height="186" width="186">
• Посм., ещё видео
Римское правительство долго проявляло к иудеям большую снисходительность, но и его терпение в конце концов истощилось. Римские наместники Иудеи (прокураторы) стали принимать жесткие меры для подавления всё возраставшей анархии.
Суровая система управления началась, когда был назначен прокуратором Клавдий Феликс, брат известного отпущенника императора Клавдия, Палланта. Историк Тацит говорит, что он свирепо и произвольно действовал в Иудее с гордостью царя и с низостью раба.
Он был человек легкомысленный и любил взятки; в его суровости не было ни последовательности, ни справедливости; и годы его управления были очень тяжелы и анархичны. Как легкомысленно вел Клавдий судебные дела, показывают и некоторые эпизоды из жизни апостола Павла. В 61 году он был отозван. При его преемниках,
Порции Фесте и Альбине, людях слабого характера, беспорядки возросли в Иудее до невыносимости. Дерзость еврейских разбойников и религиозных террористов («сикариев» – кинжальщиков) возросла. Иудейские первосвященники стали высокомернее прежнего, брали себе всю десятинную подать, повергая этим низшее духовенство в бедность.
Хитрый, коварный, жестокий, лишенный всякого благородного чувства, он правил так произвольно и притеснительно, что римское владычество стало для иудеев невыносимо. Надеясь на могущественное покровительство Поппеи, он безгранично предался взяточничеству и решал все дела сообразно своей денежной выгоде. Разбои усилились при нем до такой степени, что были опустошены целые округи, и множество жителей в отчаянии покинули родину.
Среди иудеев, наконец, еще раз пробудилась с давнею своею силою ненависть к иноземцам и ревность к царству Божию. Еще оставалось много бывших сподвижников Иуды Гавлонита; они образовали кадры могущественной партии зелотов; к ним присоединилось множество молодых людей, восторженно преданных свободе и национальным учреждениям.
Эти иудейские энтузиасты заключили между собой союз на жизнь и на смерть для защиты закона Моисеева, поклялись войной изгнать римлян из святой земли, не терпеть над собою языческого повелителя, иметь царем только Бога. Волнение было усилено пришедшим из Рима решением императора по делу, из-за которого давно был спор между иудеями и язычниками, жившими в Кесарии: Кесария была объявлена греческим городом.
Кесарийские иудеи, собравшиеся на богослужение, подверглись поруганию от одного из язычников, взяли свои священные книги, ушли из города и просили защиты римского правителя. Гессий Флор взял с них восемь талантов, но сказал, что этого мало, что иерусалимские иудеи должны послать ему еще шестнадцать талантов из сокровищ храма, тогда он исполнит просьбу.
В негодовании на его алчность, иудеи взяли нищенскую суму и ходили с нею по улицам, прося милостыни «для бедняка Флора». Эта насмешка раздражила Гессия Флора; он с отрядом конницы вступил в Иерусалим, занял верхнюю часть города и потребовал выдачи виновных; иудеи не выдали их; он изрубил или распял на кресте более 3000 человек, и вернулся с частью отряда в Кесарию.
Священники, другие зажиточные и рассудительные люди старались сдержать раздражение народа, но напрасно.
Иудейские фанатики разрушили его дворец, великолепный дом первосвященника, государственный архив, уничтожили долговые документы, чтобы возбудить в бедном классе усердие к войне за свободу, и, опираясь на разбойников и кинжальщиков, стали править посредством террористических мер. Умеренных людей среди иудеев убивали.
Зелоты нашли спрятавшегося первосвященника Ананию, убили его и его брата, взяли приступом цитадель, называвшуюся Антониевой, истребили находившийся в ней римский гарнизон; римским отрядам, которые заперлись в крепких башнях, инсургенты обещали свободный пропуск; а когда они сдали башни и пошли из города, их вероломно убили на пути.
В отмщение за это кесарийские язычники перебили возвратившихся в этот город иудеев; их погибло, по словам Иосифа, 20,000 человек. Тех, которые бежали, Флор велел ловить и отправил их в рабство служить гребцами на римских кораблях.
Это было лозунгом, по которому вспыхнула в Сирии междоусобная война, сопровождавшаяся беспощадными свирепостями. Во всех городах и селениях Палестины стали резаться язычники с иудеями. Религиозная ненависть усиливалась национальной. Ужасен рассказ «Иудейской войны» Иосифа Флавия о событиях 66 года по Р. Х.
Почти все города Палестины были залиты кровью. Иерусалимские зелоты в ожесточении фанатизма и в гордости победы ходили по Иудее, по Галилее до Финикийского и Филистимского приморья и утоляли свое мщение кровью язычников. Ущелья гор, леса, пещеры наполнились бежавшими людьми всех сословий, в одних местах язычниками, в других – иудеями.
«Вся Сирия была охвачена страшным междоусобием, – говорит Иосиф Флавий в «Иудейской войне», – каждый город превратился в два враждебных стана. Каждая из двух партий искала спасения себе в истреблении другой. Дни проходили в убийстве, ночи в тоскливом трепете. К ненависти присоединилась алчность. Кто набрал больше добычи, тот приобретал больше уважения к себе, как человек, победивший много врагов.
Повсюду лежали непогребенные трупы. Вся провинция терзалась невыразимым страданием, и будущее угрожало бедствием еще более тяжелым». В Александрии на улицах шли битвы, в которых, согласно рассказу «Иудейской войны» Иосифа, было убито 60,000 человек. В Дамаске заманили иудеев в театр; их собралось там 10,000 человек; они были убиты все до одного. От Газы до Антиохии свирепствовали убийства.
Он успел овладеть частью города с северной стороны, но храбрый полководец иудейских зелотов Симон, сын Гиоры (Симон Бар-Гиора), уроженец Герасы, сделал удачную вылазку. Цестий, не умевший понять, какую силу дает фанатизм, потому слишком пренебрегавший врагом, был принужден поспешно отступать.
Иудеи, одушевленные победой, погнались за ним, истребили 400 человек римских воинов, оставленных в Бефоронском стане для прикрытия отступления, настигли войско Цестия в горах и нападали на него так сильно, что оно едва могло пробиться в Кесарию, потерпев тяжелый урон.
Более 5,000 воинов Цестия легли на пути бегства; весь обоз был взят инсургентами. Велика была военная победа, прославившая восьмой день ноября. Иудеям казалось, что сам Бог помогает защитникам закона. Нацией овладел энтузиазм. Казалось, возвращаются дни Моисея и Навина.
Святой город был освобожден; храм избавился от осквернения близостью язычников. Вражда партий прекратилась; все они соединились в мысли об освобождении от владычества язычников. Вера в близкое пришествие Мессии, в наступление царства Божия пробудилась в Израиле с новой силой, исполнила все сердца надеждою на торжество. Было решено продолжать начавшуюся Иудейскую войну.
Но все надежды и планы иудеев разбились при столкновении с действительностью, как мыльный пузырь; и были предчувствия, что дело кончится этим: народ, при всем своем энтузиазме, говорил о знамениях и пророчествах, предвещавших погибель. Иерусалимские христиане считали возникшую войну тем временем, когда исполнится предсказанный учителем их суд Божий над Иерусалимом и храмом, и удалились за Иордан в Пеллу.
Многие другие иудейские граждане умеренного образа мыслей, расположенные к миру с римлянами, тоже покинули город, который, как они предвидели, подвергнется погибели. Особенно много таких людей было в знатном сословии.
Но, хотя и должно назвать восстание иудеев безрассудством, нельзя не удивляться народу, который после стольких бедствий и раздоров, ослабивших его, снова собрал свои одряхлевшие силы, и, как будто помолодев, вступил в борьбу на жизнь и смерть с могущественным государством, чтобы добыть себе свободу служения Богу своих отцов, жизни по его заповедям.
Подготовка к продолжению Иудейской войны показывала в иудеях ум, практичность и твердую решимость жертвовать всем за свободу, веру, храм и за право иметь своим царем одного Бога.
Иудеи хотели восстановить теократическое правление во всей его идеальной чистоте. Народ должен был иметь единственным, царем своим Бога. От имени Божия правил духовными и мирскими делами синедрион под председательством первосвященника; военачальники были подчинены синедриону; их избирал народ, сходившийся на дворе храма, иудеи стали чеканить монету с изображением храма и надписью «святой Иерусалим»; эта выпущенная во время Иудейской войны 66-70 гг. монета была символом восстановления теократического государства и национальной независимости.
Он управлял Галилеею, оплотом Иудеи, формировал там войско, обучал его римским приемам военного дела. Он происходил из семейства, родственного с первосвященником, и был человек умеренного образа мыслей, получивший воспитание в фарисейских школах, знаток закона Моисеева, жил несколько лет в Риме, приобрел знание греческого и римского языков и греко-римскую образованность. По матери он был потомок Хасмонеев.
Он казался человеком, способным примирить на время Иудейской войны все партии разноплеменного населения Галилеи, соединить их на защиту независимости страны. Но ему много мешал Иоанн Гискальский, отважный галилеянин, которому народ доверял больше, чем Иосифу, не имевшему надежды на успех восстания и действовавшему без энтузиазма.
Нерон назначил его своим легатом, и Веспасиан двинулся на театр Иудейской войны с тремя легионами, из которых два, находившиеся в Египте, были приведены к нему его сыном Титом. Лициний Муциан, назначенный правителем Сирии на место умершего Цестия Галла, получил приказание дать Веспасиану еще четыре легиона. Веспасиан повел Иудейскую войну энергично и успешно.
Он собрал свое войско в Антиохии и с 60,000 римских и союзнических воинов пошел на галилейский город Иотапату, стоявший между Птолемаидой и Тивериадой. Иосиф защищал город искусно и храбро.
Иотапата держалась шесть недель. Но предатель, бежавший к римлянам, показал им слабое место укреплений. Город был взят приступом; 40,000 иудеев было убито; многие зелоты сами лишили себя жизни. 1200 человек были взяты в плен. 40 человек из числа важнейших воинов или граждан, в том числе Иосиф, успели уйти и скрылись в пещере. На третий день их убежище было найдено.
Они решили, что разделятся по жребию на пары и те, кто будет в одной паре, убьют друг друга. Иосиф и тот иудей, кому пришлось быть в одной паре с ним, должны были убить друг друга после всех. Он не захотел умереть и убедил своего товарища сдаться римлянам. Веспасиан принял их обоих милостиво. Иосиф приобрел его расположение льстивым предсказанием (которое потом сбылось), что он будет императором. Веспасиан оставил Иосифа при себе и сделал его одним из своих советников. Иосиф стал преданным ему человеком и помогал римлянам вести Иудейскую войну, историю которой он потом описал.
После взятия Иотапаты были покорены Тивериада и другие галилейские города. На берегах того озера, где учил Христос, были даны ожесточенные битвы, в которых погибло множество инсургентов.
Пленных продавали в рабство или отдавали в тяжкую работу. С особым упорством оборонялась во время Иудейской войны Гамала. Когда голод ослабил защитников крепости, и она была взята приступом, более 5000 человек побросались в пропасти; победители убили и стариков, и женщин, и детей. Покорение Галилеи закончилось взятием Гискалы, откуда Иоанн с вооруженными людьми ушел ночью.
Он привел свой отряд в Иерусалим. Помощник Веспасиана, Цереал, разбил между тем инсургентов у горы Гаризима и покорил Самарию, а другой его помощник, энергический Плацид, покорил прибрежья Иордана. Разлившаяся река унесла в Мертвое море груды тел, которыми была завалена.
Веспасиан со всеми своими силами двинулся на Иудею. Такому многочисленному войску, действовавшему под управлением искусных полководцев, не могли противиться ссорившиеся между собою иудеи. Римляне покоряли город за городом. Веспасиан уже готовился осадить Иерусалим и уничтожить этот центр мятежа, когда военные действия его были остановлены известиями из Рима: Нерон был низложен и убил себя (68 г.).
Императором стал Гальба, и вскоре после того был убит. Легионы Веспасиана приостановили ведение Иудейской войны; осада Иерусалима была отсрочена, и в нем ожили обманчивые надежды на спасение. Но уж не было спасения городу, находившемуся в лихорадочном волнении.
Подавив большинство очагов палестинского мятежа, войско Веспасиана двинулось к главному религиозному центру евреев – Иерусалиму.
В подготавливаемый к римской осаде Иерусалим собрались массы бежавших от римских войск иудеев; страсти бушевали. Единодушие, произведенное в начале восстания общею опасностью и национальным энтузиазмом, скоро было разрушено фанатизмом крайних ревнителей закона Моисея – «зелотов».
Партия умеренных была заподозрена в расположении к римлянам и лишилась всякого влияния; иродианцы, примкнувшие к национальному делу, но не желавшие мер, которые уничтожали возможность примирения с римлянами, были брошены в темницы и убиты.
Зелоты убили первосвященника Анну и другого вождя умеренной партии, хотевших остановить их буйство; овладели Храмом, призвали в Иерусалим идумеян, грубых, физически сильных поселян, и произвели на улицах истребление главных людей противной партии. Один из зелотских вождей, Иоанн Гискальский, вошедший в Иерусалим с отрядом буйных галилеян и кинжальщиков, захватил власть в городе и владычествовал террористическими мерами.
Но в партии, одолевшей умеренных, скоро начался раздор. Идумеяне поссорились с галилеянами и впустили в Иерусалим предводителя ещё более крайних зелотов, Симона, сына Гиоры, который до этого бродил с отрядом отчаянных людей по соседним с Иорданом местностям, где было много ущелий и пещер, вел партизанскую войну, грабил.
Прямо перед осадой в Иерусалиме начались непрерывные драки между воинами Иоанна Гискальского и этого нового вождя; а римляне между тем подступали все ближе. К довершению смут, возникла в Иерусалиме третья партия, зелотов, имевшая своим вождем Элеазара.
Она заняла верхнюю часть пространства, обведенного укреплениями храма; Иоанн со своими приверженцами занимал нижнюю часть этого пространства и некоторые укрепления снаружи иерусалимских стен, а Симон занимал город. В различие друг от друга, зелоты Симона назывались партиею простого народа, зелоты Иоанна партиею образованного класса, а зелоты Элеазара священническою партией.
Иерусалим в то время состоял из нескольких частей, обведенных каждая особыми стенами с башнями.
1) Южную часть Иерусалима образовал Старый или Верхний город; в состав его входили: южный отрог горы храма, называвшийся Офелом, и ущелье Сыроваров. В нем были Силоамский источник и пруд Соломонов. 2) Нижний город, где находилась гора Акра, или Барис, на которой царь Ирод Великий построил цитадель, названную Антониевой (или Антонией), был тоже обведен особою стеною, юго-западная часть которой, примыкавшая к дворцу Ирода, имела три высокие и крепкие башни; две из них назывались именами Мариамны и Фазаила, третья Гиппиком. Подле цитадели находился римский преторий. Дворец Ирода образовал тоже цитадель. От него к горе храма вела прекрасная колоннада, называвшаяся Ксистом; она отделяла верхний город Иерусалима от нижнего. 3) Новый город Иерусалима, состоявший из холма Безефы и примыкавшей к нему, с юго-востока террасы, тоже был обведен чрезвычайно крепкою стеною, которая шла от башни Гиппика на север через широкую возвышенность и подходила на востоке к горе храма. На северо-западном углу её стояла восьмиугольная башня Псефин, имевшая 70 футов вышины. 4) В середине этих трех частей Иерусалима, обведенных стенами со множеством башен, стоял храм; он с своими постройками и колоннадами, образовал еще особую крепость прикрываемую с северо-запада Антониевой цитаделью, а на юге соединенную с старым городом Иерусалима мостом, построенным через ущелье сыроваров.
2) Нижний город, где находилась гора Акра, или Барис, на которой царь Ирод Великий построил цитадель, названную Антониевой (или Антонией), был тоже обведен особою стеною, юго-западная часть которой, примыкавшая к дворцу Ирода, имела три высокие и крепкие башни; две из них назывались именами Мариамны и Фазаила, третья Гиппиком. Подле цитадели находился римский преторий. Дворец Ирода образовал тоже цитадель. От него к горе храма вела прекрасная колоннада, называвшаяся Ксистом; она отделяла верхний город Иерусалима от нижнего.
3) Новый город Иерусалима, состоявший из холма Безефы и примыкавшей к нему, с юго-востока террасы, тоже был обведен чрезвычайно крепкою стеною, которая шла от башни Гиппика на север через широкую возвышенность и подходила на востоке к горе храма. На северо-западном углу её стояла восьмиугольная башня Псефин, имевшая 70 футов вышины.
4) В середине этих трех частей Иерусалима, обведенных стенами со множеством башен, стоял храм; он с своими постройками и колоннадами, образовал еще особую крепость прикрываемую с северо-запада Антониевой цитаделью, а на юге соединенную с старым городом Иерусалима мостом, построенным через ущелье сыроваров.
На него вела очень широкая лестница, имевшая семь великолепных ворот. Были особенно хороши восточные ворота, которые вели во «двор женщин»; они были сделаны из коринфской меди. Между воротами шли здания с колоннадами сокровищницы. За этими зданиями был второй отдел лестницы, имевший 12 ступеней; он вел в «третье святилище», или «святилище священников»; это была тоже обширная терраса; на ней стоял храм и перед храмом жертвенник.
Он надеялся скоро овладеть Иерусалимом; его расчет не оправдался. Враждуя между собою, все три партии осажденных с одинаковым мужеством бились против римлян.
В праздник Пасхи, Иоанн, самый отважный и хитрый из иудейских вождей, отчасти обманом, отчасти силой захватил храм; священническая партия зелотов принуждена была подчиниться ему, и власть была разделена только между ним и Симоном. Взяв с собою Иосифа Флавия, Тит подъехал к стенам Иерусалима и убеждал осажденных жителей Иерусалима сдаться. Ему отвечали стрелами; одна из них ранила Иосифа.
Тит велел ставить против стены осадные машины. Иудеи мешали римским работам непрерывными вылазками; но как ни храбро бились они, через три недели наружная стена Иерусалима обрушилась в нескольких местах. Тит ворвался в Новый город и 7 мая расположился станом на Безефе, на том самом месте, где стояли некогда ассирияне, и которое еще сохраняло имя «ассирийского стана». Но вместе с опасностью росло и мужество осажденных иерусалимцев.
Пять дней и ночей обе их партии, отложив свой раздор, обороняли вторую стену от непрерывного приступа римского войска, превосходившего их числом; они совершали чудеса храбрости и наконец добились блистательного успеха: нападающие были отбиты с уроном. Сам Тит едва не погиб; в несколько часов были уничтожены все успехи, добытые долгими, тяжелыми усилиями римлян. Титу надо было возобновлять осаду с начала.
Велика была радость жителей осаждённого Иерусалима: казалось, что бог защищает свой храм крепкою рукою, как в старину, что оправдывается верование в неразрушимость храма. Но самонадеянность, которой предались иудеи, погубила их: они стали менее внимательно остерегаться врага; через четыре дня неутомимый Тит и его храбрые легионы разрушили вторую стену и стали готовиться к нападению на Старый город и гору храма.
Тит послал Иосифа снова убеждать осажденных иерусалимцев, чтоб они сдались. Предложение было отвергнуто с насмешкою. Раздраженный Тит велел распинать на кресте всех захватываемых в плен.
Мучимые голодом, люди толпами выходили из города за стены рвать траву для пищи себе; римляне хватали и распинали их. Защитники Иерусалима смотрели на это ужасное зрелище, повторявшееся каждый день, и оставались непоколебимы.
Их отважные вожди велели вести подкопы под неприятельские осадные работы, сделали отчаянную вылазку, зажгли римские машины, разрушили работы, которые неприятель возводил 17 дней. Тогда Тит стал строить кругом города Иерусалима с башнями, чтоб отрезать всякий подвоз припасов к осажденным.
Озлобленные римские воины построили стену с изумительной быстротою. Но осажденные продолжали с мужеством отчаяния и фанатизма выносить страдания голода и отбивать приступы врага. Иерусалим был переполнен народом, получать припасы было невозможно; голод свирепствовал так, что каждый день осады умирало множество людей; был даже такой случай, что мать зарезала и съела свое дитя. Иосиф говорит, что число умерших от голода простиралось в июле уже до 115,880 человек.
Римляне, взяли цитадель Антония и с каждым днем теснее окружали гору храма; но зелоты продолжали обороняться с непреклонным мужеством. Чтобы никто не смел говорить о покорности римлянам, они казнили многих важных людей, подозреваемых в склонности к миру. Жертвоприношения в иерусалимском храме были прекращены; но каждый день падало много людей в жертву отчаянной борьбе. Мужество осаждённых иудеев росло вместе с безнадежностью их положения; росло и ожесточение римских воинов.
Напрасно Тит старался обуздать свирепость войска: всякое сострадание было заглушено в римлянах ненавистью к обороняющимся и жаждой разграбить сокровища храма. Алчность была так велика, что и римские и азиатские воины Тита взрезывали животы пытавшихся уйти из храма, разыскивая, не найдется ли проглоченных золотых монет в их желудке.
Где прежде звучали гимны молитв, раздавались теперь стоны убиваемых и дикие крики торжества победителей.
В зале наружной колоннады храма искали спасения себе 6,000 безоружных людей; римляне зажгли зал, и все они погибли. Священники умирали на ступенях жертвенника, поражая врагов железными палками; некоторые бросались в пламя. Скоро вся гора храма стала морем огня. Когда иерусалимский храм был разрушен, победители, издеваясь над иудейской верою, поставили на священном месте свои знамена с изображениями орлов и принесли языческие жертвы.
По уверению Иосифа, человеколюбивый Тит глубоко сожалел о разрушении иерусалимского храма; оно было делом случая или воли Божией. Но один из тогдашних поэтов, прославляя Тита, говорил:
«Почерневший от пыли иерусалимского боя, он бросает зажженную стрелу и истребляет все».
«Говорят, что Тит созвал военный совет и спрашивал, должно ли разрушить такое здание, как Храм. Некоторые полагали, что не следует уничтожать посвященного богу здания, превосходящего великолепием все другие человеческие сооружения, что сохранение Храма будет свидетельством кротости римлян, а его разрушение опозорит их неизгладимым пятном жестокости. Но другие, и в том числе сам Тит говорили, что необходимее всего разрушить именно иерусалимский храм, чтобы совершенно искоренить веру иудеев и христиан, потому что эти два вида веры, хотя враждебны один другому, имеют одно и то же основание, что христиане произошли из иудеев.
Если истребить корень, то легко погибнет и ствол дерева. По божественному внушению, этим воспламенились все умы, и таким образом храм был разрушен». Грец в своей «Истории иудеев» (Grätz, Geschichte der Juden) замечает на это, что христианская община, очень малочисленная, едва ли была известна Титу хотя бы только по имени. Но разве уже не было много говорено о христианах в Риме при пожаре в царствование Нерона?
После разрушения иерусалимского храма Иоанн и Симон с остатками своих воинов ушли в Старый город. Они предлагали Титу сдать его, если им будет позволено уйти с оружием в пустыню. Тит, которому воины на пылающей горе храма дали почетный титул императора, отверг с негодованием требование свободного пропуска. Отчаянная оборона возобновилась. Скоро запылали передовые укрепления Старого города. Бой шел ожесточенный.
Зелоты убили 8,000 иудеев, укрывшихся с ними в Старый город Иерусалима, когда эти люди стали просить пощады у римлян. Непоколебимые фанатики не хотели слышать о подчинении римлянам. Они и римляне соперничали между собою в делах ярости. Восемнадцать дней длились приступы к Старому городу. Наконец, некоторые части стены и наименее крепкие башни были разрушены таранами. Последние защитники национальной независимости скрылись в подземные галереи. Римляне вошли в город, перерезали всех кого нашли, разграбили все и зажгли опустевшие дома.
Два дня горел Иерусалим. Когда пожар кончился, Тит велел сравнять с землею развалины разрушенного города и храма, велел оставить только три башни для охраны римского стана, построенного на пепелище. Все иудеи, участвовавшее в обороне Иерусалима, были убиваемы, как попадались в руки римлян; были убиты и старики или хилые люди, не годившиеся на продажу в рабство.
Из остальных победитель выбрал самых сильных и высоких для своей триумфальной процессии, для гладиаторского боя и битв с дикими зверями; не попавшие в это число были посланы в оковах на работу в египетских каменоломнях, а мальчики и юноши до 17-летнего возраста были проданы в рабство. Но тысячи иудеев лишили себя жизни или умерли от голода и болезней прежде, чем были уведены.
Таким же свирепым образом поступил раздраженный Тит и в других иудейских городах. Так, разрушенные Иерусалим и храм стали грудами мусора, и язычники восторжествовали победу на пустынной горе храма. Со времени гибели Карфагена и Коринфа не бывало такого зрелища, как разрушение Иерусалима, совершившееся в августе и сентябре 70 года.
В числе пленных, шедших за колесницею победителя, находились вожди инсургентов, Иоанн Гискальский и Симон бар Гиора. Иоанн был брошен в темницу и оставался в ней до конца жизни; Симон был казнен по древнему римскому обычаю. Иосиф Флавий тоже присутствовал на торжестве своего покровителя.
С какими чувствами смотрел он на гибель своего народа, нельзя разгадать по спокойному описанию триумфальной процессии в его «Истории Иудейской войны».
После взятия Иерусалима он прожил 22 года, пользуясь покровительством императорской фамилии, награжденный имениями, осыпанный почестями, занимаясь учеными трудами.
Подобно древнему пророку Иеремии, он доказывал необходимость покориться врагу, был противником горячих бойцов Иудейской войны. Но пророк делил страдания своих ослепленных соотечественников, оплакивал падение отечества, удалившись в изгнание, отвергнув благосклонность победителя; а Иосиф по окончании Иудейской войны наслаждался милостями владык империи, платил им за богатство и почести льстивыми похвалами.
Из добычи, которая украшала триумфальную процессию, особенное любопытство зрителей возбуждали вещи, взятые в Иерусалимском храме: драгоценные сосуды, завесы, канделябры, священнические одежды, кодекс закона Моисеева. На триумфальных воротах Тита в Риме еще уцелели изображения этих иудейских святынь, и обычай римских иудеев не проходить под эти ворота свидетельствует о том, как глубока была печаль и ненависть, следы которой сохранились через столько веков.
Римляне так презирали иудейский народ, что ни Веспасиан, ни Тит не захотели принять титула Judaicus, «победитель иудеев». Только надписи на монетах, выбитых во славу победы, говорили о «покоренной Иудее». Обетованная земля избранного народа Божия была разделена на участки и роздана или распродана новым поселенцам; а подать, которую иудеи платили в храм Иеговы, они теперь должны были платить новопостроенному храму Юпитера Капитолийского.
Махер сдался на капитуляцию; иудейские защитники этой крепости получили себе свободный пропуск, но не включили в договор коренных жителей города «моавитян, как иноплеменников»; жители хотели тайно уйти ночью; иудеи известили об этом римлян; римляне остановили их, убили 1700 мужчин, а женщин и детей продали в рабство.
Но скоро погибли и выдавшие их иудейские воины, ушедшие в лес. Туда пришли к ним бежавшие из Иерусалима. Римляне окружили их и убили всех; их было 3,000 человек.
Последней схваткой Первой Иудейской войны была оборона Масады, крепости, стоявшей на высокой скале. В ней заперлись непоколебимейшие фанатики, зелоты, кинжальщики и разбойники; начальником их был Элеазар, потомок Иуды Гавлонита. Они оборонялись с изумительным мужеством.
Когда стены крепости были так сильно повреждены осаждающими, что близок стал час падения их, иудейские воины зажгли дома и бросили в огонь все сокровища, убили своих жен и детей и потом – себя.
Войдя на другой день в крепость, римляне нашли среди обгорелых развалин 960 мертвых тел. Этим кончилась ужасная Иудейская война 66-70 годов. По словам древних писателей, в ней было убито 600,000 человек.
Футболку "Провидѣніе" можно приобрести по e-mail: providenie@yandex.ru
Застолби свой ник!
Источник — http://rushist.com/
